руки в карманы. Она смотрела то на звёзды и луну, то оборачивалась по сторонам, медленно всё рассматривая. Затем опустила голову, натянула капюшон и, глядя себе под ноги, направилась к гаражному массиву. Рэй на большом расстоянии держась тёмных мест, следовал за ней. Хоук укрылся за припаркованной машиной, видеть его она не могла, тем более капюшон уменьшал кругозор. Перед входом в массив, она резко остановилась, подняла голову, развернулась, что-то сказала и направилась к машине, за которой укрывался Рэй. Он встал из укрытия и направился ей на встречу. Лунный свет осветил нижнюю половину её лица, и ему показалось, что её глаза светятся.
— Пойдём, — сказала она ему, развернулась и пошла дальше, он пошёл следом.
— Может, скажешь, что искал Роберт, в твоём гараже? — Эвелин молчала. — Тайник с ключом закрыт, я в нем оставил свой пистолет. Это ты закрыла тайник?
Она продолжала молчать, Рэй почувствовал себя глупо и замолчал. Пришли к её гаражу, она открыла дверь, включила свет. Любя осмотрела гараж, задержала взгляд на байке, когда взгляд упал на пол, лицо её исказилось, и она быстро вышла из гаража и закурила. Рэй последовал её примеру, закурил и стал напротив.
— Если мы с дядей разминались, то оставляли друг другу записки в металлическом ящике, на верхней полке за шлемом. Этим способом пользовались и его друзья, у них были ключи от тайника и они могли пользоваться гаражом. Возможно, эта сволочь Роберт, мне что-то оставил. Этот ящичек я не проверяла, он был пуст, я забрала последнюю записку дяди…
Лин отвернулась, в глазах блеснули слёзы, жёстко растоптав окурок, она вошла в гараж с суровым и злым лицом. Залезла коленями на стол, пошарила рукой на пыльной полке, взяла ящик и спустилась. Подошёл Рэй, она открыла ящик и тут же выронила. Ящик был полон фотографий убитых девушек. Лин зарычала от злости, принялась кругами ходить по гаражу, пиная ногами покрышки.
— Ублюдок! Сволочь! Мразь! Подонок!
Рэй почувствовал что-то тёмное и страшное. Собрал упавшие фото и поднял ящик. На обратной стороне каждой фотографии были написаны послания от Роберта. Он прочитал их, с выражением презрения.
— Он пишет, что ждёт тебя, и что ты знаешь, где его искать.
— Дай, я прочту.
Рэй протянул ей фото и сочувственно на неё посмотрел, тёмное предчувствие не уходило.
Взяв фото, лицо Лин скорчилось от злобы и презрения, челюсти сжались и задвигались, у неё затряслась губа, слёзы закапали, она плюхнулась на пол, швырнула фото, закрыла лицо рукой и заплакала. Рэй заметил, что у неё нет указательного пальца на правой руке, и сердце его сжалось от жалости. Затем положил руку ей на плечо.
— Это не твоя вина…
Она махнула рукой, помотала головой, лицо приняло выражение решительности и злости, она встала с пола.
— Слишком часто я это слышу! — горько ухмыльнулась она, — Если бы меня не существовало, ничего бы этого не было! И не надо корчит жалость. Все беды от меня, всё это из-за меня! — с ненавистью к себе громко восклицала Эвелин. Затем она принялась выкатывать байк, тихо бубня себе что-то под нос.
— Я поеду с тобой!
— Поедешь, если не будешь вмешиваться. Это мой долг, уничтожить этого мерзавца! А для тебя у меня есть просьба.
— Какая?
Эвелин достала сложенный лист бумаги из внутреннего кармана плаща и передала Рэю.
— Вот, возьми это, здесь всё что нужно, когда он меня ранит, звони по этому номеру, пусть пересадят моё сердце сестре, — она раздражённо дёрнулась, посмотрела в бок и грубо сказала:
— Нет!
— Что, прости?
— Ничего, просто выполни мою просьбу.
— Надеюсь, всё обойдется, и ты останешься целой и невредимой. Я не позволю причинить тебе вреда.
Как будто не слыша его, она отвернулась, вышла к байку, облокотилась об него и закурила. Рэй собрал фотографии, закинул их в ящик, вынес из гаража, поставил на землю и поджёг. Всё сгорело, пока они курили, и остался лишь маленький обгорелый треугольник, на котором была видна вырезанная маленькая птичка. Ящик был горячим, и Рэй не стал дожигать этот уголок, оставил всё как есть возле гаража.
— Может тебе стоит отдохнуть? Пойди и выспись, а завтра с ребятами, выловим этого негодяя.
— Нет. Сейчас, сегодня. Я сама…
— Тогда позволь я поведу, или схожу за своим.
— Не будем терять время, поедем на одном.
— Куда ехать?
— Я сама поведу.
— Ты же в платье…
— Это не проблема. Давай ты поведёшь по городу, а на выезде уже я поведу.
— Ладно.
Эвелин закрыла гараж и отдала ключ Рэю, он удивлённо посмотрел.
— Сохрани, он тебе пригодиться.
И с этими словами, передала ещё две связки ключей. Рэй пожал плечами и положил ключи в карманы косухи под замок. Дёрнул ногой кик-стартер, мотоцикл заурчал. Газанул и испытал симпатию к этому байку. Лин приподняла платье и села на мотоцикл, обхватила Рэя, и они поехали.
Проезжая весь город, Лин прижималась головой к плечам Рэя, и грустно смотрела на мелькающие дома со светящимися окнами, на вывески витрин, прохожих. Когда они приблизились к выезду из города, она увидела придорожное кафе, у неё защемило сердце, и она постучала Рэю по плечу, он остановился.
— Давай заедем в кафе.
Рэй кивнул, развернулся и подъехал к кафе. Эвелин соскочила с мотоцикла и, не дожидаясь Рэя, зашла в заведение.
Кафе было пустым, через полчаса они закрывались. Лин подошла к стеклянной витрине, там, на хрустальной подставке, лежал последний кусок шоколадного торта. Рэй зашёл в кафе.
— Мы скоро закрываемся, — сказал паренёк официант, явно недовольный последними посетителями. Он уже составлял стулья на столы.
— Мы ненадолго, только кофе и торт.
С недовольным лицом, парнишка пошёл выполнять заказ.
Рэй и Эвелин сели за маленький столик у окна. Рэй стал на неё смотреть, она не обращала на него внимания, смотрела в окно, спокойно и глубоко дыша. Принесли кофе и торт. Лин предложила торт Рэю, он отказался, попросил пепельницу у официанта. Демонстрируя усталость, шаркая ногами по полу и издавая тяжёлые вздохи, парнишка принёс пепельницу.
Рэй наблюдал за Эвелин, она внимательно глядя на торт, с наслаждением, и не спеша его ела. Повернувшись боком и жуя, устремляла взгляд в окно, вдумчиво и печально.
Так много чувств она вызывала в нем. Рэя к ней тянуло, он испытывал и нежность, и жалость, и волнение. Чувствовал в ней что-то родное и тёплое, что-то своё. Но все эти приятные чувства, омрачало тяжёлое предчувствие. Он решил, что может, будет лучше, если он её увезёт куда-нибудь, далеко-далеко, от всех этих бед и несчастий.
