— Вы сами попросили нас заняться расследованием, сэр, — сказал Моркоу.
— Да, но я ожидал, что вы вернетесь с другим результатом! Улики — сплошная липа. Ведь глину с Песчаниковой улицы принесли в шахту, не так ли?
— Вполне может быть. Тролли не заботятся о чистоте ног, но вряд ли возможно всю дорогу шлепать по грязи.
— И тролли не забывают свои дубины, — прорычал Ваймс. — Значит, все подстроено? А теперь оказывается, что там действительно побывал тролль! Ангва уверена?
— Абсолютно, сэр, — сказал Моркоу. — До сих пор у нас не было причин не доверять ее носу. Простите, сэр, ей пришлось выйти на свежий воздух. Она перенапряглась и вдобавок наглоталась дыма.
— Представляю себе, — сказал Ваймс.
«Черт возьми, — подумал он. — Я уже собирался сказать Ветинари, что это похоже на нелепую подделку, устроенную кем-то из своих, чтобы свалить убийство на троллей. И вдруг мы обнаруживаем, что там действительно был тролль. Вот и полагайся на улики».
Салли вежливо кашлянула.
— Пламен был потрясен и испуган, когда капитан нашел череп, сэр, — сказала она. — Он не притворялся, я уверена. Он чуть не упал в обморок от ужаса. И Мудрошлем тоже.
— Спасибо, младший констебль, — мрачно сказал Ваймс. — Наверное, я примерно так же буду себя чувствовать, когда выйду на улицу с рупором и крикну: «Эй, парни, добро пожаловать в Кумскую долину. Давайте устроим ее здесь и сейчас!»
— Сомневаюсь, что вы прямо так и выразитесь, сэр, — заметил Моркоу.
— Да-да, спасибо, что намекнул, — я, возможно, попытаюсь высказаться деликатнее.
— И это будет как минимум шестнадцатая битва, носящая название Кумской, — продолжал Моркоу, — или семнадцатая, если считать битву в ущелье Вилинуса, которая была скорее стычкой. Лишь три битвы произошли на изначальном месте, которое обессмерчено на картине Плута. Говорят, оно изображено очень точно. Разумеется, на работу у него ушли годы.
— Потрясающая картина, — отозвалась Сибилла, не отрываясь от штопки. — Она принадлежала моей семье, прежде чем мы пожертвовали ее в музей.
— Прогресс — удивительная штука, капитан, — сказал Ваймс, вложив в эти слова как можно больше сарказма, чтобы Моркоу уж точно его распознал. — Когда в городе стрясется очередная Кумская битва, наш друг Отто сделает цветную иконографию за долю секунды. Просто прелесть. Анк-Морпорк уже давным-давно не сжигали дотла.
Нужно было немедля действовать. Раньше он бы так и поступил. Но, возможно, стоило употребить несколько бесценных секунд на то, чтобы понять, что делать, прежде чем броситься бегом.
Ваймс пытался думать. «Не рисуй себе клубок змей. Рассматривай каждую змею в отдельности. Попробуй разобраться. Что нужно сделать сначала?»
Все.
Ладно, попробуем другой подход.
— Что значат эти знаки в шахтах? — спросил Ваймс. — Мудрошлем начертил один такой при мне. На стене он тоже был. И ты его нарисовал.
— «Подступающая Тьма», — сказал Моркоу. — Да. Он тут повсюду нацарапан.
— И что он значит?
— Страх, сэр, — немедленно ответил Моркоу. — Предупреждение о приближающихся ужасах.
— Ну, если кто-нибудь из этих мелких гаденышей появится на поверхности с огненным оружием, то ужасы ему обеспечены. Но зачем рисовать знаки на стенах?..
Моркоу кивнул.
— Это гномья шахта, сэр. Своего рода…
«…средоточие эмоций под гнетом», — подумал Ваймс, хотя ни один гном так бы не выразился. Люди сошли бы с ума, если бы им пришлось жить вот так сгрудившись кучей, без возможности уединиться и побыть в тишине, видя одни и те же лица каждый день, из года в год. А поскольку вокруг полно острых предметов, с потолков рано или поздно закапала бы кровь — это было бы лишь вопросом времени.
Гномы не сходят с ума. Они задумчивы, серьезны и сосредоточены на работе. Но они царапают в шахтах знаки. Это нечто вроде неофициального голосования посредством граффити. Гномы высказывают свое мнение об увиденном. В условиях шахты любая проблема быстро становится общей, стресс передается от гнома к гному со скоростью молнии. Знаки это подтверждают. Они служат отдушиной, способом выразить то, что ты чувствуешь, никого при том не оскорбив (в отличие от острых предметов).
«Подступающая Тьма». Мы с ужасом ждем того, что воспоследует. По сути, перевод гласил: покайтесь, грешники!
— Есть сотни рун, обозначающих темноту, — продолжал Моркоу. — Некоторые входят в обычный гномий лексикон, например «Долгая Тьма». Таких очень много. Но другие…
— Мистические? — подсказал Ваймс.
— Невероятно мистические, сэр. Им посвящены сотни книг. Как гномы относятся к книгам, словам и рунам… Вы себе просто не представляете, сэр. Мы… они думают, что некогда весь мир был написан, сэр. Слова обладают огромной силой. Уничтожить книгу — хуже, чем убить глубинного гнома.
— Да, я в курсе, — сказал Дежурный по Доске Ваймс.
— Некоторые глубинные гномы полагают, что знаки Тьмы — настоящие.
— Да уж, если ты видишь письмена на стене… — начал Ваймс.
— Настоящие, в смысле живые, — сказал Моркоу. — Как будто они существуют где-то в темноте, в нижнем мире, и… проявляются в написанном виде. Есть «Стерегущая Тьма» — это темнота, которая наполняет новый туннель. Есть «Смыкающаяся Тьма»… про нее я не знаю, но есть и «Открывающаяся Тьма». Есть «Дышащая Тьма» — редкий знак. «Призывающая Тьма», очень опасная штука. «Говорящая Тьма», «Хватающая Тьма», «Тайная Тьма»… я их видел, это нормальные знаки. Но «Подступающая Тьма» — очень плохой знак. Я слышал, как о нем говорили старые гномы. Якобы он заставляет лампы гаснуть, и это еще не самое худшее. Когда гномы начинают чертить знак «Подступающая Тьма», значит, дела очень скверные.
— Очень интересно, но…
— Гномы страшно нервничают, сэр. Напряжены до предела. Ангва это чует… но и я тоже чую, сэр. Я вырос в шахте. Если что-то не так, все это ощущают. В такие дни, сэр, мой отец обычно прекращал подземные работы. Иначе может быть слишком много несчастных случаев. Говоря напрямик, сэр, гномы просто вне себя от тревоги. Повсюду знаки Подступающей Тьмы. Может быть, их оставили рудокопы, которых глубинные наняли, когда поселились здесь. Гномы чувствуют, что что-то неладно, но единственное, что они могут сделать, — это начертить знак.
— Ну, у них погиб верховный граг…
— Я чувствую атмосферу в шахте, сэр. Как и всякий гном. Там пахнет страхом, трепетом, чудовищным недоумением. В Глубинах есть вещи похуже Подступающей Тьмы.
Ваймс на мгновение представил мстительную темноту, которая поднимается из пещер, как волна. Быстрее любого человека…
