переделать «перчатку» так, чтобы через нее можно было прикасаться к черноте. Она чувствовала, что в любой момент полупрозрачность вновь станет непреодолимым барьером, но пока этот странный «аксессуар» словно бы соглашался с ее идеей и был готов минимизировать взаимодействие с чернотой, а не отсекать его полностью.
Разом прикасаться, помнить, пусть и смутно, и сжигать ненужное… Это было сложно. Хотя и лунка ведь на деле была крошечная, но как же сложно это было. Повторять себе каждый раз, что все прошлое — в прошлом. Что это не нужно. Отжило.
На дне лунки лежал какой-то маленький брелок. Из тех, что Альба любила собирать ребенком… Да, точно.
Огонь оплавил его — но не уничтожил. И Альба попыталась сжечь, но не смогла. Эта вещь была нужна ей. Даже не сама вещь, а то, что она символизировала. Что именно?
Брелок стал наклейкой. Из времени, когда веришь, что все по плечу и что тебя защитят родители. И наклейка была нужна. Альба сжала ее в руке — и вспомнила это теплое чувство.
Она поднялась на ноги, осматривая безрадостный пейзаж.
Лунок было много. Маленькие как эта, уже зараставшая, большие, очень большие… У нее не было сил больше ничего делать. Никаких сил. Как бы то ни было — придется признать поражение.
Альба вызвала перед мысленным взором активное плетение — и распустила его, возвращаясь в реальность.
Чувствовала она себя как выжатый не один раз лимон.
— Как ощущения? — осведомился Теор.
— Познавательно, — пробормотала Альба. — Только ничего не вышло.
— В смысле? — в голосе менталиста было неподдельное удивление.
— Ну там столько всего, и я с одним-то воспоминанием едва справилась, — грустно пояснила Пришедшая.
— Боги, Альба, ты думаешь, что надо было работать со всем за раз?
Видя искреннее недоумение на ее лице, Теор не сдержал улыбки.
— Нет конечно. Так только с разумом расстаться можно. И все ты верно сделала. Эмоциональную защиту тебе тяжело пока держать, но это навык вырабатываемый.
Защиту…
До Альбы дошло, что вначале перчатка на руке появилась без ее воли.
— Ты шла в верном направлении, так что я предпочел не вмешиваться, только удерживая от слишком глубокого погружения в эмоции. Увы, провалиться в них может любой, и за этим тяжело без привычки уследить. Но ты все сделала верно в итоге. Нужно разом и оставаться в контакте с переживанием, и видоизменять его до безопасных и нужных образов, опасные разряжая.
Теор достал чай и конфеты.
— Одного эпизода за раз достаточно. К тому же времени прошло больше чем ты думаешь.
И правда — уже не меньше получаса Альба там была…
Чай согревал — и отвлекал.
— Магистр, а то что вы… — Альба помедлила, пытаясь собраться с мыслями, — перепросмотр — это так работает?
— И да и нет. Перепросмотр подходит только для того, что еще не укоренилось в памяти, и больше всего похож на изменение нитей ассоциаций. Помнишь, как в первый раз ты пошла за этими ассоциациями и нашла образ?
Оловянный солдатик.
— Да. Игрушка.
— Верно. Перепросмотр позволяет изменить ассоциации и перерабатывать образ, снижая его эмоциональную значимость. Это, как, скажем, убрать колючки у розы. Насовсем. Я потом покажу, как это делается, но в базе там лежит навык такой вот переработки, пусть и без полной трансформации. И при перепросмотре образ первичен. То есть я нахожу нужное воспоминание во всех подробностях и меняю, скажем так, условия его встраивания в ментальное поле. Все остальное тело и разум делают сами. Конечно, перепросмотр можно много с чем сочетать, но ключевое различие есть: для трансформации нужно искать эмоции, для перепросмотра — образ. Работает перепросмотр только со свежими и точно травмирующими эпизодами. Скажем, ты можешь считать, что какая-то проблема проистекает из-за давней ссоры с отцом по поводу денег. Но воспоминание старое, оно укоренилось в разуме, уже сотни раз изменено, и причина на самом деле не в нем, а в том, что все происходит в доме с красной дверью, и из этой же двери десять лет назад пришел человек, убивший мать. Реальный кстати случай. То есть иногда кажется что один эпизод в прошлом — причина трудностей в настоящем, а на деле это вовсе не так. Но если причина как раз очевидна, то перепросмотр легче. Например, я использовал его во время нашего первого индивидуального общения, потому что само воспоминание о Переходе легко подвергается коррекции такого рода и оно, очевидно, приносило трудности в твою жизнь.
