— По поводу доступа к нашей системе… Вы сделаете это сами?
— Ну, настолько я владею этой техникой! — Конради снова улыбнулся. Потом взял в руки автомат, — один из тех, что были в ящиках. Примкнул магазин, поднял оружие и выстрелил. Именно этот автомат он выбрал не зря: к стволу был прикручен глушитель, — в противном случае в замкнутом пространстве выстрел был бы оглушительным. Автомат был установлен на одиночный огонь; тратить патроны доктор не хотел, но поверить работоспособность оружия, хотя бы выборочно, было необходимо. Хотя Ахмед ещё ни разу их не обманул. Как ни странно, эти живущие примитивной жизнью люди знали, что такое честь. Кроме того, Конради получал от стрельбы удовольствие. Вот и сейчас — он попал именно в ту точку на стене, куда хотел. — Здесь мне не нужна помощь. А Гарриет ему всё покажет и научит пользоваться. А как, ты думаешь, он вообще оказался у нас..?
— Ну, как знаете… Хотя бы, где живёте, вы не станете ему показывать? — обеспокоенно спросила помощница. Она сама была одной из немногих, кто знал.
— Нет. Сейчас — нет…
Они приступили к распаковке других частей груза, в том числе продуктов, — Конради считал, что его люди должны быть в лучшей форме, чем остальные жители города, и использовал для этого запрещённую мясную диету. Это было неудивительно, учитывая то, почему именно он когда-то создал организацию.
А девушка думала, какое же такое большое будущее среди них видит Док для этого новичка. И почему вообще его так заинтересовал этот чудак, что он дал задание Гарриет проверить заинтересовавшегося ею парня и, по возможности, завербовать.
— …И вот теперь оказалось, что наша жертва, Элизабет Венс, оказалась каким-то образом связана с уличными художниками.
— Зато оказалась получательницей безусловного дохода, так что ваша теория в этом смысле не оправдалась, — заметил капитан Дэвис. — И о чём же это, по-вашему, говорит?
Лейтенант Лекар, в свою очередь, был вынужден признать, что начальник прав. Но, с другой стороны, это же не повод отказываться от новых версий…
— А вы вспомните, сколько у нас в последнее время проблем … из-за этих постоянных рисунков с … нежелательными сюжетами. Это тоже касается уличных художников. К тому же, этот парень, благодаря которому мы это выяснили… Мне кажется, он врёт о том, зачем, собственно, он к этой Венс пришёл. Хотя сам к её убийству непричастен, это очевидно. Он не знал о её смерти. Но, если она была замешана во что-то, с ними связанное…
— Неужели она могла делать эти рисунки? — удивился капитан.
— Нет, конечно. Но … могла каким-то образом быть замешана. Помогать или, по крайней мере, знать. Возможно, её и убрали по этой причине, чтобы не могла выдать… И… мы, по идее, должны были бы сообщить в контрольный отдел. Но тогда возникает вопрос… об Элеоноре…
— Неужели она имела к этому какое-то отношение? — Теперь начальник участка удивился ещё больше.
— Не знаю. Она могла быть каким-то образом замешана в это. Она могла узнать об этом, и тоже погибнуть из-за этого. Сама она, как патрульный сержант, расследованием не должна была бы заниматься. Но — всё может быть… Мы так и не нашли ничего, что связывало бы её с Венс. А в то, что она стала случайной жертвой, как-то мало верится.
— Да, конечно… В общем, так: пока никуда не сообщаем. Нужно аккуратно проверить всё это. И понять, во что влипаем мы…
— Влипаем? — переспросил лейтенант.
— Подумай. Если всё так… Если Венс как-то причастна к рисункам, которые делал кто-то ещё… Значит, существует какая-то организация, действующая с незаконной целью. Хотя мы и не понимаем пока, с какой именно. Предположим, Элеонора как-то участвовала в этом… Это будет позором для всех нас, и, вполне вероятно, навлечёт вполне конкретные неприятности, — пояснил капитан, имевший больше опыта в выяснении отношений «наверху». — Ни того, ни другого не хотелось бы никому из нас, не так ли?
— Понятно… Значит, всё делаем тихо… Пока не убедимся, так это или нет. И, если так и было… Что тогда?
