— Твоя миссия выполнена. Теперь можно с чистой совестью покинуть сцену. Зрители в восхищении. Особенно сенатор и крендель твой с Китиары. Кто он, кстати, такой?
— Он не мой 'крендель' и никакого интереса для дела не представляет, — вновь заморозилась Роул. — Куда, кстати, делась Хилл?
— Вот бы знать! — буркнул Алекс. Он быстро заглянул в туалет, втянул за собой китиарку, наклонился проверить, что ног не видно, распахнул крайнюю слева дверцу и сделал приглашающий жест: — Карета подана.
— Может, выйдешь? — попросила Роул.
— Еще чего. Скажи спасибо, что в кабинку с тобой не иду.
— Спасибо, — процедила Тайни и закрылась.
Алекс решил воспользоваться возможностью и, включив воду, пристроился в умывальник. По закону подлости, дверь в дамскую комнату отворилась.
— Не видите, занято, — сообщил детектив, застегивая ширинку.
Пожилая леди закрыла дверь с той стороны, возмущаясь распущенной современной молодежью. Сама бы покараулила в одного эту ходячую проблему!
— Поехали домой, — повторно предложил Алекс, когда они вышли из туалета.
— Не могу. Нужно дождаться аукциона, — покачала головой Тайни. — Ты забыл, что меня сюда пригласили, чтобы деньжат вытопить?
— А потом домой?
— А потом домой.
Фраза прозвучала так по-домашнему, что у Алекса потеплело на душе. В зале Роул вернулась к сенатору, который сдержанно хлопал кланяющимся музыкантам. Воспользовавшись тем, что основное внимание приковано к сцене, детектив пробрался к ящику для сбора средств, вынул из бумажника собранные банкноты, добавил от себя сотню и опустил деньги в щель. Теперь он точно выполнил свою миссию.
На импровизированную сцену вышел аукционист. Он сыпал шутками сомнительной свежести, но не в этом был смысл его появления. На аукцион выставлялись поделки детишек, страдающих синдромом Хардена. Большинство авторов находились в настоящий момент в больнице. Ценники поднимались медленно, но верно, как качество поделок. Когда ведущий выставил последний лот, Алекс даже пожалел, что не может потягаться с толстосумами. На картине, написанной полупрозрачными красками, словно мрачный призрак восставал Бизнес-квартал. Над его крышами, будто мухи, вились аэрокары. Желтоватое вечернее небо пробивали губительные лучи родного светила, но даже им не суждено было согреть деловой центр столицы. Атован такой, какой он есть.
— Двести тысяч, — сходу назвала цену Роул, подняв номинал в четыреста раз.
— Добавляю столько же, и картина уходит в подарок нашей очаровательной гостье, — Сенатор вновь приложился к руке китиарки.
Алекс отметил, как брезгливо при этом поморщился незнакомец-брюнет.
— Благодарю вас, мистер Брукс, — царственно произнесла Тайни. — От имени Китиары я уполномочена заявить, что сюда будет направлена команда исследователей для поиска путей лечения синтрома.
Местные эскулапы с заболеванием не справлялись. Считалось, что оно неизлечимо, и возможно лишь ослабить страдания больных. Краткая речь Роул сорвала более дружные аплодисменты, чем музыканты. К паре сенатор-китиарка со всех сторон хлынула толпа с поздравлениями и благодарностями. Так, наверное, представляла себе объявление о своей свадьбе Стоунбридж. Если она планировала выйти замуж за Брукса. Постепенно ажиотаж спал. Гости разбрелись вдоль стен. Помещение окутала синтетическая музыка. Началась последняя часть — световое шоу. На потолке забегали росчерки-змейки различных цветов, постепенно разрастаясь и складываясь в психоделические узоры. Музыка стала громче, басы врезали по барабанным перепонкам, став практически ощутимыми кожей. Алекс специально встал так, чтобы с его места было видно и Тайни, и китиарца. Незнакомец, в отличие от публики, не пялился на потолок, а пристально следил за Роул. Внезапно на его лице промелькнуло беспокойство. Алекс повернулся. Девушка-разносчица, извинялась, прикладывая свое полотенце к платью Тайни, которое стало винным в прямом смысле этого слова — на груди и животе расползалось темное пятно. Китиарка отмахнулась, что-то прокричала на ухо сенатору и поспешила за девушкой в коридор. До выхода ей было рукой подать. Коллингейм рванул следом.
