class="p1">— Моим новым телом, чьё станет?!
— Гарантированно удачно подсадка «камня» для возможной в перспективе переподсадки в тело человеческое удаётся животному. Вон¸ Спасителя чуть уговорила, теперь не могу уговорить очеловечиться. Кого предпочтёшь, — коня, буйвола?.. Через пару-тройку лет получишь тело человеческое, с мозгом чужим, но с «камнем» — сознанием — своим. Решишься на «прямую подсадку», сразу в тело человека, подыщем тебе донора. Кстати, сейчас из людских тел подготовлено моё. Саркофаг на кладбище вскрыли проверить состояние трупа, нарушений консервации не выявлено. Решишься, используем. Я ухожу делать операцию, после договорим. И, надеюсь, договоримся.
Я онемел.
На экране викама за спиной у Марго появилось изображение человека — хирурга, по всей видимости: в облачении нейрохирурга, с маской на лице, руки в резиновых перчатках «перед собою».
— Госпожа, Донгуан подготовлен. Ждём вас. Освежёваны двенадцать овечек.
— Все гладко прошло?
— Да.
— Снимите маску.
Я вскрикнул, узнав Селезня.
— Только не в Донгуана, — тихо, сдавленно попросил я, но только затем, чтобы слышать свой голос, контролировать свои мысли, поверить в происходящее, понять, что мне всё это не снится.
— Ты соглашаешься? — услышала меня Марго.
— Нет! Нет! — закричал я.
— Хорошо, просьбу твою учту. Честно сказать, и на Донгуана я имела виды. Не знаю, какой дурень формировал табун для экспедиции Мацкевича — ни одной кобылы… Из маток овечек скомпонуем одну большую и подсадим жеребцу, будет он нам лошадок рожать.
— То есть, я рожал бы?!
— Ну да. Я так не планировала, но идея вызревала. Не нравится, советую выбрать моё тело. Рожать, сам видел, не сможешь, не чем. Станешь знаменитой и симпатичной сподвижницей Спасителя.
— Завербовала Селезня? — нашёлся я, как бы сменить тему.
— Ты же драл его как сидорову козу. На самом деле, сейчас перед тобой известный до Хрона, я у него училась, нейрохирург, и мой пациент, один из первых кому мне удалось подсадить «камень» напрямую — от человека к человеку. Тело у него новое, десантника Селезня, действительно, разведчика. После оперировать не смог — тремор, поэтому был внедрён в роту полковника Курта. Эксгумацию, проверку сохранности моего тела, он провернул. Мотивировал тем, что, на кладбище, тянул телефонный провод в поиске обрыва, услышал под обелиском голос, взывающий: «Захоронен здесь не первый председатель колхоза «Мирный», а Капитан бин Немо». Лебедько смеялся, но убедил прапорщика, показав в комлоге фото раскопанного угла саркофага. О саркофаге и найденном в нём тебе доложить не успели, моя «команда А» — Алекс и Альберт — выкрали тебя на пути к Мирному. Ты летел «стрекозой», от хохота заходился, парни и словили тёпленьким.
— Лебедько ваш человек? — спросил я, вспомнив, что в формировании моей роты не только лейтенант Комиссаров мне не понравился, но ещё и ефрейтор Селезень. В собеседовании усомнился в их квалификации. Разведчик, не все обычные в проведении боевых операций спецназовцами условные знаки и жесты знал. Путаясь, показывал, мои подсказки не улавливал, и я помнил, исподтишка разглядывал у меня на столе листовки-методички по оказанию первой медицинской помощи при ранении в голову. Это я до него лейтенанта Комиссарова «гонял». Подал рапорт и обоих медика и разведчика вернули в штат дядиной роты.
— Работал на Изабеллу — нашу с тобой одноклассницу, теперь мужчину, коллежского асессора, Помощника Коммандера Сохрана Исхода и куратора «мисси бин». Лебедько — неосознанно, у него так получалось — лил воду на нашу мельницу. Завербован сохидами, но не при полковнике Курте, в твоём уже подчинении. Сейчас у нас… срок мотает. Кстати, Балаян тоже… Иза Белл и Хизатуллин проиграли, как ты теперь понимаешь. Мы и ты с нами покинешь Землю. Не с пустыми руками — примерно с половиной крио-тубусов Колумбария Исхода. Эмбрионы доставим в иные миры — туда, где детишки вырастут счастливыми. В этом помощь нам окажет твой дядя… Он жив.
Ну это ни в какие рамки!
Вольготно развалившись в кресле, я вперился глазами в потолок, говорил решительно с чувством облегчения — старался не выдавать всю обречённость, что накатывала лавиной.
— Всё ми-сти-фи-ка-ция… Я знаю, кто на самом деле Марго и Капита бин Немо — в чьих они телах, но вам самозванцам не скажу. Вы мне ещё имя Коммандера Сохрана Исхода назовите, в строжайшей тайне держится, Иза Белл один в том сведущ, и то не факт. Хизатуллин, вряд ли. Я не знаю, хоть пытайте. А дядя… я его похоронил.
— Не финти, Франц, знаешь. Дама Вандевельде, Рыжая. Не веришь тому, что дядя жив, покажу тебе трансляцию из нашего тира.
Из подголовника кресла мне через голову выдвинулся к глазам монитор.
В сводчатом из «каучука» помещении на табуретах сидят солдаты в форме морских пехотинцев: могучие скандинавы, решительные европейцы, задиристые американцы, горячие азиаты и инфантильные африканцы. Большинство в зале русских. Не только по цвету кожи и типу лица определялась национальность, но и по надписям имён на нагрудных нашивках. Были здесь, видать, и земляки, но несколько всего человек, пожилых и с сержантскими на погонах лычками. Все вскочили на ноги и вытянулись по стойке смирно, приветствуя вошедшего офицера. Тот, став за кафедру, достал из нагрудного кармана носовой платок сложенный «конвертиком», развернул — на батисте лежат два небольших цвета меди цилиндрика с радиальной с одного конца головкой. С виду напоминали пистолетные патроны. И продолжил видимо прерванную ранее лекцию: «В состав респиратора не входит обычное: заплечный ранец или подсумок с блоком очистки воздуха, маска из силикона на нос, гофрированный патрубок, одним концом в ранец другим с загубником в рот. Такой тип респиратора представлен вам на манекене военнослужащего регулярной армии Альянса ЗемМария. У меня же в руках респиратор принципиально иного типа, экипированы такими будут пока только спецназовцы. Состоят фильтры — по одной в ноздри — из вот таких двух капсул. Опытные образцы, пока названы «свечами»… Но я бы назвал «макариками» — из-за схожести по виду с патроном «пээм», пистолета Макарова. Полагаю, за свою ценность на Земле будут прозваны «валютой».
— Ну, слушал я эту лекцию, когда-то на «Звезде». В этом ролике читана не на спутнике… под водой на глубине, в тире подлодки. Ну, похож лектор на полковника Курта, но не факт, что он, на самом деле. Подлог.
— Не буду как-то иначе доказывать, то, что твой дядя жив, сейчас возглавляет нашу службу безопасности, в это самое время проводит занятия в тире базы, прими на веру. Только напомню тебе, Лебедько с Чоном Ли после гибели прусского взвода, одни, всех прогнав, обмывали трупы сослуживцев. Не дали Геку постричь и побрить Чука, уговорили не брить твоего
