Моллини сел на скамейку, и только он это сделал, как с противоположной стороны появилась бесформенная фигура и побрела к нему. Когда фигура приблизилась, охранники остановили его и принялись обыскивать.
— Уж извини, приятель, но мы тебя обыщем, — сказал один из них, и чтобы это расслышать, Элоизе пришлось подкорректировать и слух.
— Если хочу убить, буду убить без оружия, — заявил им пришедший.
Откуда он такой взялся?
— Подходите, садитесь, — сказал ему Моллини. — Мне вас рекомендовали как специалиста по странностям и сказали, что вы сможете меня проконсультировать.
— Деньги вперед, — просипел странный тип. — А то не верить.
— Пожалуйста, — Моллини достал бумажник, извлек из него несколько купюр и протянул ему.
Тот рассмотрел каждую под фонарем и спрятал где-то внутри многослойной одежды.
— Ну и запах от него, — еле слышно выдохнул Карло. — И слышно плохо.
И тут же с одной стороны ему закрыли рот рукой, а с другой придавили ногу. Он покаянно замотал головой, его отпустили.
— Ну, — проговорил консультант. — Чего хотеть?
— Ко мне в руки попал старинный предмет. Документы говорят о том, что предмет обладает странными свойствами. Не могли бы вы посмотреть и высказать ваше мнение о предмете?
Интересно, что, он вот прямо притащил этот медальон и сейчас даст его в руки неведомо кому? У него, конечно, охрана с оружием, но все равно…
Достал и дал. Наступила тишина.
— Ты его украл, — для начала сообщил консультант.
— Я его взял на время, — мягко возразил Моллини.
— Украл! — возразил консультант. — Вернуть обратно! И никогда больше не трогать и не видеть! Счастья нет! Любви нет! Только обман, только ложь и только смерть! И я говорил — быть один, ты кого привести с собой?
Консультант бросил медальон на землю и бросился бежать. Моллини быстро нагнулся, поднял его и снова спрятал, а потом заорал охранникам:
— Стоять! Оставьте его, пусть идет! Ко мне!
— Идеальный момент, чтобы взять его тепленьким вместе с медальоном, — пробормотал Лодовико. — И расспросить обо всем!
— Нет, пусть идет, — ответил Себастьен. — Никуда он теперь от нас не денется.
Тем временем охрана вернулась к Моллини.
— Чего это он тут сказал, что я кого-то привел? — сказал тот почти плачущим голосом. — Я же предупреждал, что без охраны не пойду!
— Может, тут кто-то есть? — неуверенно спросил один охранник.
— Не гони, я все проверил, нет тут никого, — ответил второй.
Элоиза усилила охранный шатер над кустами — нечего им тут делать.
— Пошли посмотрим по периметру парка, может, кто-то есть! — сказал третий, достал телефон и начал кричать кому-то указания насчет проверить стоящие рядом машины и всех, кто есть в парке.
Потом Моллини побрел к выходу, а охрана пристроилась сзади.
* 37 *
— Ну что, когда будем выбираться? — жизнерадостно спросил Карло.
— Подожди минут десять хотя бы, — буркнул Лодовико.
А Себастьен обернулся к Элоизе.
— Расскажите, что вы видели и слышали.
— Да немногое, — пожала плечами она. — Тот тип, что приходил, вроде бы что-то увидел в нашем медальоне, но он же ничего подробно не сказал? Зато сразу же отгадал, что Моллини его взял без согласия хозяев.
— И теперь эти идиоты будут заглядывать под каждый куст, — Лодовико по-прежнему был недоволен.
— Нам до ограды метров пятьдесят, может, прорвемся? А за оградой вообще два шага, — Карло высунул голову наружу и оглядывался.
— В какую сторону, дон Карло? — быстро спросила Элоиза.
— А вон туда, — он махнул рукой в сторону от скамейки. — Там дорожка до забора, в заборе калитка, а прямо за калиткой — двор, нам туда.
Элоиза снова сосредоточилась.
— Нет там никого. И рядом тоже нет.
— Идемте, быстро, — скомандовал Себастьен.
