Трущобы закончились довольно быстро, и сменились отдельными небольшими домиками, около каждого из которых был дворик. У кого-то больше, у кого-то меньше, зависело, очевидно, от размеров хозяйства и статуса. Где-то слышалось кудахтанье, где-то даже мычание. Всё это красноречиво характеризовало городок как сугубо фермерский. Наверняка, караваны здесь были не редки – у местных жителей не могло не быть излишков. Вот только ценность груза была относительно невысока. Учитывая, что можно получить хороший отпор и схлопотать пулю, кто будет грабить караван с зерном и прочими продуктами? Или местные бандиты настолько изголодались, или же уверены в своей непобедимости, равно как и в том, что им удастся избежать наказания? Вот и первый вопрос – что вёз тот караван? Может быть не простую солонину, а что-нибудь ещё? Может быть, что-то, из-за чего можно было рискнуть и сыграть по-крупному?
Они двигались вдоль по улице. Бакстер молчал, как будто давая Джону возможность оглядеться. Миллстоун предполагал, что их цель где-то в конце. Вряд ли собака пробегала через весь городок, чтобы стащить курицу. За это время можно было найти что-то другое, чем можно было бы поживиться, да и попасться тоже было значительно проще. Предположение Миллстоуна подтвердилось. Большой двор добротного дома, около которого они остановились, был отделён от городской стены узким проходом. Сама стена в этом районе была обветшалая, и при желании, наверняка, даже человек нашёл бы слабое место и сумел пролезть. Не было сомнений в том, что хозяин не раз латал дыры, но проблему это не решало. Дикая собака и вправду была очень ловкой и умной, раз ей каждый раз удавалось найти новое место и добыть себе еду.
Долбет по своим размерам был близок к Бакстеру, и даже чем-то на него похож – широкое лицо, седоватая борода, короткая стрижка. Только он был чуть более высоким и чуть менее тучным. Работа по хозяйству требовала гораздо большей физической активности. Миллстоун пожал его твёрдую мозолистую руку, протянутую для приветствия. Фермер оказался очень рад увидеть мёртвым своего давнего врага.
– Повешу его голову в сарае, – сказал он, – сколько хочешь за работу?
Он посмотрел на Миллстоуна с таким добродушием и воодушевлением, как будто детектив и вправду делал эту работу именно для него, и сейчас, какую бы цену он не назвал, она будет выплачена полностью.
– Думаю, пятидесяти будет достаточно, – сказал Бакстер.
Фермер вопросительно посмотрел на Миллстоуна. Джон кивнул с ожиданием. Он представлял, что эта цена вполне соответствует выполненной работе и даже не собирался просить больше.
– Ну ладно, – обрадовался Долбет, – сейчас. Вы пока проходите.
Они вошли во двор. На противоположной входу стороне находился больших размеров курятник, а рядом какие-то другие сараи. Миллстоуна посетила мысль, что если бы жители этого города примкнули к федерации, их быт не слишком бы изменился. Разве что пришлось бы платить налоги, но ему казалось, что они и так что-то вкладывают в общий фонд. Городу нужна охрана, которая не может одновременно с этим содержать ферму. Городу нужен Бакстер, а ему нужны помощники. Учитывая, что сюда может войти любой желающий, происшествия здесь происходят, и, скорее всего, достаточно часто.
– И вот, – Долбет протянул первым делом курицу, завёрнутую в бумагу, – добавочка за неожиданность.
Он вручил Миллстоуну несколько монет разного номинала. Они были не такими, как те, что он нашёл у мёртвого солдата. Везде под цифрой было написано слово "Лит", а на обратной стороне буква Л в виде уголка, украшенная простеньким орнаментом. Несмотря на то, что Джон старался не заострять внимание на монетах, Бакстер распознал, что он не знает, что это за деньги.
– Никогда не видел литов? – спросил он, когда они вышли из двора Долбета.
– Не ожидал.
– Если у тебя в этих краях нет литов, то ты ничего не купишь.
– А у вас где можно что-то купить?
– У нас есть рынок. Но там не всегда бывает то, что нужно. Сходим, посмотрим, если хочешь.
– И нужно где-то остановиться.
– А вот с этим у нас строго. На ночь чужих не оставляем, если кто-то не пустит тебя в гости. Три километра по шоссе есть постоялый двор. Обычно останавливаются там.
– Постойте, – сказал Миллстоун слегка нервно, – вы сказали, что я тут у вас на три дня без права выхода, но и ночевать здесь я не могу.
– Можешь. Я могу закрыть тебя в участке. Ну или, ты можешь быть моим гостем. У тебя хорошая курица, один ты её за раз не осилишь.
– Я без проблем, а ваша-то семья к этому как отнесётся?
– А ты об этом не думай.
Бакстер по-свойски взял курицу из рук Джона и положил себе под мышку. Этот жест понравился Джону – это значило, что он принят. Всё равно, если рассудить логически, ему бы следовало озаботиться тем, где хранить эту курицу или как её приготовить, а так эти проблемы снимались.
– Ну так, вы расскажете, где рынок?
– Пойдём. Курицу только занесём, чтобы не таскать.
Несмотря на добродушный тон и дружеские жесты местный полицейский ни на секунду не выпускал Миллстоуна из вида. Видимо, действительно имел серьёзные основания предполагать, что у него есть план преступления. Если бы только Джон знал подробности, возможно, смог бы помочь в расследовании.
Домик полицейского находился ближе к центру. Небольшое, относительно скромное строение, выглядевшее бедновато на фоне тех, у кого было крупное хозяйство. Однако построено оно было достаточно добротно. Небольшой размер, возможно, обуславливался тем, что здесь требовалось использовать территорию как можно более эффективно, и чем меньше человеку требовалось для его ремесла, тем меньше ему выделяли.
Бакстер лишь на минутку юркнул внутрь и тут же вернулся назад. С момента их встречи это был единственный момент, когда Миллстоун выпал из поля его зрения. Но даже пожелай он сбежать, ему не удалось бы уйти далеко. Хотя, полицейский же должен понимать, что остаток положенного времени в изоляторе гораздо хуже, чем в качестве гостя, и поэтому Миллстоун этого не сделает.
Да, здесь не федерация. Никому не скажешь, что раз тебя не поймали за совершением преступления, ты имеешь право идти, куда тебе вздумается. Сказал законник одного из поселений, что тебя задерживает и всё – ты задержан. Откажешься – может пристрелить тебя, и даже некому будет возразить. Можешь, конечно, пристрелить и ты его, но мгновенно попадёшь в немилость к жителям этого, а, скорее всего, и нескольких других поселений. Уже не получится предстать перед их жителями нормальным человеком, с которым можно вести дела. Можно, конечно, остаться незамеченным, но скорее всего, сбежать не удастся, и рано или поздно ты будешь пойман.