Альба кивнула. Потом подумала и спросила:
— А можно так работать с другим человеком? И тогда… узнаешь все?
— Узнаешь только то, что сможешь понять, не более. Нюансов тут много, и, строго говоря, не стоит в чужой разум таким способом без нужды лезть.
— Но ведь это для чего-то такая работа с чужими эмоциями, с этой чернотой, используется?
Теор кивнул.
— Если кто-то действительно хочет разобраться с каким-то страхом например или непонятно откуда появляющимся и мешающим чувством, то менталист вот так может ему в этом помочь. А так мы такие вещи на себе применяем чаще, чем на других.
И как понять, когда надо вмешиваться именно так, а когда нет?
— Пока — никогда не надо. Завершишь эти два года — вопросов таких задавать не будешь.
— Ну а все-таки? Разные ситуации бывают, — любопытство и опасения разом вели Альбу.
Вдруг и правда — будет у нее навык, помочь способный, а она не применит его по незнанию? Или наоборот, полезет вдруг, а не нужно? Ситуации всякие бывают.
Теор довольно долго смотрел на нее, склонив голову.
— Подобное вмешательство со стороны необученного менталиста необходимо только если ментальная атака прямая была на разбивание поля… Хотел бы я верить, что ты с этим не столкнешься, но, как показывает практика, одна вера помогает мало. Ладно. Смотри на меня, передам плетение диагностическое с отзывом.
Альба подняла глаза на мага. Теперь контакт строил он, и довольно специфический. Прикосновения леса и реки не было, но в ее разуме появилось незнакомое плетение словно само собой.
— Повтори. На меня. Образ — знание или что-то подобное.
Это оказалось несложно. Узнавать о чем-то Альба любила. Правда в ответ получила что-то не совсем ясное, похожее на стальной шар.
— А вот так быть не должно, — еще один образ появился в разуме. Теперь — шар со вмятинами, из которых сочилась тьма. — Прямые деструктивные ментальные атаки крайне редки, Альба, — прокомментировал Теор. — Но если по какому-то просто невероятному стечению обстоятельств это случится с кем-то из тех, кто будет рядом с тобой, и больше некому будет помочь — то пробуй осторожно трансформировать негатив. Но только если нет никакого иного варианта и никого позвать не можешь. Доступно?
— Да, магистр.
— Надеюсь на твое благоразумие.
Альба постаралась сохранить спокойное выражение лица.
Она бы на это самое благоразумие надеяться не стала. Особенно если учесть, что они со Свеном и остальными все же хотели поучаствовать в поиске «самозванца».
У ЭтВаль отпрашиваться было несколько боязно. Спасало только то, что Хамл, кажется, и с дриадой нашел общий язык. Альба завидовала этой способности висла. Очень завидовала.
ЭтВаль поглаживала лежащего прямо на одной из книг висла, который вообще дольно часто в последнее время пропадал в библиотеке, когда Пришедшая нерешительно приблизилась.
— Простите, мадам, — боги, что она несет? — я хотела бы, если можно, посмотреть на то, как проходит магическая часть посвящения.
— Этому есть причина? — осведомилась дриада.
ЭтВаль что-то вязала, и глаз от своего вязания не подняла, но Альба прям чувствовала, что ее насквозь видно было. Пришедшая постаралась огородить разум стеной леса.
— Ну, я… В общем когда посвящали меня мне казалось, что что-то там есть. Словно кто-то смотрел.
Это было правдой. Но не всей.
— Призванные способны видеть того, кто их призвал, — туманно отозвалась дриада. — Идите. Только помните — не все и не всегда то чем кажется. Что бы вы не видели и чтобы не чувствовали — любого можно обмануть.
Это было… предостережение? Или лишь напоминание о том, что почти всемогущей властительнице лесов ведомо все, что происходит в чужих мыслях?
Альба уточнять не стала. Поклонились — и, оставив висла в библиотеке, отправилась к дубу.
Призванные… Ее призвала сюда магия — это имела ввиду дриада? Или что-то другое?
Могла ли Альба правда, ну вдруг, быть тем самым «самозванцем»?..
Ерунда в голову лезет. Теор бы сказал. Наверное.
В нынешнем году церемония выглядела ровно так
