— Ланго?
— Точно он!
Эрик впал в новый ступор, но совсем ненадолго.
— Ланго? Ты уверен?
— Уверен как никогда! — заявил празднующий и отпил из бокала.
— Подождите, вы поверили словам пьяницы? — не понимал Эрик. — И у вас не возникло никаких сомнений? А если…
— Эй, не порть нам веселье, новичок, — сказал третий празднующий, нахмурив пышные, как мохнатые гусеницы, брови. — Он представил все доказательства. Ты нас за идиотов, что ли, держишь? Мы все проверили, все сходится.
Эрик отступил, а четверка продолжила как ни в чем не бывало распивать шампанское. Радости было столько, словно они поймали какого-то серийного убийцу, увертливого и умного, который долго от них прятался и вообще никому жить не давал, терроризируя город. Не хватало только разноцветных букв, подвешенных под потолком, складывающихся во фразу вроде: «С днем поимки убийцы!» Что здесь праздновать? Почему они вообще празднуют? Происходящее напоминало горячечный бред…
Быстрыми шагами Эрик направился в сторону изолятора — который пустовал годами, — однако на полпути столкнулся с низким полицейским из больницы.
— А куда это ты идешь? — по его виду было видно, что все он прекрасно понимает. — Скоро обед, будем праздновать поимку, все наверху, — противно улыбнулся он.
— Успею, — Эрик развернулся и собирался идти дальше, однако низкий заставил замереть его словами:
— Старого алкаша ты там не найдешь.
Эрик непонимающе посмотрел на сослуживца.
— Ты не в курсе? — неподдельно удивился низкий. — Ты как обычно… Вечно новости обходят тебя стороной. Так и быть, я тебя просвещу, — снисходительно говорил он. — Мы никого не арестовывали. Некого было арестовывать. Алкаш застрелился у нас на глазах.
— Что?! — изумился Эрик. Это уже выходило за все рамки!
— Зас-тре-лил-ся, — по слогам произнес низкий полицейский. — Явился с повинной, а затем внезапно выхватил пистолет и застрелился. Мы даже не успели опомниться.
— Откуда у него взялся пистолет?
— Мы это непременно выясним. Позже, после обеда. Расслабься, новичок. Дело закрыто, — почти ласково произнес низкий полицейский. — Ждем тебя наверху! — и он пошел дальше по коридору, насвистывая какую-то мелодию.
Эрик так и остался стоять на месте, окончательно перестав что-либо понимать.
17
Эрик не праздновал. Он не пил шампанское, потому что это казалось ему абсолютно неправильным и неуместным. Он просто стоял с бокалом и делал вид, что пьет, да натягивал на лицо улыбку, когда того требовала ситуация. Ланго не выходил из головы. Где он достал пистолет? Какой у него был мотив убивать школьного охранника? Почему он совершил самоубийство?.. Как-то это совершенно не вязалось с тем, что знал Эрик. Ланго не подходил под описание, которое дал мальчик, — и это только первое, что приходит на ум… А может, он просто ничего не знал на самом деле? Искал подвох там, где его не было? Но интуиция подсказывала, прямо-таки кричала, что он что-то упускает из виду…
Мысли о запутанном преступлении не отпускали его вплоть до позднего вечера, когда Эрик вернулся домой. Наспех разувшись в прихожей, он проследовал в комнатку и плюхнулся на скрипучую кровать. Крепко задумался. Несколькими секундами спустя понял, что так не пойдет, встал, отыскал на столе ручку и блокнот, плюхнулся с ними обратно.
Итак, убийство в школе. Есть мальчик — единственный, кто видел убийцу. В шокированном состоянии доставлен в больницу, скоропостижно скончался там же от истощения, а незадолго до этого была обнаружена мертвой его бабушка у себя дома; насколько известно — смерть была ненасильственная. Эрик зарисовал небольшую схему со словом «мальчик» и идущими от него стрелочками, которые вели к событиям, связанным с ним. Попытался хорошенько обдумать все, что успел узнать про него, но не пришел ни к какому выводу.
