же, как и запомнила ее Пришедшая. Конечно, с поправками на приличное расстояние, с которого наблюдала Альба, все-таки подходить и глазеть было как-то неприлично в открытую, но все же. Первокурсники правда казались какими-то маленькими и перепуганными, впрочем Альба сильно подозревала, что она сама год назад выглядела не лучше.
Надо сказать, что вот так разглядывая подходивших к дубу, она не заметила ничего интересного. Некроманты, стихийники, бытовики, теоретики, боевики и прочие, и прочие подходили к статуе, преклоняли колено — и уходили. И все. Никакого «взгляда», никаких внешних эффектов — ничего. Только кант и герб на мантии появлялся, и все.
Это было даже как-то скучно. Альба в глубине души все-таки надеялась на что-то если не яркое, то хотя бы существенное, но — ничего. Если бы еще на каждом факультете, кроме общих, не было бы по три-четыре группы студентов, то вообще все быстро бы закончилось. Но и так времени эта церемония заняла немного. И Альба видела всех своих одногруппников-менталистов с первого курса, и никто из них, по крайне мере как она могла со своего «наблюдательного пункта» судить, не изменился после зачитывания клятвы.
Ладно, она свое дело сделала. Теперь осталось подождать пока все уйдут — и вернуться в библиотеку. Может получится что-то про чашу из образов ястребаэту узнать? Или ребятам с нежитью в особняке больше повезет? Правда дарум, может быть, вообще никак ко всей этой истории не относится, ястреб-то кидал письмо просто желая сохранить его от погони…
Последняя группа начала потихоньку отходить от статуи основателя университета, и вместе с ними пошла прочь и Альба.
Шаг, другой, десять… И неожиданно хрустнула ветка. Не под ее ногами — где-то сильно левее, прямо за рядами молодой паросли неподалеку.
Альба тут же присела, прячась за деревом. Это кто еще тут? Кто-то заметил ее и хочет поквитаться за подсматривание? Или что?
— Тихо, — раздался от места с хрустнувшей веткой сдавленный шепот, — еще услышит кто.
Мария⁈
— Да разошлись все, — Стивен. Точно он.
— Вот зачем ты рванулся сюда, словно мы в другое время подойти не можем?
— Ну а тебе не интересно? Мадам ле Севи нам точно сказала, что мы с тобой, сестренка, из богатого рода на самом деле. Что нас подменили, понимаешь⁈ Чем быстрее узнаем правду, тем лучше же будет, а?
— Стиви, полчаса ничего не решат. Дуб не убежит никуда. А если нас увидят, то могут вопросы начать задавать. Пошли отсюда
— Но…
— Не спорь. Вернемся через час и все сделаем, — в голове Марии послышалась сталь.
— Ладно.
Близнецы, судя по шагам, направились прочь.
Альба с минуту, не меньше, не двигалась, переваривая услышанное.
Серьезно? Мария и Стивен, это насквозь городские жители невысокого происхождения — аристократы по рождению? Или гадалка над ними посмеялась, эта мадам ле Севи?
Или не посмеялась…
Альба тряхнула головой, поднимаясь в полный рост. Что в этом дубе такого? Почему именно он должен дать ответы на вопросы? При том что она ведь в прошлом году ощущала чье-то присутствие в статуе, а не у дуба…
Ладно, если близнецы ушли, то стоит самой что ли осмотреть дерево. Может быть там и правда что-то есть…
Или она окажется аристократкой…
При этой мысли Альба хихикнула про себя. Интересно будет тогда посмотреть на того, кто ей внушил память про другой мир в таких подробностях.
Все первокурсники уже разошлись. Около исполинского древнего дерева было пусто.
Альба подошла ближе. Статуя смотрела в никуда, как и положено статуе. Тихо, спокойно, пусто.
Пришедшая подошла к исполинскому дубу, провела пальцами по коре. Такое древнее, такое огромное дерево… Оно ведь старше университета. Наверное даже старше Избора и всего королевства. Может быть даже видело времена, когда людей не было, и миром правили сияты. Когда Кузни были везде, и те, кто хотел чего-то достичь в магии проходили их испытания, навсегда меняясь, как она сама, или погибая. Когда магия была в руках лишь достойных.
Ладони скользили по шершавой коре. Альбе не давалась магия природы — но сейчас это было не нужно. Огонь внутри грел, проступая на пальцах совсем-совсем крошечными искорками, и эти искорки согревали дуб лучше во много раз чем ранее осеннее солнце.
