первый раз, ничего примечательного обнаружить не удалось. Даже захудалой серёжки, будь она трижды проклята. Владимир забрал нож и, засунув его за пояс, направился к Инес. Пришло время задать ей несколько вопросов.
Каюта фермеров разительно отличалась от тех, что Владимир посещал ранее. Нет, её размеры и расположение мебели было совершенно идентичным, но вот сама атмосфера была изменена радикально. На стенах развешены голофото различных бабочек, под потолком парил светильник, имитирующий звездное небо, на столе стояла ваза с самым настоящим живым цветком. Последнее было настолько удивительным, что мужчина даже потрогал растение, чтобы убедиться в его материальности.
— Взяли из стазис-хранилища, — с еле заметной улыбкой заметила Инес тихо. — Мы везём и цветы для наших питомцев. Решили, что один цветок можно взять на время перелёта. Мы с мужем выросли в окружении природы, так что голые стены нас угнетают.
Голос женщины совсем затих к концу фразы. Инес сидела на кровати, сцепив руки в замок на коленях. Она даже не шевельнулась, когда Владимир зашёл и сообщил о цели своего визита.
— Не переживайте. С Бернардо всё в полном порядке.
— Он не убивал.
— Я знаю. Но это… Это для его безопасности. Понимаете, военные, они решили, что ваш муж причастен к убийствам…
— Почему?
Разговор явно не клеился. Инес выглядела полностью подавленной и потерянной. Это так сильно контрастировало с той милой и улыбчивой женщиной, которую знал Владимир, что просто не верилось. Казалось, будто её подменили. Вернее, не подменили, а словно бы забрали у неё всё, что в ней было привлекательного. Сейчас от былой умной и милой женщины осталась только серая, даже бесцветная тень. Следователь кашлянул, собираясь с мыслями. Владимир понимал, что ему бы надо, по-хорошему, как-то утешить Инес, вырвать её из состояния депрессии. Но у него не было нужных слов. Мужчина вообще не представлял, что можно такого сказать или сделать, как вырвать из пут тоски.
— Видите ли, Инес… В том месте, где произошло первое убийство, они нашли серёжку. Вашу серёжку.
Полуминутная пауза. Затем снова тихий, бесцветный голос:
— Да. Я потеряла её несколько дней назад.
— Где именно?
— Не знаю.
Разговор явно не ладился. И это начинало раздражать. Поразмыслив, Владимир решил, что стоит немного надавить на женщину. Иначе беседа грозит затянуться слишком надолго.
— Инес, я настоятельно прошу вас помочь мне. Вашу серёжку нашли на месте убийства. Если вы не станете отвечать, то…
Красавица подняла на него заплаканные глаза. Этот взгляд царапнул по сердцу, но Владимир заставил себя не поддаваться жалости.
— Я не помню, чтобы заходила в ту каюту. Там же никто не жил.
Сначала следователь едва не задохнулся от возмущения. Инес что, пытается отрицать связь с Юрием? Но как тогда серьга оказалась в его «гнёздышке»? Он уже хотел высказать несчастной всё, что о ней думает, когда его озарило. Инес просто не знала, где на самом деле убили Жерара! Она же думает, что тело нашли именно там, где и убили!
— Жерар. Он же приглашал вас к себе? У него была отдельная каюта, про которую он никому не рассказывал.
Теперь взгляд изменился. Инес явно удивилась осведомлённости Владимира. И наверняка решила бы увильнуть от ответа, но вспомнила о муже, запертом в кладовке. Вздохнув, она опустила голову и заговорила, не глядя на собеседника:
— Да. Он… Юрий пригласил меня туда, поговорить о бабочках.
Следователь удивлённо присвистнул. Инес подняла голову на секунду, а затем снова опустила. После паузы она продолжила:
— Звучит, конечно, глупо, но я поверила ему. Юрий говорил, что собирается уйти со службы и подыскивает себе работу на будущее. Он позвал к себе, чтобы никто не помешал и не узнал раньше времени. Там мы говорили и пили вино. И потом…
Владимир знал, что было «потом». Какой наивной надо быть, чтобы прийти в комнату к одинокому мужчине и распивать там вино, ни о чём не подозревая? Неужели Инес действительно такова?
— Я начала отбиваться. Наверное, тогда и потеряла серёжку. Я убежала.
— Вы рассказали мужу о случившемся?
— Нет. Нет. Я не захотела его беспокоить. Всё было так глупо. Юрий потом извинялся за своё поведение.
«Надо думать. Не хотелось разрушать свой образ неотразимого ловеласа».
— Но я не знаю, как моя серёжка оказалась на месте убийства. Может, Жерар нёс её с собой, чтобы отдать мне, когда его…?
Владимир вздохнул. Так, здесь ему ловить нечего.
— Последний вопрос. Где был ваш муж этой ночью?
— Здесь, со мной.
— Вы уверены, что он никуда не выходил?
На этот раз ему удалось пробиться через панцирь отчаяния и тоски, окружавший женщину. Она резко вскинула голову, вперив в него гневный взгляд чёрных угольных глаз. Пожалуй, они готовы были вспыхнуть, столько в них было страсти!
— Да как вы смеете? — выкрикнула Инес.
Владимир снова сдержался, чтобы не нагрубить в ответ. Положительно, быть сыщиком — дело для крепких нервов. Ему бы что-то попроще. Без лишних нервотрёпок.
— Я просто задаю вопросы. Чтобы найти настоящего убийцу, я должен знать все факты.
Он выделил голосом слово «настоящего». И это, похоже, сработало. Гнев остыл, Инес обрела относительно спокойное состояние. Даже ответ прозвучал почти без эмоций:
— Бернардо был всю ночь со мной. Он сильно храпит. Этот храп для меня что-то вроде успокоительного. Я не могу спать в тишине. Если бы он проснулся, я бы точно заметила.
— Хорошо. Спасибо за беседу.
После разговора с Инес следователь направился к доктору. Тот уже осмотрел тело и поместил его к первому, в холодильник. Кивнув Кармен в приёмной, Владимир решительно направился прямиком в кабинет Сигизмунда. Тот ожидаемо находился на своём месте. Увидев Владимира, старик широко улыбнулся и указал на кресло напротив. Следователь плюхнулся в него и с наслаждением вытянул ноги.
— Хороший денёк выдался? — иронично поинтересовался доктор.
Владимир поморщился. Иногда юмор эскулапа находился за границами его понимания. Хотя это, возможно, было лишь издержками профессии. Нельзя быть слишком серьёзным, когда каждый день видишь больных и умирающих людей. Так и с ума сойти недолго.
— Что скажете о… погибшем? — спросил Владимир.
— Здоровый, молодой человек. Мог бы прожить ещё лет пятьдесят или даже семьдесят без всяких проблем.
— Доктор!
— Ладно, ладно. И почему все молодые такие нетерпеливые? Итак, Дмитрия убили ночью. Точное время не скажу, но, думаю, часов около трёх. Орудие убийства — острый нож.
— Нож?
— Да.
— Этот? — спросил Владимир, доставая оружие, найденное им в каюте Христо.
Сигизмунд взял протянутый нож и долгую минуту его разглядывал. Затем вернул его и ответил:
— Похоже. Нож был таким же чистым, когда вы его
