лента ослабла и медленно сползла с его шеи. Митя невольно схватился за горло и прохрипел:
— Как вы могли назначить встречу в ресторации! Я же считаюсь малолетним! Нас в ресторации не пускают!
— Ничего я не назначал! — прошипел в ответ Йоэль. — Да если б они меня увидели, и слушать бы не стали! «Цильки нашей сынок, ни к чему, кроме дел портновских, не пригодный, не обращайте на него внимания…» — передразнил он — голос его звучал совершенно как голос старого Якова. — А что связи с губернатором они получили только благодаря моим «делам портновским»…
— Меня не волнуют ваши семейные распри! — процедил Митя. — Как вы с ними…
— Записку в номер господина Гунькина подбросил! Что есть человек, который знает, где железо, что это их единственный шанс, иначе он железо придержит, а потом перепродаст тем же варягам. Всё как вы говорили!
— Я немного не так…
— А ответ велел у швейцара оставить. Тот до сих пор по приказу хозяина караулит, кто за письмом придет! — Йоэль выхватил из саквояжа распечатанный конверт.
— А вы его чем…? — Митя забрал из рук альва конверт.
— «Франция» — дорогой отель, растения в кадках на каждом углу, — не дожидаясь пока он закончит вопрос, хмыкнул Йоэль. — И никто за ними не следит.
— Резонно: в городе же нет альвов, а тем паче — альвийских лордов. — протянул Митя и в ответ на гневный взгляд Йоэля невинно улыбнулся.
Место и время встречи было небрежно нацарапано на засунутой в конверт карточке «Kapпac Моисей Юдович, купец 1-й гильдии».
— Ресторация… Полдень… — Митя вдруг поймал себя на том, что нервно заламывает руки. А он-то был уверен, так только провинциальные актеры делают! — Как мы туда попадем?
— А как вы собирались убедить серьезных людей, заключить с вами… с нами договор? Сколько вам лет?
— Шестнадцать… Почти… Скоро… Именины на Дмитрия Ростовского12.
— Вы даже младше меня! Вчера мне казалось, вы понимаете — они не станут иметь дело с мальчишками!
Быть молодым лучше, чем быть старым, с этим согласны все! Но почему, если ты молод, это мгновенно ставит тебя в положение существа ущербного и недостойного внимания?
— У меня был… есть план!
— Ну так давайте его сюда — ваш план! Или он годится для переговоров с заводчиками, но не годится, чтобы пройти в ресторацию?
— Вы не понимаете, нужен приличный костюм!
— Сударь! Вы заставили меня шить вам полный гардероб! Вопреки всем моим принципам! Но даже у вас не выйдет заставить меня сшить его до полудня!
— Не настолько приличный! — рявкнул Митя и уже спокойнее добавил. — Обычный, можно даже ношенный, но полный: панталоны, сорочка, сюртук, обувь. Для посредника.
— Где вы его такого нашли, что у него даже приличного костюма нет?
— Я полагаю, сейчас у него вовсе никакого нет, — пробормотал Митя.
У Йоэля аж уши под серебряными волосами зашевелились от удивления — кончики забавно выглядывали между прядями и снова прятались. Ни один из альвов в Петербурге себе такого не позволял, и Митя понимал почему. Чтобы не начать хихикать, он вытащил часы и с преувеличенным вниманием уставился на циферблат. Альв явственно подавился очередным вопросом и процедил:
— Подберу что-нибудь у себя в мастерской. Только учтите…
Что именно следует учесть, альв сказать не успел. В дверь небрежно стукнули, он стремительно метнулся к Мите, и почти рухнул на колени, захлестывая на поясе мерную ленту.
Дверь распахнулась.
— Что здесь происходит? — дрожащим голосом сказала тетушка.
Тетушка стояла в проеме двери, одной рукой тиская ворот платья — будто тот ее душил, а второй пытаясь задвинуть за спину выглядывающую из-за ее юбок Ниночку.
Митя огляделся. А что здесь происходит? Ну стоит он перед коленопреклоненным сребровласым альвом, обнимающим его ноги… И что?
— Я заказываю себе новый гардероб, — сообщил Митя.
Йоэль вытянул мерную ленту, грациозно поднялся, столь же грациозно поклонился тетушке и поинтересовался:
— Сукно на сюртук берем альвийское, сударь? Есть еще неплохой кашемир…
— Только альвийское! — отрезал Митя. — И шелк на сорочки — тоже!
Альвийское сукно — вещь хоть и недешевая, но тем не менее распространенная, а вот настоящий паучий шелк — это дааааа…
— Шелк мы потом обсудим, — уклончиво буркнул Йоэль.
— Вы — портной? — сдавленно пробормотала тетушка. — Но… вы ведь альв?
«Неужели кто-то в этом сомневается?» — мысленно съехидничал Митя.
— Я — еврей, — с достоинством сообщил альв и еще раз поклонился. — Йоэль Альшванг, к вашим услугам.
Видимо, еврей-портной укладывался в тетушкином разуме лучше, чем альв-портной — она ожила.
— Так это вы госпоже губернаторше бальное платье шили!
— Я шью на самых высокопоставленных дам губернии, — слова, сопровождаемые истинно альвийской улыбкой, прозвучали так, что не оставалась сомнений — тетушка принадлежит к этим высокопоставленным дамам.
Вторая улыбка была адресована выбравшейся из-за маменькиных юбок Ниночке. Та вспыхнула смущенно. Позади можно было рассмотреть азартную физиономию Леськи, пытающуюся и барыню не толкнуть, и на красавчика-альва хоть еще одним глазком… в открывшемся проеме нарисовалась не только изнывающая от восторга перед гостем Леська, но и вечно напуганная Маняша.
И эта туда же! Альва им подавай! Митя, всегда считавший, что сдал бы тетушку с кузиной в Полые Холмы при первой же оказии (говорят, оттуда не возвращаются!), вдруг почувствовал странное, собственническое раздражение. И что они все в нем нашли? Он же портной! И альв… И еврей… Что в нем есть, кроме гламура и Торы?
Тетушка тем временем беспардонно уселась в единственное кресло и выдохнула:
— Я бы тоже хотела заказать! Брат велел… То есть, мне нужно полностью обновить гардероб, а в Москве я не успела, мы там были проездом, и тут тоже все никак, эти постоянные ужасы.
— Совершенно согласен, сударыня! Набеги — это так утомительно, и отвлекает от по-настоящему важных вещей, — покивал Йоэль.
— Так возьметесь? Мне и Ниночке! — тетушка нежно улыбнулась альву и получила в ответ такую же сияющую улыбку:
— Конечно! — Йоэль вытащил из саквояжа потрепанную тетрадь и принялся неторопливо листать страницы, — нынче у меня два туалета для ее превосходительства, после платье для прогулок и амазонка барышни Струковой, потом платье супруги полицмейстера, потом городничего, председателя земского собрания, директора Дворянского банка, госпожа почтмейстерша, три помещицы — им побыстрее надо, они только на зимний сезон в городе — потом еще супруга управляющего заводами Шодуар, а вот после них могу взять и вас! — радостно провозгласил альв и нацелился карандашом на страницу.
Митя увидел, как улыбка медленно увядает на губах тетушки:
— Когда ж это будет?
— Ну так… месяцев через пять.
Митя содрогнулся. Он, конечно, знал, что Лорды и Леди