Непонятно, собираются ли вскрывать труп в ближайшее время, но доступ к подробной информации вряд ли удастся получить… а это могло бы пролить свет. Слова врачей об истощении звучали очень странно, особенно с учетом того, что мальчик регулярно питался и, по всей видимости, был здоров. От чего он тогда все-таки умер? Еда не всасывалась в кишечнике? Так это противоречит, значит, он все-таки не был здоров! Либо… Есть еще вариант с отравлением. Мальчика могли отравить… и, быть может, убийца носит белый халат? Он запугал его, а затем отравил, перестраховавшись. Но почему не разделался с ним сразу в школе? Почему временил, прежде чем отравить? (Эрик перенес мысли на бумагу.) Непонятно. Ничего непонятно!
Дальше — недавняя кража лекарств. Замешан ли в этом убийца? Если да, то возникает другой вопрос — зачем он украл лекарства? Где собирается хранить, ведь они быстро придут в негодность? В обычном холодильнике? Особенно пакеты с кровью… Нет, не то, мысль пошла немного не туда, это не имеет значения… Другой вопрос: действовал вор в одиночку или кто-то ему помогал? Кто? Та медсестра? Если так, то она прекрасная актриса и сниматься ей надо в кино, а не в больнице работать. Кража, похоже, произошла ночью, и, судя по всему, подозреваемый тоже кто-то из работников больницы — тот, у кого есть доступ к ключам. Или даже та. Медсестра ведь могла как отравить мальчика, так и украсть лекарства. Но — это противоречит описанию убийцы, который является мужчиной.
Эрик почувствовал, как от растущего объема мыслей у него пухнет голова. Видя, что для его художеств не хватает блокнотного листа, он вновь поднялся с кровати, взял со стола тетрадь, сел обратно и зарисовал схему. Поглядел на нее внимательно. Что-то не то… Нужно смотреть шире — что еще произошло в городе за последнее время? (Рука быстро завертелась по листу, вычерчивая кружки и линии.)
Сначала исчез мужчина, любитель покурить и выпить. Потом был… дохлый далматинец? Стоит ли это добавлять? Да черт с ним, пусть будет! Дальше бабка мальчика померла, но это уже отмечено… Потом что? Археологи, упомянутые мэром, — тоже, имеют ли какое-нибудь отношение к делу? Ничего, пусть будет! Потом старушки поделились слухами, что якобы народ из Бланверта стал уезжать… И, наконец, Ланго, застрелившийся на глазах у полицейских. Ничего не забыл? Кажется, нет…
Эрик вгляделся в получившуюся схему, на события и на связи между ними. Попытался объединить все это в некое подобие общей картины. Не получалось, с какого угла ни подойди… Наверно, он зря смешал все события в кашу, это только больше запутало. Хотя стоп. Было еще одно событие… вернее, не событие даже, а кое-что подозрительное. А если добавить в уравнение полицейских, которые с самого начала демонстрировали некомпетентность, а в последнее время и так и вовсе стали вести себя очень странно?
Вот оно! — обрадовался Эрик, но через мгновение его радость погасла. А что это объясняло? Они ленивые и зажравшиеся — в особенности шеф, — но это, по большей части, просто субъективное впечатление. Его почти не подпускали к расследованию — но так это и не его работа. Если уж совсем вдаться в крайность и начать фантазировать, то становится понятным, откуда взялся пистолет у Ланго. Может, он и не застрелился — его застрелили, а потом сделали козлом отпущения… Но это бред же. Эрик усмехнулся себе и покачал головой. Он просто тычет пальцем в небо, в надежде что-то понять, не располагая и толикой нужной информации…
И все-таки… где Ланго раздобыл пистолет? Он же пьяница и бродяга… украл у кого? Мысль, что в этом могут быть замешаны полицейские, казалась бредовой и не такой уж бредовой одновременно, но никаких реальных доказательств, кроме пустых догадок, Эрик в ее пользу привести не мог. Что-то все равно казалось ему неправильным — в поведении шефа, поведении других полицейских… Он не мог сказать что именно, но ощущение было настойчивым.
Нужно как-то попасть в морг — теперь там уже два трупа, которые могут что-то рассказать. И надо бы узнать место, где Ланго застрелился. Может быть, что-нибудь да получится найти… Эрик отложил тетрадь с ручкой в сторону и помассировал виски. Мозг кипел. Ни к каким выводам ожидаемо он не пришел, однако почему-то доверия к полицейским у него стало еще меньше. Все это, конечно, только выдумки… и, тем не менее, — какая-то вероятность, что это правда, есть, и она не нулевая; ничтожная, может быть, близкая к нулю, но от этого не теряющая права на существование.
