Ник нагнулся и обшарил карманы черной униформы командира. В одном из них он нашел связку электронных ключей.
– Гера! – окликнул он парня.
Тот застыл посреди дорожки с ошалелым видом. Волосы на его голове стояли дыбом, лицо стало красным, как после сильного солнечного ожога, а на белой футболке, под третьим правым ребром, расплылось красное пятно.
– Я отвезу тебя в полицейский участок, – сказал ему Ник. – Там дежурят хорошие врачи, они тебя подлатают. Понял меня?
Гера молчал.
– Я спрашиваю: ты меня понял? – повысил голос Ник.
Парень вздрогнул, посмотрел на него и тихо пробормотал:
– Да, детектив.
– Идем к машине. И давай без фокусов.
Ник хотел сесть в свой автолет, но передумал и повернулся к автолетам и фургонам «ниндзей». Он поднял связку ключей и нажал пальцем на панель брелока. Сигнальная система одного из автолетов тихо пискнула.
– Идем, – поторопил Ник чистильщика и зашагал к черному автолету командира «ниндзей».
Ник распахнул дверцу и скользнул на водительское сиденье. Мимолетный взгляд сообщил ему, что в автолете установлены пуленепробиваемые стекла, и он удовлетворенно кивнул сам себе.
– Зажми рану рукою, – сказал Ник парню.
– Это не требуется, господин детектив, – отозвался тот.
Ник прищурился:
– Регенерант? Отличная способность. Сколько их у тебя еще?
– Только две. Управлять электроэнергией и заживлять свои раны. Вторая способность вытекает из первой.
– Ты заживляешь свои раны с помощью электричества?
– В основе нашей нервной системы лежит передача электрических импульсов по цепочкам нейронов. Я просто приказываю ранам заживать. И они выполняют мой приказ.
– Отличная способность, – повторил Ник.
Он переключил передачу, и бронированный автолет рванулся вперед, набрал скорость и оторвался от земли.
В заднюю часть автолету ударил плазменный заряд – судя по дребезжанию, в номерной знак. Ник оглянулся, и на лбу его выступили капли пота. По дороге за автолетом бежала безголовая фигура. В поднятой правой руке она держала армейский пистолет.
Еще один заряд обжег заднее стекло, но вреда не причинил. Автолет набрал высоту и стал недосягаем для плазменных зарядов.
Безголовая фигура опустила тяжелый армейский пистолет. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем повернулась и не совсем уверенно зашагала к бассейну.
Пройдя по лужайке, фигура остановилась у кромки бассейна, рядом с обугленной головой, и оцепенела, словно у дройда внезапно закончился заряд.
Какое-то время все было тихо, а затем послышались тяжелые шаги, и на асфальтовой дорожке появился высокий человек в длинном черном пальто и широкополой шляпе.
Мужчина подошел к дройду и остановился. Несколько секунд он, чуть склонив голову набок, с любопытством разглядывал безголового спецназовца. Затем вынул правую руку из кармана, перевернул ее ладонью вверх и разжал длинные пальцы. На ладони у мужчины лежала горстка серой пыли. Мужчина дунул на пыль. Серое облачко взметнулось с ладони, повисело несколько секунд в воздухе, клубясь, подобно крошечной туче, а затем устремилось к дройду и втекло в обнаженные сосуды, торчащие из его шеи.
Мужчина развернулся и неторопливо двинулся прочь. Вскоре его долговязая фигура исчезла за черной изгородью деревьев.
Прошло еще несколько секунд, и внезапно обезглавленная фигура дройда пришла в движение. Она сунула пистолет в кобуру, нагнулась, подняла голову и аккуратно насадила ее на шею. Раздался легкий щелкающий звук – голова пристала к шее.
Получив обратно свою голову, командир Первый-А-Эс-Двадцать Пятый повертел ею из стороны в сторону, проверяя сцепление. Белки глаз командира «ниндзей» были затянуты серой пеленой, словно на них налип песок. Он несколько раз моргнул, и серый налет втянулся под веки.
Ник гнал автолет на предельной скорости, и ум его лихорадочно работал.
«Мы скрылись от преследователей, – подумал он. – Что дальше?»
Ник не знал, почему он поступил именно так, как поступил, а не иначе. Интуиция подсказала ему действия, которые он считал правильными. Иногда человек просто знает правильные ходы, не понимая толком, к чему они приведут. Ник чувствовал, что в голове его уже созрел план действий, и план этот был вполне обоснованным, однако без помощи медитации Ник не мог выудить его из глубины своего подсознания.
– Так что ты там натворил, парень? – спросил он притихшего на соседнем сиденье чистильщика.
– Разогрел банку кошачьих консервов, – ответил тот.
Ник покосился на Геру недоверчивым взглядом.
– С каких пор это стало преступлением в нашем городе?
– Я сделал это с помощью псионического воздействия, – объяснил Гера.
Ник снова посмотрел на дорогу.
– Ясно. И как такая тупость пришла тебе в голову?
– Сам не знаю. Все вышло само собой.
– Твою клиентку увезли в больницу с ожогами. По-твоему, это нормально?
– Если бы она не позвонила в надзорную полицию, ничего бы не случилось, – пробурчал Гера.
Ник нахмурился. Черт бы побрал эту ночь!
В кармане у него завибрировал видеофон. Достав трубку из кармана и увидев на экране лицо майора Шатрова, Ник ничуть не удивился.
– Ник, это правда? – выпалил майор.
– Что именно? – уточнил Бойцов.
– Ты вступил в конфликт с представителями Военного Совета?
– Мне пришлось, шеф.
– Ты знаешь, что они теперь с тобой сделают? После внутриведомственных разборок тебя разжалуют и уволят!
– Я давно мечтаю о пенсии.
На секунду лицо майора на экране дрогнуло и покрылось рябью, но затем снова обрело четкость.
– Ник, ты что, в самом деле, не понимаешь, что натворил?
– Они хотели расправиться с псиоником – без суда и следствия.
– Они имеют на это право.
– Что за чушь?
– Дума приняла законопроект преподобного Ватанабэ. Его поддержал сенатор Громов.
– Ничего не понимаю. Громов был яростным противником законопроекта.
– Теперь он его самый яростный сторонник.
Ник нахмурился:
– Законы не принимаются так быстро. Я знаю, как Система устроена.
– Правда? Тогда считай, что сегодня Система дала сбой. Законопроект уже вступил в силу. Для псиоников все кончено. Их сгонят в резервации и подвергнут принудительной регрессии. Теперь это лишь вопрос времени.
– Что-то тут нечисто, – задумчиво проговорил Ник.
– Что? О чем ты?
– Что-то готовится, шеф. Что-то странное и… враждебное. Военный Совет натравливает на людей дройдов. Это не лезет ни в какие ворота. Да и дройды ведут себя необычно.
Майор дернул щекой и проговорил с плохо скрываемым раздражением:
– Ник, я знаю, что среди твоих осведомителей и агентов много псиоников.