— Тогда нам придётся принести голову убийцы, чтобы о нас не думали, как о запятнанных… Но…
— Да, будем надеяться, что это не так.
Подчинённый распрощался и вышел. Лейтенанту нужно было решить, что именно можно рассказать своим детективам, и какие задачи поставить. Что касается самого капитана Дэвиса, он глубоко задумался. Для него задача была куда сложнее, и включала куда больше факторов. А найти решение нужно было обязательно. Лекару было невдомёк насколько…
16
16.
— Ну, точно: доверяют! — сказал Ян. А Лаура рассмеялась:
— Конечно! Я же за тебя поручилась! Давай, покажу…
— Неужели ты думаешь, я не разберусь? Всё-таки — с техникой работаю! — Он осваивал систему связи тайной организации. И только теперь понимал, какую высокую квалификацию имел тот, кто всё это придумал и реализовал. Поскольку в общую систему компьютерной связи города были сделаны «врезки», и её ресурсы использовались для существования каналов, сообщения по которым никто не мог перехватить. Во всяком случае, оставалось на это надеяться. Хотя Ян понимал: нет, конечно, ничего невозможного, но отследить связь и перехватить сообщения здесь будет реально трудно. За одним исключением, о котором не хотелось думать. — Кстати, а тебя как называют?
— Гарриет.
— И псевдоним тебе тоже подбирал сам Док? В честь Гарриет Табмен[1]? Он явно любит историю вообще, и американской Гражданской войны — особенно. Раз уж у Алекса Легри был псевдоним Самтер…
— Да, Алекс … стоял у истоков… А Док… Он много чего знает. И по истории тоже…
— Если я ему отправлю сообщение, прочитает только он? — уточнил Ян.
— По всей вероятности. Ну, может, ещё его помощница. А что?
— Я хочу предложить … одну операцию. Но Док и так знает, где я работаю. Ты же ему рассказывала..? Идея операции связана с моей работой. Но я не хочу, чтобы … о ней знал кто-то ещё.
— И что же у тебя за идея? Мне-то можно знать?
— Тебе — можно! — великодушно согласился Ян. Он понимал, что, если один из них захочет выдать другого, то … выложит гораздо больше, чем просто идею операции. — Мне не даёт покоя рассказ Дока о том, почему он вообще пошёл на это.
— Про растения … продукты из которых дают ощущения сытости, но мало энергии для организма?
— Да. Ты понимаешь, кого они делают из людей? Мы чувствуем себя … вроде бы здоровыми, это не вызывает какой-то конкретной болезни, но … у нас нет сил. Знаешь, для чего? Чтобы человек не хотел не просто что-то делать… Чтобы у него не было сил на … свершения, на то, чтобы сделать что-то. На то, чтобы соперничать с другими, и оставить после себя какой-то след. На то, чтобы быть кем-то… Сначала они … убедили, что это очень плохо, — есть мясо. Якобы вредно для здоровья, и животных жаль, и природу разведение этих животных убивало… Интересно, а Ахмед со своими людьми где всё это берут..? Нас … самих превратили в растения. Зачем? Чтобы … вроде бы, не уничтожить, — убивать ведь жестоко. Но … чтобы мы сами себя сделали никем. Поскольку всех невозможно убедить стать никем, они сделали так, чтобы даже у тех, кто хочет быть кем-то, не было на это сил… Они считают, что человек … не должен ничего изменять в природе, да и вообще. Вот у него и не должно быть сил и желания… Это ужасно.
— Согласна. На меня это тоже произвело впечатление. — Лаура не уточнила: на этой же встрече с Конради, или она слышала эту историю раньше? Впрочем, сейчас это не имело значения. — Но что ты хочешь сделать?
— Там, где я работаю… В нашем тепличном комплексе подменить кое-какие растения, — или семена. Этого никто не заметит. Но они вытеснят те породы, модифицированные в лаборатории Дока, и … люди начнут получать нормальное питание. Конечно, мы не заставим их есть мясо. — Ян понимал, что многие само такое предложение восприняли бы с ужасом. — Но … постепенно они будут получать продукты, от которых не будут чувствовать себя обессиленными.
