Темнота рассеивалась, становилось все светлее. Ангва подняла голову.
На стене, в том месте, где ее коснулся Моркоу, сиял огромный яркий знак. Моркоу провел по ней куском мясного пирога, догадалась Ангва. Вурмы сползлись к еде…
Пламен вернулся, за ним следовал Мудрошлем.
Он успел сказать:
— Эту дверь можно открыть, но, к сожалению, мы…
И замолчал.
Вурмы ликовали. По своим зеленовато-белым стандартам, они сияли просто ослепительно. За спиной Моркоу светился круг, перечеркнутый двумя диагональными линиями. Оба гнома смотрели на него словно громом пораженные.
— Ну, давайте посмотрим, — сказал Моркоу, как будто ничего не замечая.
— Мы, к сожалению… вода… вода… дверь не вполне водонепроницаема… та, другая дверь… из-за тролля туннель залило… — забормотал Пламен, не сводя глаз с сияющего знака.
— Но вы же сказали, что мы, по крайней мере, можем войти? — вежливо уточнил Моркоу, указывая на запечатанную дверь.
— Э… да. Да. Конечно.
Мудрошлем заспешил к двери и извлек ключ. Колесо легко повернулось. Ангва с особой остротой заметила, как блестели и вздувались мускулы на обнаженных предплечьях Моркоу, когда тот отворил железную дверь.
О нет, нет, только не сейчас. Она рассчитывала как минимум еще на один день! Это все из-за вампирши, вот что. Из-за вампирши, которая стоит тут с невинным видом. Некоторые части тела буквально требовали, чтобы Ангва стала волком, здесь и сейчас, чтобы она защищалась…
За дверью оказался зал с колоннами, сырой и недостроенный. На потолке копошились вурмы, но пол был мокрый и хлюпал под ногами.
Ангва разглядела одну дверь в дальнем конце помещения — и другую на противоположной стене.
— Мы вывозим отвал на пустырь, — сказал Пламен. — Э… мы полагаем, что тролль прошел именно здесь. Непростительная халатность.
Он по-прежнему был встревожен.
— И тролля не заметили? — спросил Моркоу, поддевая башмаком грязь.
— Нет. Здесь работы закончены. Рабочие находились в другом месте, они спешили как могли… Мы полагаем, что граг зашел сюда в поисках уединения. Умереть от руки какой-то дряни!..
— Троллю повезло, правда? — резко спросила Ангва. — Он чисто случайно забрел сюда и сразу повстречал Бедролома.
Башмак Моркоу наткнулся на что-то металлическое. Капитан расшвырял грязь и спросил:
— Вы проложили рельсы? Должно быть, отсюда вывозят уйму земли, сэр.
— Лучше катить, чем тащить, — ответит Пламен. — А теперь я…
— Погодите-ка. Что это такое?
Моркоу сидел на корточках и указывал на что-то светлое.
— Кажется, обломок кости. На веревке.
— Здесь множество старых костей, сказал Пламен. — А теперь…
Череп с чавканьем вылез из грязи и ухмыльнулся стражникам в тусклом свете.
— Он не такой уж старый, сэр, — заметил Моркоу.
Ангве хватило одного вдоха.
— Овечий череп, — сказала она. — Примерно трехмесячной давности.
«Еще одна улика, — добавила она мысленно. — Как это приятно и удобно, что мы его нашли».
— Вероятно, череп уронил тролль, — сказал Моркоу.
— Тролль? — Пламен попятился.
Ангва не ожидала такой реакции. Пламен давно нервничал, но теперь под многочисленными слоями одежд бурлила настоящая паника.
— Вы ведь сказали, что тролль напал на грага, не так ли? — уточнил Моркоу.
— Но мы никогда… мы раньше не видели этот череп! Почему мы его не нашли? Неужели тролль вернулся?
— Все двери заперты, сэр, — терпеливо сказал Моркоу. — Ведь так?
— Значит, мы заперли тролля вместе с собой?!
Пламен почти кричал.
— О, вы бы его непременно заметили, сэр, — сказал Моркоу. — Тролля трудно не заметить.
— Я должен позвать стражу! — Пламен попятился к единственной открытой двери. — Он может быть где угодно!
— Тогда, возможно, вы направляетесь прямо ему навстречу, сэр, — заметила Ангва.
Пламен на мгновение замер, потом всхлипнул и бегом бросился в темноту. Мудрошлем последовал за ним.
— И что это было? — с недоброй улыбкой спросила Ангва. — Что ты сказал по-гномьи? «Ты знаешь, что во всемирном братстве гномов я — гном?»
— Э… «с абсолютной уверенностью я заявляю, что ты меня знаешь. Я соблюдаю ритуалы гномов. Кто/что я? Я говорю от лица братства», — осторожно произнесла Салли.
— Отлично, младший констебль! — воскликнул Моркоу. — Превосходный перевод!
— Однажды ты укусила ученого? — поинтересовалась Ангва.
— У меня Черная ленточка, сержант, — кротко ответила Салли. — И врожденная склонность к иностранным языкам. Пока мы одни, капитан, можно кое-что сказать?
— Разумеется, — ответил Моркоу, пытаясь повернуть колесо на запертой двери.
— По-моему, здесь много странного, сэр. Например, то, как Пламен отреагировал на этот череп. И с чего он взял, что тролль спустя столько времени по-прежнему здесь?
— Тролль, попавший в гномью шахту, способен причинить массу вреда, прежде чем его остановят, — сказал Моркоу.
— Пламен не ожидал обнаружить череп, сэр, — настаивала Салли. — Я слышала, как у него заколотилось сердце. Он испугался. И… еще кое-что, сэр. Поблизости много городских гномов. Десятки. Я слышу. И шесть грагов. Их сердца бьются очень медленно. Есть и другие гномы. Какие-то странные. Их меньше. Может быть, десятеро.
— Очень полезные сведения, младший констебль, большое спасибо.
— Да, я прямо не знаю, как мы до сих пор без тебя обходились, — сказала Ангва и быстро перешла в другую часть сырой комнаты, чтобы никто не видел ее лица.
Она нуждалась в свежем воздухе, а здесь царила липкая, всепроникающая, застоявшаяся вонь. Сознание так и вопило. Лига воздержания? «Больше ни капли»? Казалось бы, кто хоть на минуту способен в это поверить? Но люди ловятся на удочку, потому что вампиры чертовски обаятельные. Ну разумеется. Такова вампирья натура. Единственный способ сделать так, чтобы гость остался на ночь в старом замке! Каждый дурак знает, что леопард не меняет своих полосок. Но нет, носи дурацкую черную ленточку и пой «Губы, покрытые пятнами крови, моих не коснутся вовеки…» и окружающие купятся. Кто такие вервольфы? Просто чудовища. Плевать, что для тебя жизнь ежедневная борьба с внутренним волком. Плевать, что ты усилием воли заставляешь себя проходить мимо фонарных столбов, плевать, что при каждой мелкой ссоре ты подавляешь желание покончить с оппонентом раз и навсегда одним укусом. Потому что любому известно: существо, представляющее собой помесь волка и человека, — это почти собака. От вервольфа ожидают примерного поведения. Внутренний голос вопил, что она неправа, что виноваты ПЛС и присутствие вампира, но теперь, когда запахи вокруг стали такими сильными, что буквально обрели осязаемость, Ангва не желала прислушиваться ни к каким голосам. Ей хотелось нюхать мир, она буквально жила носом. В конце концов, именно поэтому она и оказалась в Страже. Благодаря своему носу.