Проскочив линию швейцаров, Алекс на секунду замер. Разносчица направилась в одну сторону, Роул — в другую. Мысли в голове неслись, как космолет в гиперпространстве. Коллингейм не успел рассмотреть официантку, но если бы это была сама Хилл, китиарка бы ее узнала. Виновница происшествия скрылась в боковом ответвлении. Взгляд Алекса наткнулся на табло часов в холле. 21:50. Если Хилл надеется скрыть следы, идеальное время для нападения. Хотя как она планирует нанести удар, абсолютно непонятно. Если Сьюзен вступит в драку или продемонстрирует какое-либо оружие, СКАМ идентифицирует нападающую как нарушительницу общественного порядка, поднимет тревогу и сохранит записи её перемещений.
Коридор был пуст. Кроме Роул там никого не было. Лишь крепкие спины швейцаров. Стражи дверей тоже были увлечены представлением. Китиарка еще немного прошла вперед и уверенно повернула направо. Детектив бросил взгляд в обе стороны и бегом преодолел расстояние до поворота. Музыка в зале скрыла звук шагов, и Тайни ничего не услышала. Глупая, самоуверенная гусыня! Дома ей нужно сидеть и крестиком вышивать, а не участвовать в операции по захвату опасного преступника!
Здесь освещение было экономно приглушено. Китиарка снизила скорость, разглядывая двери. Алекс ознакомился с планом этажа, на котором предстояло работать. Место было предназначено для деловых мероприятий. Здесь располагались конференц-зоны, переговорные, залы для кофе-брейков и психологической разгрузки, офисы ивентмейкеров, транспортных компаний и прочие удобства для клиентов отеля. И в конце, рядом с туалетом, согласно бизнес-стандартам располагалась небольшая санитарная комната. На случай неприятностей вроде тех, что случились с Роул. Внутри располагался душ, минимальный гигиенический набор, стиральный аппарат. Судя по всему, Тайни искала её. И поскольку она ее именно искала, о существовании комнаты китиарка знала со слов официантки. То есть это ловушка. Нападать спереди Сьюзен не станет, судорожно размышлял Алекс. Если не дура. А она не дура. Просто сумасшедшая. Скорее всего, Хилл будет действовать из основного коридора. Это даст ей резерв времени: в идеале преступница должна покинуть арену действий до 22:00, значит, нападать логичнее оттуда, откуда быстрее сбежать. Тем более, что учитывая оглушающий рев шоу и дезориентацию жертвы, подобраться к ней труда не составит.
Детектив нырнул в боковую нишу, где располагалась вполне уютная зона ожидания: журнальный столик, несколько кресел, деревце в кадке — родственник офисной зелени в приемной Монтенегро. За ним-то и замер Алекс. Не то чтобы идеальное укрытие, но, учитывая обстоятельства, сойдет. Коллингейм вынул комм. 21:52. Переключив коммуникатор в бесшумный режим, детектив убрал его в карман. Всё. Сейчас начнется. Доставать оружие было нельзя: сработает система безопасности, и звуки, несущиеся из зала, покажутся колыбельной. Алекс вжался в стену, пытаясь с нею слиться. Вокруг висело амбре алкоголя и секса. Совсем недавно кто-то тут чего-то ожидал. И, похоже, дождался.
Алекс только задумался над тем, что неплохо было бы добавить в САКМ модуль полиции нравов, как из основного коридора появилась фигура, одетая в уже знакомую серо-голубую куртку милитари и брюки в цвет. Капюшон скрывал лицо. Остроумно, промелькнуло в голове у Алекса. Призрак Стоунбридж явился, чтобы отомстить той, кто попыталась занять ее место. Детектив сжался перед прыжком. Призрак Вечерней Феи поднял правую руку, как для броска дротика в дартсе. Кисть сжимала ножницы. Ножницы, твою мать! Рука качнулась, отправляя в полет то, чему предстояло стать оружием убийства.
— Ложись!!! — заорал Алекс, и Роул дисциплинированно выполнила команду. Вот что значит военная подготовка. Ни секунды на размышление, чистые рефлексы. В боевых действиях это не раз спасало жизни. Спасло и сейчас. Ножницы пролетели там, где секундой раньше находилась спина китиарки, и спустя секунду врезались в дверь напротив. Ничего себе, силушка богатырская. Не зря, видимо, миз тренировалась на макете шефа.
