– Завтра опять с утра зарядит дождь… – задумчиво протянул мой провожатый.
– Нашел, чем удивить, – со смешком отозвалась я. – Мне иногда кажется, дождь в Нивлдинасе не идет только во время тумана. Половина этих туристических баек про наш город ходит только из-за того, что приезжие попросту не в состоянии что-то разглядеть.
Винсент тихо рассмеялся.
– Ты не права. Нивлдинас действительно удивительное и жуткое место. Только здесь призраков обитает больше, чем по всей стране разом. Некоторые маги даже утверждали, будто каналы, которые протекают здесь, берут свое начало из реки мертвых.
Звучало чертовски внушительно, стоит сказать, особенно памятуя об особенностях Большого канала, едва не ставшего для меня водной могилой. Но верить во всю эту потустороннюю чушь я не собиралась.
– А маги вообще чокнутые, – хмыкнула я в ответ. – Еще и не такое могут наговорить. Но не всему же следует верить?
Винсент пожал плечами и ничего не ответил, но молчать с ним тоже оказалось неожиданно комфортно и приятно. Или я просто настолько истосковалась по живому человеку рядом, который был бы заинтересован именно во мне самой.
Раньше думала, что мне совсем не требуется общество себе подобных, что можно прожить вот так всю жизнь, курсируя между участком и моим старым, разваливающимся на части сумасшедшим домом, и прожить если не счастливо, то хотя бы терпимо.
Но сейчас, уж не знаю, по какой причине, мне нравилось куда больше, и когда за нами двоими закрылась дверь моего старого дома, на душе почему-то стало тепло и спокойно.
– Я останусь? – спросил Винсент спокойно и без какой бы то ни было неуверенности.
Похоже, ни на секунду не сомневался в том, что ответ будет только положительным. Разочаровывать его я не собиралась.
– Оставайся… А твои вещи?..
Халат я, конечно, могла, как и до этого, предоставить… Но с той же зубной щеткой, скорее всего, возникнут накладки.
– Я их утром не забирал, – хитро улыбнулся он, – а ты была такая заполошенная, что даже не обратила внимания.
Вот и стало ясно, кто на самом деле управляет происходящим. Точно не я.
Как и не мне пришло в голову начать целоваться прямо в коридоре. Хотя протестовать против такой наглости я точно не захотела. Не то чтобы мой опыт был так уж велик… Но я готова была поспорить: мои немногочисленные бывшие Винсенту в подметки не годились.
– Ты против? – зачем-то спросил у меня мужчина, когда воздух закончился, и все-таки пришлось друг от друга оторваться.
За время затянувшегося поцелуя ему удалось предельно откровенно донести до меня свои намерения. И у меня не возникло желания протестовать. А еще оказалось, что, несмотря на обманчивую худобу, физически он сильней… Раньше это могло напугать, теперь почему-то нет.
Я хрипло рассмеялась.
– Винсент, в одном могу заверить: если бы я была против, то дала бы это понять предельно ясно.
В беспроглядном мраке коридора разглядеть выражение лица оказалось практически невозможно. Быть может, и к лучшему.
– Ударом в челюсть? – весело осведомился он.
– Есть множество уязвимых мест.
А дом замер, словно бы затаился, не тревожа нас ни шорохом, ни звуком. Разум вопил, что я наверняка поступаю неправильно, а еще почему-то, что мама бы точно не одобрила происходящего… Но иногда я с огромным удовольствием игнорировала голос разума.
Вверх по лестнице я повела Винсента сама.
Пусть даже утром обо всем пожалею… Да черт с ним! Главное, сейчас я прекрасно понимала: если все прекратится, то жалеть буду куда сильней… Главное, я понимала, чего именно хочу… И, пожалуй, это первое сильное желание за долгое время…
– Ты странная, – рассмеялся Винсент, когда я решительно открыла дверь своей спальни и буквально втолкнула его внутрь.
Наверное, не так много женщин в его жизни перехватывали инициативу, когда дело доходило до постели.
– Мы ведь уже выяснили, что это не проблема? – иронично осведомилась я.
– Никакой проблемы, – откликнулся он, помогая мне снять пальто. Когда его руки оказались под моей водолазкой, я уверилась, что именно так и правильно.
О Лизе Флин я не вспоминала…
Редко мне удавалось проснуться до будильника, поэтому, открыв глаза еще в кромешной темноте, я сперва растерялась. А почувствовав рядом чье-то тело…
Память тут же подбросила сцены прошедшей ночи. Винсент. Все закономерно. А теперь лежит рядом и спит, словно бы не случилось ничего необычного… Впрочем, ведь действительно не произошло ничего такого, из-за чего стоило бы паниковать или рвать на себе волосы.
– Ли, мне кажется, я слышу, как в твоей голове скрипят шестеренки, – раздалось сонное бормотание сбоку.
– Надо смазать, – отозвалась я. – Тогда скрипеть будут тише.
Стоит расстраиваться из-за такой реплики… Или не стоит? Что сейчас делать? Что вообще делать с мужчиной утром? Наверное, раньше у меня не возникло бы таких вопросов, но сакральное знание уже успело стереться из мозга за ненадобностью.
– Кофе хочешь? – легко и беззаботно спросил он, садясь на постели и потягиваясь.
Мне бы такое спокойствие… Переживать и размышлять о чем-то Винсент, похоже, не собирался.
– Очень, – откликнулась я со вздохом. – Крепкий… Думаю, сегодня организм отыграется за отсутствие нормального сна.
Рука Винсента ласково скользнула по плечу.
– Но ведь оно того совершенно точно стоило.
Стоило? Думаю… Да. Стоило.
Требовать от меня ответа мужчина не стал, поднимаясь на ноги и принимаясь за поиски халата.
Вот странно, в моем доме он вел себя совершенно свободно, не опасаясь ни призраков, ни теней, что только и ждали своего часа, чтобы напасть на зазевавшегося живого. Даже Холт, который отличался изрядной смелостью, и тот во время редких визитов опасливо крутил головой по сторонам, ожидая чего-то дурного. А вот Винсент ходил здесь, как у себя дома. И сейчас, обнаружив этот злосчастный халат, он оделся и отправился на кухню. Даже не озаботившись включить свет.
Мне оставалось только удивленно выругаться: да я сама не рисковала бродить по собственному дому, не включив все светильники, до которых только могла дотянуться.
Со вздохом я поднялась с постели и отправилась следом, надеясь, что моего чересчур самоуверенного гостя не постигнет беда по дороге. Семейные легенды говорили, что этот дом под настроение мог и сожрать зазевавшегося человека. Так однажды и случилось с мистером Уильямом Хардингом, который женился на Лидии Джексон. Муж из него вышел не слишком хороший, поэтому Лидия то и дело убегала к родителям, предпочитая семью и фамильных призраков супругу. Мистер Хардинг каждый раз приходил за ней, и угрозами или уговорами, но заставлял Лидию вернуться. А однажды вошел в дом – и больше никогда не вышел. Никто из Джексонов не смог внятно ответить, что случилось с зятем, а тело так и не нашли.
