Ева из последних сил судорожно набрала в грудь побольше воздуха, ее дыхание прервалось, когда сверху на нее упал Рорк.
От взрыва звенело в ушах, пол под ней ходил ходуном. Она ощутила жар взрыва, волной накрывшего ее с головой, швырнувшего всех троих, словно огромный однородный шар, в глубь сцены.
Сверху на них сыпались обломки; какие-то куски дымились и догорали на лету. Словно издалека слышался топот бегущих ног, крики и шипение пламени.
И уже во второй раз за этот день она была мокрой от струй, хлынувших из противопожарных рассекателей на потолке.
— Ты жива? — прокричал Рорк ей в самое ухо.
— Да, да! Пибоди? — Кашляя, едва разлепляя веки, изъеденные дымом, Ева откинулась назад, увидела белое лицо своей помощницы, остекленевшие от испуга глаза. — Ты в порядке?
— Кажется, да! — Пибоди моргнула. — Только у вас почему-то две головы, и одна из них — точь-в-точь Рорк. Эта гораздо красивее. И еще я думаю, что вы очень располнели! — проговорила Пибоди и потеряла сознание.
— Судя по всему, у нее контузия! — заключила Ева, повернула голову и носом уткнулась в плечо Рорка. — Ты и вправду красавец, но слезай с меня немедленно! Это возмутительно неподобающая поза!
— Совершенно неподобающая, лейтенант!
Пока медики суетились вокруг Пибоди, отделение саперов оцепило место взрыва. Ева сидела в стороне от конференц-зала и пила кофе, которым ее угостила какая-то незнакомая сердобольная особа.
Ева вымокла до нитки, извалялась в грязи, порезалась в нескольких местах, превратилась в один сплошной синяк. Ей казалось, что звон в ушах прекратится не раньше Рождества.
Но в целом она была удовлетворена.
— Придется тебе кое-что подремонтировать на этом твоем разрушенном курорте! — сказала она Рорку.
— А давай я тебя куда-нибудь приглашу, а?
Ева улыбнулась. Потом встала, увидев приближающуюся Дарсию.
— Хэйз в камере предварительного заключения, — сообщила она. — Он отказался от адвоката. По-моему, остаток жизни он проведет в исправительной колонии для особо опасных преступников с неустойчивой психикой. Вряд ли его приговорят к заключению в обычной камере. Он настоящий маньяк. Если вам интересно, он был просто безутешен, что вас не разорвало на куски и не раскидало во все стороны.
— Увы, не все желания сбываются! — отозвалась Ева.
— Чертовски оригинальный способ отлынивать от семинара, вынуждена отдать вам должное.
— Главное, эффективный!
Дарсия посерьезнела и сказала:
— Мы перекрыли все рекорды по оперативности раскрытия преступлений в межпланетном масштабе. Спасибо.
— Не стану говорить «Обращайтесь в любое время».
— К концу дня в вашем распоряжении будет самый исчерпывающий отчет о ходе следствия, — сказала Дарсия Рорку. — И надеюсь, ваш следующий визит будет менее… э… оживленным и пройдет без осложнений, — добавила она.
— Было невероятно интересно видеть вас в деле, шеф Анджело, — сказал Рорк. — Уверен, полиция Олимпуса в надежных руках.
— Не сомневайтесь. Знаете, Даллас, судя по вашему виду, вам не помешал бы хороший отпуск где-нибудь на фешенебельном курорте. — Она сверкнула ослепительной белозубой улыбкой. — Еще увидимся.
— А у нее есть чувство юмора. Уже неплохо. Пожалуй, проведаю-ка я Пибоди, — сказала Ева, но внезапно смолкла, увидев направлявшуюся к ней доктора Миру.
— Скиннер умер, — сообщила Мира. — Только и успел проститься с женой. И попросил меня передать вам, что был не прав. Наследственность — еще не все. Я присутствовала при его добровольном уходе. Он ушел из жизни спокойно и с достоинством. Он спросил, не будете ли вы препятствовать тому, чтобы его похоронили со всеми полагающимися почестями.
— И что вы ответили?
— Я сказала, что не все определяется наследственностью. Многое зависит от характера. Сейчас я возвращаюсь к его жене.
— Передайте, я соболезную ее горю и считаю, что из органов правопорядка сегодня ушел один из самых достойных героев.
Мира наклонилась к Еве и поцеловала ее в щеку. И улыбнулась, когда Ева смущенно поморщилась.
— У вас доброе сердце.
— И светлая голова, — добавил Рорк, когда Мира ушла.
— Светлая голова?
— Да! Ты способна проникнуть через все наносное и легковесное и постичь самую суть человека.
— Никому не дано пройти жизненный путь, не наделав ошибок. Скиннер посвятил полвека служению долгу. Может, мог бы сделать и больше, но это все-таки полвека как-никак. — Ева отринула патетику и сказала просто: — Пожалуй, навещу Пибоди!
Рорк взял ее руку и поцеловал.
— Мы вместе навестим Пибоди, а потом поговорим об отпуске, который проведем на этом прекрасном курорте.
«А вот это вряд ли!» — подумала Ева. Лично она как можно скорее отправляется домой. Для нее нет лучшего курорта, чем нью-йоркские улицы!