Кажется, даже древним деревьям нужно было тепло.
Неожиданно совсем рядом с Альбой отломилась и упала ветка, вынуждая резко шагнуть в сторону.
Ветка была полна еще едва начавших желтеть листьев. Она не была ни сломана, ни срезана. Словно бы просто… отпала?
Альба огляделась вокруг. Никого.
Это что — подсказка? Или совпадение?
Она отодвинула ветку из простого любопытства — и заметила в траве у самого дуба что-то блестящее. Протянула руку, касаясь вещицы — и в ту же секунду в разум врезалась одна за другой череда образов:
Мужчина и женщина в богатых одеждах. Чаша — в куске камня. Еечаша. Пылающий дом. Побег. Умирающий мужчина, кричащая женщина. Эта же самая женщина, оставляющая ее-младенца на пороге какого-то дома с лицом, полным сожалений. Воздушный поцелуй и шепот «Мы еще увидимся».
Альба моргнула, возвращаясь в реальность.
Чувствовала она себя до крайности странно. Словно в этих образах были какие-то ощущения, что-то важное — но для нее это «важное» оказалось как-то неважно.
Например, она очень хорошо понимала, что мужчина и женщина — ее отец и мать. Но в то же время Альба так же ясно понимала, что ее мать и ее отец были вовсе не отсюда. Она должна была ощущать скорбь по родовому поместью — но ее семья жила в квартире многоэтажки. «Мать» обещала увидеться, но ее мать была мертва. Альба сама ее хоронила.
Эмоции словно бы шли немного отдельно от образов. Альба видела все как в кино, будучи зрителем.
Она посмотрела на тонкую цепочку в своей руке. Теперь в нем не было никакой магии, хотя до того что-то подсказывало, что стоило получше присмотреться к плетением на нем.
Она нашла послание. Но — не адресата. Увы.
Ведь Альба точно не могла быть тем младенцем из видения. Вот точно.
Точно же?..
Она в некоторой растерянности подумала, не стоит ли направится к Теору и поговорить с ним об увиденном. Контакт использовать она не хотела, срочности не было, и отвлекать и так явно крайне занятого преподавателя тем способом, которым она обычно рассказывала о проблемах как-то не хотелось.
Увы, магистра в кабинете не оказалось. Впрочем, если учесть, что сегодня было воскресенье — то и неудивительно. Ладно, эта цепочка явно давно лежала у дуба, наверняка же с тех пор, как послание было написано — и ничего. Значит до следующего занятия подождет.
Остаток дня в библиотеке прошел как в тумане. Уже за ужином Альба собиралась поделиться с вернувшимся из города Свеном своей историей, но обнаружила, что Свен, Жан и Амири уже заняли стол, отгородив его пологом неслышимости, и призывно махали руками.
Альба взяла еду и направилась к ним с вислом на плече.
Стоило пересечь черту заклинания, как Свен выпалил:
— Я нашел того, кто владел домом все это время. Эдвард Самм, дед Беатрикс.
Альба уставилась на рыжего.
Она окончательно перестала понимать что-либо в происходящем.
* * *
Теор проглядывал записи, сидя на стуле для посетителей в кабинете наставницы. Архимаг Данн и магистр Сержио Гута молча пили чай.
— Вы совершенно уверены? Ошибки быть не может?
Архимаг хмыкнула.
Теор смутился.
— Ладно, я просто не ожидал такого поворота событий. А парень знает?
— Ну это я скорее должна тебя спрашивать, а не наоборот, — заметила Данн.
Теор смутился еще сильнее.
— Думаете, этим и обоснованы его интересы и способности?
— Нет, Тео. Я думаю, что кто-то нас водит за нос, — не без раздражения ответила архимаг.
Гута вклинился в разговор:
— Эти документ похожи на настоящие, верно?
Теор, чувствуя подвох, еще раз пробежал глазами пергамент. Потом еще раз. Потом использовал одно плетение. Второе. Третье.
Спустя примерно пятнадцать минут в тишине, чувствуя себя каким-то экзаменуемым, причем с начальных курсов университета, менталист отложил бумаги. Сержио и Вероника молчали, но Теор был абсолютно уверен в том, что они вдвоем вели какой-то свой разговор.
— Эти бумаги — подлинные. Ну или их не отличить от подделки. Можно отдать на экспертизу, и…
— И там тебе скажут, что они подлинные, — перебила Данн. — Более того — я это уже сделала.
— И вы считаете…
— Смотри.
