он с самого начала был здесь. Но Никлас его спугнул.
Теперь и я смотрела на Дверь с подозрением:
— И он вернулся туда, откуда пришел.
— Точно.
— Допустим, Дар. Но что насчет Иллирики и Цедеркрайца? Не все так просто в тех случаях. К тому же… после Посмертья даже соображать трудно, что уж говорить о нападениях на людей. Нападениях, прошу заметить, молниеносных и выверенных. И много других вопросов остается.
— Вот и думай, что и как, — Дар отвернулся от входа в Посмертье и стремительным шагом направился к лестнице: — Дело ведешь ты, Ида, а я лишь информацией поделился. Можешь принять ее к сведению, а можешь отбросить за ненадобностью, решать тебе. Увидимся завтра, — и он поднялся по ступеням наверх.
Я же потопталась возле Двери, разглядывая ее, и тоже ушла.
Стоит хоть немного отдохнуть перед новым днем.
Мои шаги гулко разносились по коридорам дворца, обитатели которого будто вымерли сразу после бала. От этой мысли я горько усмехнулась: лучше не думать о таких ассоциациях, есть риск напророчить беду. У себя я спешно разделась, приняла заботливо подготовленную ванну и легла. Всего лишь вторая ночь во дворце, а уже столько всего произошло! Неудивительно, что сон сморил меня сразу.
…в театр идти не хотелось, но Дарлан настоял. Сначала он долго расхваливал постановку, потом — великолепие внутреннего убранства, неизвестно, на что надеясь. Яркий блеск никогда меня не привлекал и уж точно не смог бы заманить в театр. Дар это понял, пусть и с опозданием, потому сказал прямо:
— Это твоя работа, я приказываю.
Так я оказалась на одном из театральных балконов в компании Силлиана Нольткена и братьев Роткирхельт. Сам Дарлан восседал в центральной ложе подле королевы Роксаны, словно ее спутник. По другую от королевы сторону устроился принц Александр с гостьей, издалека я не смогла понять, кто это такая. Но о том, что принц пустился во все тяжкие, гудела вся столица, так что наличие спутницы не удивило. Ударило по и без того ноющему сердцу, но не удивило.
Дружки Александра тоже нервировали: обычно веселые братья сидели с постными лицами, всем видом демонстрируя, что присутствовать здесь не желают. Хотелось бы сказать, что все дело в театре, но нет. Всему виной я. В какой-то момент друзья принца забыли об общем прошлом и перестали меня замечать. Подчеркнуто и временами даже грубо. А мне только и оставалось гадать, попросил ли их об этом Александр или они сами все решили коллективным разумом.
Словно в противовес братьям, Силлиан сидел с виноватой улыбкой и поглядывал на меня с намеком на раскаяние. Лучше бы тоже тоску изображал, чем так… было бы проще его ненавидеть. И вообще… все проще.
— Тебя Дарлан заставил прийти, да? — к виноватой улыбке Силлиан вдруг решил добавить и слова. От удивления я вздрогнула, а сидящие рядом братья дружно повернули головы. Это все на уровне звуков, я просто почувствовала движение, не более, но все равно знала: Вильгельм и Ефраим смотрят на Силлиана с осуждением и мысленно орут, чтобы тот заткнулся.
И я дала Силлиану этот шанс, ответив односложно:
— Да.
Но он шансом не воспользовался:
— А нам в дом пришло приглашение. Мама целый вечер любовалась золотой открыткой и заявила, что мы обязаны увидеть, как новый театр выглядит изнутри. И я ужасно рад, что не сижу сейчас с родителями! Удачный обмен.
Про обмен я ничего не знала и посмотрела на Силлиана с недоумением. Парень выдержал мой взгляд все с той же милой улыбкой. Кажется, только с этой улыбкой я его и видела… а еще глаза у него всегда были ясными и добрыми. Перед такими легко растаять, легко забыть, что реальность вокруг отнюдь не так добра.
И я отвела взгляд, пока не успела забыть.
— Насколько я понял, твой билет предполагал проход в королевскую ложу, — ответил Силлиан на мой невысказанный вопрос. — Но ситуация поменялась. И я этому искренне рад, — повторил он уже тверже.
Рядом запыхтели от негодования братья Роткрихельт, но Силлиана это совсем не тронуло. Актеры вышли на сцену и начали разыгрывать драму, Силлиан время от времени комментировал происходящее. Мои губы против воли трогала улыбка. Я пыталась не улыбаться, но все комментарии парня приходились по душе. Но еще больше радовало недовольное пыхтение сидящих рядом братьев.
— Говорят, после всего хозяин театра обещал грандиозную вечеринку, такую, каких Мертвоземье еще не видывало, — даже во время антракта Силлиан занимал меня болтовней, не обращая внимания на мою молчаливость. — Игристое вино будет литься рекой, а уличные артисты выступят уже совсем не по-театральному. Вы с Дарланом на вечеринку собираетесь?
Не слышала об этом, но точно да.
— Хочешь, сбежим вместе?
— Зачем это тебе? — не выдержала я.
— Затем, что я не люблю пышные вечеринки. А вот прогулки — очень даже.
— Я не об этом спрашивала.
Силлиан беспечно пожал плечами:
— Потому что мне не нравится выбирать стороны. А если придется выбрать… — он не стал договаривать, но посмотрел на меня со значением, говоря, кого бы выбрал.
— Это ложь.
— Почему?
— Потому что… потому что ты, даже ты со мной в последнее время не общался. Ты уже выбрал сторону, Силлиан Нольткен, хотя официально никаких сторон нет, как нет в них и смысла. Но все же… ты выбрал.
— Нет, Ида. Это ты выбрала не нас, а нового приятеля.
— Это какого? — растерялась я.
— Дарлана Бурхардингера. Александр так бесится в том числе из-за него. Считает, Дарлан этот много на себя берет, даже тебя в королевскую полицию записал. Чтобы позлить принца.
— В королевскую полицию меня королева отправила.
— Но кто ей подсказал?
— Полагаешь, Роксане нужны подсказки?
— Полагаю, решение с твоей должностью несколько необычно, — Силлиан мягко улыбнулся, показывая, что спорить не намерен. — Александр сделал выводы, а правдивы ли они… разве сейчас это важно? Нет, сейчас важен другой вопрос, — он наклонился ко мне ближе и шепнул: — Сбежишь ли ты со мной с помпезной вечеринки? Обещаю скучную вечернюю прогулку по безлюдным Холмам и себя в качестве собеседника.
Я не смогла сдержать ответную улыбку:
— Тоже скучного?
— Не самого веселого, ты же знаешь.
Антракт закончился, мы вернулись на свои места.
В этот раз Силлиан молчал, лишь иногда бросал на меня заговорщицкие взгляды, я же ерзала
