то, чтобы я намеренно сидела и смотрела эту передачу. Нет, просто в тот момент я мыла голову, а по телевизору шла как раз именно она. Я вообще сейчас могла вспомнить абсолютно всё, что со мной когда-либо происходило.
– Да, но я уже столько времени пытаюсь, а Бога всё нет, – захныкала я, произнося это вслух.
Многие не понимают, что значит вера – говорил священник в моей голове, – Они считают, что достаточно просто думать, что веришь, но это не так.
– Я верю каждой клеточкой своей души! Я верю!
Ты думаешь, что веришь, но ты не доверяешь, пронеслось в моей голове.
Я начала плакать, но слёз всё равно не было. Глаза просто неприятно защипало. Если вы думаете, что в этом странном мире, где я сейчас находилась, нет боли, то вы ошибаетесь. Здесь боль чувствуется куда острее.
Ты должна решить, на чьей ты стороне.
– Что значит, на чьей стороне? Я на стороне добра. И я хочу жить.
Я перестала плакать. Меня трясло, но это не имело никакого значения. У меня всё равно ничего не получалось. В какой-то момент я осознала, что больше не чувствую своего тела. Его словно не было.
В голове всё перемешалось. Слова песни, слова молитвы, внутренний голос всё продолжает что-то твердить. Я знала, что нужно делать. Просто не хотела этого делать. Они хотят, чтобы я отреклась от Саши. Ведь это в нём живёт зло. Первородное зло. Эта сущность и есть Саша, и Вова – это тоже Саша. И это Саша убил мою гувернантку и порубил её тело на куски. Это сделал мой Саша, которого я любила больше жизни.
Я закрыла глаза, стараясь прекратить этот ужасный поток мыслей.
Мы ничего никому не должны и нам никто ничего не должен. Мы должны только своим родителям и детям.
И вдруг я поняла, что не люблю Сашу. Если он перешёл на сторону зла. Это его решение.
То, что происходило потом, как в принципе типично для этого местечка, напоминало сон. Я превратилось в нечто, похожее в перо птицы и меня бросало то в одну сторону, то в другую, будто при порывах сильного ветра. Вокруг становилось то светло, то снова темно, то жарко, то холодно. И я даже смогла разглядеть мир Эго, о котором рассказывала Алиса. Вы спросите, откуда я догадалась, что это мир Эго. Просто я это знала и всё. И уж поверьте, в этом месте хочется оказаться меньше всего. Там не было ужасных клыкастых монстров из ада, ни огня, ни чертей с рогами. Только чёрные тучи, уплывающие в бордовый горизонт. Тучи эти были живые. Они то вытягивались, то расширялись, то словно сдувались. Они будто дышали. И я точно знала – внутри них что-то есть. Это были коконы, внутри которых жило настоящее зло. Такое, какое нам и не видано.
Слава Богу, что этот мир – Эго пронёсся передо мной (или я перед ним) за считанные мгновения. И мне не пришлось лицезреть, как из этих живых туч вылезут существа подобные, тому которое живёт в подвале. Но с этим существом мне придётся встретиться ещё раз.
54
Я открыла глаза. Способность видеть вернулась не сразу. Голова оказалась настолько тяжёлой, что её невозможно было поднять. Но я всё равно была рада. Похоже, я вернулась обратно. У меня получилось. Вернулась и боль.
Я повернула, точнее сказать старалась повернуть, голову, сначала влево, потом вправо, надеясь хотя бы немного размять затёкшие мышцы. Растрепанные волосы, мешали хоть что-нибудь разглядеть, и я впервые пожалела, что не отдавала предпочтение коротким стрижкам. И почему женщины настолько уязвимы? Что за несправедливость? У нас слабые руки, по сравнению с мужчинами, тяжелые груди и широкие бедра. Вместо того, чтобы научиться обороне, мы паримся о макияже и маникюре.
– Эй… – собственный голос напомнил скрежет не смазанных петель.
– Как вы? – прозвучал тихий неуверенный голос Светы.
– Вроде нормально… а ты как? Ты что-нибудь видела?
Света ответила не сразу. А я всё пыталась задрать голову вверх, чтобы хотя бы одним глазком на неё взглянуть.
– О чём вы?
– Когда потух свет, здесь что-то произошло… Ты даже кричала. Света, разве ты не помнишь?
– Это что-то ваш муж. Вот что здесь произошло. Это всё он делает…
– Но ты сама говорила, о…
– Это всё он делает! – взвизгнула Света.
– Что делает?! – никак не могла я понять.
Света замолчала. Её молчание меня начало раздражать, но я напомнила себе, что нахожусь не в том положении, чтобы с ней ссориться.
– Долго я была в отключке? – спокойно спросила я.
– Часов пять, наверное. Хотя время тут тянется ужасно долго.
А потом мы молчали. Я старалась шевелить руками и ногами, тем самым создавая звук бренчания цепями.
– Это похоже на наркотики, – неожиданно снова заговорила Света.
– Наркотики? – я перестала бренчать и поглядела на неё.
– Ну да, я так думала, сначала.
– Ты об этих видениях?
– Да, о галлюцинациях.
Я помнила всё, кроме названия миров, о которых упоминала… моя дочь Алиса. Как это странно. На самом деле у наших душ и душ наших детей приблизительно одинаковый возраст. А может выйти и так, что души наших детей даже старше.
– Но если это были наркотики, то, как он их в нас ввёл? – с сомнением высказалась я.
– Это мог быть газ… – предположила Света, – Но скорее всего это не так. Я знаю, что это.
– Что?
Снова повисла гнетущая тишина. Когда-нибудь это закончится? Лучше сдохнуть, чем висеть, словно муха на липкой ленте.
– Это смерть… – тихо произнесла Света.
Я попыталась снова посмотреть на неё, слишком резко вскинув голову. За это перенапряжённые затёкшие мышцы наградили меня порцией боли. На мгновение я всё же увидела Свету и на её лице застыла гримаса страха и отчаяния.
– Если не верите, посмотрите на свои волосы, – добавила она. К этому времени я уже опустила голову и больше не пыталась её снова поднять.
– А что с ними? – мне видны были лишь кончики волос.
– Они… – тяжёлый вздох, – Они у вас посидели.
– Посидели? – я нервно хихикнула. – Что прям всё?
– Нет. Не целиком. Только один локон.
– Чёрт, – мне опять захотелось плакать, но сил никаких не осталось. Седина в двадцать три года. Зашибись вообще.
– Извините меня.
– Что? Нет, ты ни в чём не виновата. Плевать на волосы. Главное выбраться отсюда.
А потом я словно с цепи сорвалась, начала кричать и из-за всех сил трясти цепями. Я надеялась, что он услышит мои матерки, услышит, как я его проклинаю. Пусть этот чёртов ублюдок услышит меня и придёт. Но чёртов ублюдок не пришёл.
Итог, я продолжаю висеть скованная по рукам и ногам полностью обессиленная. И я, наверное, только сейчас осознала, что всё, что случилось ни где-то там, а здесь со мной. И никто не придёт и не спасёт нас. Достаточно