Лодовико выскользнул наружу первым, за ним Себастьен вышел сам и помог выбраться Элоизе. Карло остался собрать плед и потом уже побежал за ними. Стоило им завернуть по дорожке за деревья, как оказалось, что фонари где-то далеко, не видно ну вот совсем ничего и даже ее настроенное зрение ей совсем не помогает.
Их догнал Карло и убежал вперед, потом появился Альберто, и стал звонить на базу, чтобы ждали. В какой-то момент Элоиза поняла, что ничего не видит, бредет сама еле-еле на своих офисных шпильках, а все мужчины где-то впереди. Она собралась, чуть приподняла узкую юбку и побежала.
И сама не поняла, каким образом с разбегу оказалась обеими коленками на шершавой гравийной дорожке.
3.12 О травмах и о романтике
* 38 *
Черт, как больно, как больно, как больно! Дышать, не ругаться, ни в коем случае не ругаться, даже про себя! И не реветь! Дышать! Молчать!
Но видимо, какой-то звук все же вырывается из ее нутра наружу.
— Элоиза?
— Донна Эла, вы где?
— Черт, что происходит?!
Три шага к ней, Себастьен берет ее за плечи и пытается поставить на ноги. Бесполезно — у неё не только разбиты обе коленки, но и сломан каблук, она просто сползает по его рукам обратно на дорожку. Сквозь сжатые зубы вырывается шипение. И тут ещё её накрывает откат от концентрации, и она на некоторое время просто перестает осознавать реальность.
В следующий момент он подхватывает ее на руки и быстро идет к калитке.
* 39 *
Элоиза приходит в себя от хлопка двери и яркого света. Затем она слышит, как запирается замок, а потом ее опускают на стул. Открыв глаза, она видит крошечную прихожую, из которой винтовая лестница поднимается наверх. Над ней склоняется Себастьен.
— Монсеньор, я идиотка, — шепчет она.
— Не говорите ничего, Элоиза. Сейчас поднимем вас наверх и посмотрим, что там у вас, хорошо? — поднимает голову и кричит наверх: — Ну что там, приготовили место?
— Да, тащи, — отзывается сверху Карло.
Он снова берет ее на руки и поднимается с ней по лестнице. Смотрит на нее с беспокойством.
Наверху крошечная комната с мониторами и другой техникой, такая же, как прихожая внизу, и открытая дверь. Себастьен заходит в другую комнату и осторожно опускает ее на очень длинный диван. В комнате все остальные участники засады, Карло возится у стола, Франко в углу режет что-то, судя по запаху — съедобное. Лодовико у окна, что-то тихо говорит в телефон, Альберто стоит рядом. Она откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза, ибо содранные коленки немилосердно болят, а голова кружится.
— Элоиза, что с вами случилось? — Себастьен садится рядом, обнимает ее за плечи.
— Да говорю же, идиотка. Нечего было ехать с вами, раз не переоделась. Мои офисные туфли не подходят для того, чтобы бегать в них по темным дорожкам, — она садится нормально и осторожно приподнимает юбку.
Ну да, всё так — оба колена в хлам, обрамлены живописными дырами в чулках. Черт, чулки надо бы снять.
Он ругается сквозь зубы, выражение его лица не поддается описанию.
— Простите, Элоиза. Это не про вас, это вообще. Это мы идиоты, что не подумали, — хмурится он. — Но вы так здорово летали над крышами, еще только позавчера… Карло, тащи спирт и бинты, нужно перевязать Элоизу.
— Так это белым днем, — ворчит она. — Раз уж вы здесь, помогайте.
Поднимает юбку по самое не хочу и отклеивает от ноги сначала резинку одного чулка, потом второго. Спускает оба как раз до колен, осторожно отделяет от ободранной кожи.
— А дальше вы. У меня ноги не сгибаются.
— Ещё бы они у вас сейчас сгибались, ага, — он очень бережно стаскивает с нее несчастные чулки и бросает их на пол рядом.
Ну вот, юбку можно снова опустить почти до колен.
— Так себе стриптиз, да? — а ухмылка вышла очень уж кривая.
— Если это был повод показать мне ваши прекрасные ноги, то в неповрежденном состоянии они радуют меня намного больше, поверьте, — отвечает он, садится рядом. И громко командует: — Карло, что ты там возишься? Иди уже сюда.
