***
Вкючили снова крутилку, и некоторое время просто сидели в креслах в операторской, привыкая. Затем Грейви стащил с себя скафандр, бросил его на пол, и ушел менять предохранитель.
Дверь в отсек, где хранились предохранители и прочая дребедень, заклинило. Он вернулся за ломом. Сверившись с часами и прикинув интервал, который по плану должен был отделять смену курса от начала торможения, он понял, что может и не успеть. Вернее, точно не успеет. Спасательная операция отняла много времени. Он вернулся в операторскую, чтобы сообщить об этом Юридиси. Ее там не оказалось. Он отправился в кафетерий. Юридиси отпаивала Кларетт от шока каким-то консервированным раствором. Грейви постоял некоторое время возле, ничего не говоря.
***
Тревога нарастала. Кларетт пришла в себя полностью. Втроем они таращились на экраны, лихорадочно проверяя и перепроверяя данные. Грейви что-то прикидывал на листе бумаги. Бумага и пишущие принадлежности хранились в операторской – очевидно на тот случай, если откажут все приборы, откроется черная дыра, кастрюлю забросит в параллельный мир, и всем членам экипажа нужно будет срочно писать завещания.
– Если два и восемь, – в четвертый или пятый раз сказал Грейви, – то мы отклоняемся от каспа на шесть градусов вот сюда, – он ткнул карандашом в точку на экране, а затем пометил цифру на бумаге птичкой. – А если два и девять, то на три градуса сюда, – и он снова ткнул в экран.
– Я не помню … напомните мне … – сказала Кларетт. – Почему только одно торможение до каспа? Почему нельзя корректировать?
– Да, это они объясняли, – Юридиси наморщила лоб, и от этого длинный ее крючковатый нос удлинился и загнулся еще больше. – Но я не помню.
– Я тоже не помню, и это не важно, – сказал Грейви. – Что ж мы, экспериментировать будем здесь, что ли? Прямо сейчас? Двадцать минут осталось!
– А посмотри еще раз угол от Солнца, – предложила Юридиси.
– Зачем?
– Вдруг там ошибка.
– Компьютер не человек, ошибок не делает.
– Посмотри!
– Сама смотри.
Юридиси поводила стилом по экрану. На изображении появились цифры. Некоторое время она их изучала.
– Вон странная цифра, – сказала Кларетт, показывая пальцем.
– Чем она странная?
– Должно быть больше. Не помню сколько, но должно быть больше.
Юридиси и Грейви вперились в экран.
– Это не … это астрономические единицы! – сказал Грейви. – Блядь! Кто ж считает в астрономических единицах, идиотки!
– Ты сам идиот!
Он быстро пересчитал угол. Юридиси и Кларетт внимательно следили за движениями карандаша.
– А ну, пихнем это в базу данных, – сказал он, тыча карандашом в результат.
Юридиси нащелкала цифру. База данных цифру приняла, и все встало на место. Робкий тройной облегченный вздох.
– Пристегиваемся, – сказала Юридисе.
– Поставь сначала на автоматику, – попросил Грейви.
– Зачем?
– Ты что, сама собираешься включать? В нужную микросекунду?
– А, да…
– Ум у баб куриный.
– Заткнись.
Юридиси ввела данные в программу и задействовала таймер.
– Проверьте еще раз, свежими глазами, – попросила она.
Кларетт и Грейви просмотрели цифры на дисплеях. Кларетт ничего не сказала, а Грейви сказал:
– Ну, теперь уж … Если это тебя утешит…
Пристегнулись к креслам. Прошло пять минут. Семь. Восемь. На девятой минуте послышался нарастающий гул, кресла развернулись и накренились под углом, следуя законам физики, а потом загрохотал контролируемый взрыв, и сразу же началась перегрузка – две гравитации … три … пять … восемь … Сознание отключилось.
Тросы выдержали, парус, целехонький, сложился в исходное положение. Автоматика не подвела.
***
Ни одного неповрежденного предохранителя в кладовой не оказалось. Грейви принес в операторскую несколько поврежденных.
– Можно поставить жучок, – предложила Кларетт.
– Нет, – откликнулась Юридиси. – Зажарим всю систему. Нужно перепаять … Грейви, перепаяешь?
– А? Да. Наверное. Ты схему видела? Это нужно возиться … долго-долго … Если просто перепаять предохранитель…
– Да я поняла, поняла. Долго – это сколько?
– Часов десять.
– Опять не успеваем.
– Да, опять.
– Подохнем все, – выступила с пророчеством Кларетт.
Юридиси даже «заткнись» не сказала.
– Ладно. Выход какой?
– Да, собственно, только один.
– Давай высчитывать поворот перед каспом.
– Давай, – согласился Грейви. – Только вот что … А ну, проверь, сколько горючего осталось.
Юридиси сочла мысль правильной и проверила.
– В обрез, – сказала она. – То есть, кажется, что в обрез. Сколько еще нужно будет жечь?
– Поворот перед каспом – раз. Возможная корректировка курса после каспа – два. Возможный поворот возле Луны, три. После этого торможение, оно как три поворота.
– Я до сих пор не поняла … – сказала Кларетт, глядя в потолок.
– Помолчи, – перебил ее Грейви.
– … не поняла, почему нельзя тормозить, как мы только что тормозили, – снова подала голос Кларетт, глядя в потолок.
– Потому что серию атомных взрывов, даже контролируемых, возле Земли производить не положено, – сказал Грейви раздраженно. – И если мы на такое пойдем, нас пристрелят сразу после того, как отцепят груз.
– Ладно, – сказала Юридиси. – Тут есть одна запись интересная. Грейви, смотри.
Грейви посмотрел на дисплей. Кларетт тоже.
– Точно подохнем, – подтвердила Кларетт.
– Это уже производилось, или просто теория? – спросил Грейви, изучая график.
– Делали. Дальше – видишь? – расчеты. На сколько возрастает мощность.
– А почему нам об этом ничего не сказали?
– Потому что хотели, чтобы мы довезли груз в сохранности, а не тратили его на пируэты в космосе.
– Взорвемся, – пообещала Кларетт. – Только Грейви начнет смешивать, сразу бух, и всё. Ты же не сахар в кофе насыпаешь.
– Если тебя это утешит, я терпеть не могу пессимистов, – сказал Грейви. – Ты бы что-нибудь приятное говорила, дылда дурная. Ласковое что-нибудь.
– Гелий-три в пропульку – чем ты будешь отцеживать, пипеткой? – спросила Кларетт. – Или стаканом для скотча? Так ведь стаканов нет. Ну тогда просто на глаз, – заключила она уверенным лживым тоном, которым недалекие люди изображают сарказм.
– Датчик показывает, сколько в контейнере груза, – возразил Грейви. – Списываешь изначальную цифру, цедишь, выключаешь, когда искомая цифра возникает на экране.
– Цедишь куда – в ведерко? И как, насосом? Или ртом?
– Сейчас дам в морду.
