В рождественскую ночь (год я предпочту не называть) в нашей скромной квартире на Бейкер-стрит появились два человека, пользующиеся европейской известностью. Один из них, высокий, надменный, с массивной фигурой и властным взглядом, был не кто иной, как лорд Чубб, занимавший пост премьер-министра Великобритании. Второй, элегантный брюнет с правильными чертами лица, ещё не достигший среднего возраста и наделённый не только тонким умом, но и незаурядным художественным даром, был лорд Вэйкоул.
По взволнованным лицам посетителей легко было догадаться, что их привело сюда чрезвычайно важное дело.
— Мистер Холмс, — начал лорд Вэйкоул, — недавно мы с лордом Чуббом обнаружили пропажу двух крайне ценных предметов. Премьер-министр настоял на том, чтобы мы немедленно приехали к вам, и вот мы здесь.
— Вы известили полицию?
— Нет, сэр, — сказал лорд Чубб. — Обращение в полицию означает огласку, а этого мы никак не можем допустить. Пропажу необходимо отыскать как можно скорее. Речь идёт о стабильности политической обстановки в стране.
— Понимаю. Буду очень признателен, если вы расскажете подробно, при каких обстоятельствах обнаружили пропажу.
— Я всё изложу в нескольких словах, мистер Холмс, — проговорил лорд Вэйкоул.
— Сегодня, собираясь одеваться к рождественскому балу, я подошёл к окну. Ночь, как видите, очень ясная, месяц так и сиял в поднебесье. Я уже собирался отойти, как вдруг на улице сделалось совершенно темно. Я не сразу понял, в чём дело, а когда понял, не поверил своим глазам.
— Да что же пропало? — не выдержал я.
— Смотрите сами! — лорд Взйкоул отбросил штору.
— Всё ясно, — спокойно сказал Холмс. — Кто-то украл месяц.
Я вскрикнул от изумления: действительно, месяц, блиставший на небе недавно, исчез, и на месте его осталась лишь круглая чёрная проплешина.
— Неслыханный скандал, — сказал Чубб, с трудом удерживая на лице маску высокомерия. — Полагаю, вы понимаете, господа, какие серьёзные последствия для нашей страны может иметь исчезновение месяца. Увы, это ещё не всё. Сегодня была совершена другая дерзкая кража. На утренней службе её королевское величество должна была появиться в новых туфельках, подаренных ей королевой Голландии. Они украшены сапфирами с Цейлона и перуанскими изумрудами; я хранил их в сейфе, ключ от которого носил на шее. Я открывал сейф в полдень — туфли ещё были там, однако вечером, когда я собирался отправить ларец с нарочным в Букингемский дворец, он оказался пуст!
— Кто, кроме вас, знал, где вы прячете туфли?
— Только лорд Вэйкоул и моя дочь, Роксана, но ключей у них не было.
— Вы снимали ключи с шеи?
— Я же сказал вам, что нет!
Холмс задумался.
— Сегодня после обеда вы заснули в своём кабинете, не так ли? — спросил он.
— Да, — премьер-министр немного растерялся. — Я почти не спал в эту ночь и задремал, но ненадолго, минут на десять. Как вы узнали?
— Заснув, вы положили голову на письменный стол, и на вашем левом ухе отпечаталась буква «V».
Лорд Чубб поспешно вынул носовой платок.
— Какое отношение это может иметь к преступлению? Это же мелочь. Никто не мог снять ключ с моей шеи, а в сейф я заглянул сразу после этого.
— В нашем деле не бывает мелочей, сэр, — сказал Холмс.
— Вы полагаете, два этих преступления связаны? — не удержался я от вопроса.
— По меньшей мере, за одним из них стоит гениальный, извращённый ум, — задумчиво промолвил Холмс.
— Стало быть, вы полагаете… — взволнованно начал лорд Чубб.
— Профессор Мориарти, — подтвердил Холмс. — Нужно быть подлинным Наполеоном преступного мира, чтобы похитить Луну с неба.
— Если с помощью ваших необычайных способностей вам удастся отыскать обе пропажи, вы заслужите благодарность своей страны и получите любое вознаграждение, какое пожелаете, — проговорил Чубб.
Шерлок Холмс покачал головой.
— Готовьтесь к худшему, сэр.
— Это жестокие слова, мистер Холмс! Стало быть, вы отказываетесь от дела?
— Вовсе нет. Я возьмусь за него, и всё же не стоит надеяться на лёгкую победу. Лорд Вэйкоул, у вас на манжете восковое пятно.
— Должно быть, неловко наклонил свечу, — ответил молодой человек. — Я так взволновался, когда месяц пропал, а известие о похищении туфель окончательно меня уничтожило.
Когда наши высокопоставленные гости ушли, Холмс закурил трубку и на некоторое время погрузился в глубокую задумчивость.
— Что ж, — сказал он, — положение отчаянное, но не безнадёжное. Возможно, похититель ещё не успел доставить добычу своему хозяину, ведь пропажа обнаружилась сразу. Нам нужно навестить одну особу, Уотсон, она может располагать ценными для нас сведениями.
Было без четверти десять, когда мы достигли Пэлл-Мэлл. Мой друг постучал в дверь. Нам открыла женщина лет сорока, не дурная и не красивая, обладающая, однако, каким-то очарованием, исходящим от неё подобно месмерическим эманациям.
— Здравствуйте, миссис Солоуч, — сказал Холмс, входя в дом. — Как поживаете?
Женщина улыбнулась сияющей, но, как мне показалось, несколько нервической улыбкой, ответила, что поживает как нельзя лучше, и осведомилась, чем может быть нам полезна.
— Нам нужен ваш квартирант. Он здесь?
При этом вопросе нервозность миссис Солоуч усилилась ещё больше. Расправив оборки платья красивыми руками в кольцах, она промолвила дрожащим голосом, что не видела мистера Чёрдда уже три дня и решительно не представляет, куда он подевался.
Холмс добродушно кивнул.
— Ба, да у вас огонь в очаге погас, — сказал он, подходя к камину, и прежде чем миссис Солоуч успела проговорить хоть слово, подбросил угля и поворошил его кочергой. — Так гораздо лучше. — Он взял уголёк щипцами и, поднеся его к сигарете, закурил. — Ведь сегодня Рождество. Огонь должен пылать.
Миссис Солоуч, убедившись, что мы уходим, оживилась и кокетливо пригласила нас заходить на чашечку чая.
— Эта женщина работает на Мориарти? — спросил я, когда мы вышли на улицу.
— Она мелкая сошка. Подлинный интерес представляет её квартирант, мистер Чёрдд. Он самый ловкий вор в Англии, да и, пожалуй, во всей Европе. Если кто и мог украсть луну с неба и туфельки королевы, так это он.
— Миссис Солоуч была испугана, — заметил я.
— Безусловно, она знает, где он скрывается, однако ни за что не скажет. Его и профессора она боится куда больше, чем нас.
— А что вы обнаружили в камине?
— Превосходно, Уотсон! Вы делаете большие успехи. Дымоход необычайно широк, а огонь, как вы заметили, едва горел. Каминная решётка закреплена на шарнирах, на кирпичах внутри я увидел несколько свежих царапин, а на золе — отпечаток необычного круглого каблука. Надо заметить, что мистер Чёрдд имеет чрезвычайно маленькую ногу и носит ботинки, сшитые по специальному заказу.
