взглянуть на Свету и всё станет понятно. Он проделывал это всё у меня под носом. Скорее всего, вход в подвал идёт через сарай. Неспроста же он проводил в нём столько времени. И когда я выгнала его прочь, он просто переждал это время здесь, истязая несчастных женщин.
– Ещё я знаю, что моя мама мертва. И Катя тоже, – Светин голос прозвучал в тишине, как приговор на суде.
– Они сами мне сказали. Сначала мама, через день после того, как она сбежала. Потом и Катя после того, как он увёл её. Катю ещё не нашли. И она лежит недалеко от того места, где нашли маму. Там ещё растёт старый дуб, – практически без эмоций проговорила она.
– Мне так жаль, – все, что я смогла выдавить.
Больше Света ничего не говорила. Через какое-то время мне начало казаться, будто я нахожусь в помещении совсем одна. И чтобы отделаться от этого чувства, я чуть поднимала голову и видела Светины обнажённые ноги.
55
Кажется, я задремала. Хотя это не представлялось возможным. Но так случилось. Мне ничего не снилось. Когда я проснулась, то поняла, что мой рот открыт и из него тянется слюна практически до самого пола. Я закрыла рот, облизав пересохшие губы. Слюна оборвалась и полетела вниз, образовав мокрое пятно. Я снова повертела головой влево-вправо. Буквально слыша, как скрипят позвонки.
– Кажется я уснула, – произнесла я. В ответ тишина. Я попыталась посмотреть на неё, но ничего не вышло, – Света?
Я снова задрала голову, на этот раз вышло чуть выше. Моему взору предстали одиноко висящие наручники, которыми до этого была прикована Света. Самой девушки нигде не было.
– Свет? – мой голос дрожал.
Она исчезла. Он увёл её.
Моя начавшаяся паника длилась недолго. Моё состояние ухудшилось. Силы покидали. В голове появился туман. Ты пытаешься рационально мыслить, но ничего не выходит. Я пыталась понять сколько уже времени нахожусь в этом подвале? Часов десять?
Потом я услышала приближающиеся шаги. Услышала звук открывающегося замка. Два щелчка. Ровно два. Снова шаги. Очень звонкие. Словно острые иглы вонзаются в барабанные перепонки.
– Я принёс тебе еду, – голос Вовы звучал жизнерадостно. Конечно, его то ведь никто не удерживает в подвале и не издевается над ним. – Только сначала мы с тобой развлечёмся.
Сопротивляться у меня сил не было, поэтому он без труда вставил мне в рот красный шарик с ремешками, которые застегнул на затылке. Я пыталась крутить головой, чтобы хоть как-то ему помешать. Говорить я теперь не могла, только мычать.
– Ты такая красивая. Ты знаешь об этом? – он собрал мои волосы и заглянул прямо в глаза, словно оценивал результат своей работы. Потом он оставил в покое мою голову и прошёлся ладонью по всему телу. Перед глазами маячили его штаны с выпирающей выпуклостью в районе паха. Он снова принялся совершать какие-то действия за моей головой. В итоге голова оказалась задрана. Он прицепил ремешки от красного шарика к цепям. И теперь я могла видеть всё.
– О, да, – он обошёл меня сзади, – Люблю, когда девочки измождённые. Когда в них остаётся совсем мало сил, – его руки нырнули во внутреннюю сторону бедер. прошлись вверх и остановились у ягодиц, – Тогда вы становитесь шелковыми, податливыми, словно зверушки, – он с силой сжал ягодицы. Потом шлёпнул ладошками. И ещё раз и ещё. задница вспыхнула огнём. Когда ему наскучило это дело или наоборот он дошёл до кондиции возбуждения, он принялся лапать мою промежность. Грубыми движениями он раздвинул половые губы. Потом его пальцы нырнули внутрь, заставляя меня сжаться и возмущённо замычать. Поначалу он водил двумя пальцами, потом к ним присоединил третий. И это было ещё терпимо. Но когда внутрь проник четвёртый стало больно. Я слышала – он томно вздыхает, всовывая мне пятый палец, такой же жесткий, как и все предыдущие. По лицу поползли слёзы. Так продолжалось несколько долгих мучительных минут. Он вводил пальцами туда-сюда. А когда вытащил их, послышался звук расстегивающейся ширинки. Теперь я ощущала, как он водит возбуждённой головкой по половым губам. Одной рукой он обхватил за живот. Он мог раскачивать меня, мог направлять в том направлении в каком ему удобно. Скованная по рукам и ногам, я была как игрушка. Поэтому он просто натянул меня на свой жёсткий член. Причём сделал это резко и больно. После того как во мне побывали его жесткие пальцы, член казался просто огромным. Темп быстро нарастал. Большим пальцем свободной руки, Вова проник в анальное отверстие, предварительно сделав туда смачный плевок. Мне оставалось только молиться, чтобы ему в голову не пришло вводить все пальцы одновременно.
– Я… – томный вздох, – Кончу… Когда ты кончишь… – возбужденный протяжный выдох.
Да хрена с два, чертов, ублюдок! Я никогда с тобой не кончу! Никогда!
Я сжалась, напрягая каждую онемевшую мышцу своего тела. Потом какая-то часть моего подсознания, очень неприятная часть, которая любила глаголить истину, подсказала мне, что лучше сделать как он просит. Иначе это может продолжаться очень долго. Давай хотя бы попытайся. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить счастливые времена, проведённые с Сашей. Воспоминание вернуло меня в день, когда мы отправились на неделю в Сочи. И там мы каждый день встречали рассвет, сидя в обнимку, укрывшись одним покрывалом. Тогда мир казался светлым будущим, где не может произойти ничего плохого. В то время мы так много целовались, что губы были всё время красными и чуть набухшими. Но нам это нравилось. Тогда же были и самые страстные ночи. Я всегда думала, что секс это одно из интересных аспектов супружеской жизни. И самое главное, это чувство что рядом с Сашей я всегда буду в безопасности. Теперь же от этих чувств остались только далёкие воспоминания. Это как посмотреть хороший фантастический фильм о незнакомой тебе жизни, но при этом остаться в серой реальности.
– Детка, тебе лучше поторопиться, – Вовин голос вырвал меня из воспоминаний. И в самом деле, лучше сделать это сейчас, чем, когда он перейдёт к чему-то экзотическому, вроде этого красного шарика во рту. теперь же Вова двигался медленно, о ждал. Ждал, когда я захочу кончить. Рукой, которой он прежде обхватывал мой живот, теперь он массировал клитор, который предательски набух и реагировал на каждое его движение.
Ты кончишь, и он кончит. И это закончится.
Но я не смогу. Просто не смогу. У меня не осталось сил. Я думала о Саше. О том какой он был нежный, когда ласкал меня. Как аккуратно целовал соски. Как бережно прижимал к себе, что казалось никто не сможет меня обидеть. Пока я рядом с ним, никто.
Не стоит обманываться, Диана. Тебе нравится. Нравится, как он
