Замерзнув и трижды прокляв волшебную идею с ограблением, вижу, как по проселочной дороге идет Америго. Он подходит ко мне, мы обмениваемся рукопожатиями, и он ведет меня в покосившийся от времени дом.
— Скоро приедут остальные, — брат говорит бодро, но по его лицу можно понять, что старательно прикидывается. Стаскивает с себя пальто, отжимает волосы, с которых ручейками стекает вода. Следую его примеру. Мы усаживаемся на пол, потому что мебель в этом домишке отсутствует.
— В связи с последними событиями…Ты подозреваешь кого-нибудь? — спрашиваю я. Америго отрицательно качает головой. — А как насчет Джека?
— Он редкостный придурок и драчун, но не предатель, — заверяет меня брат. — Я уверен в нем.
— Что будешь делать, когда найдешь крысу? — спрашиваю я.
— Убью. Других вариантов нет. Кем бы она ни оказалась, — глядя мне в глаза, заверяет меня Америго, и я не могу отделаться от мысли, что он все же подозревает меня. Определенно, я это заслужил, но признавать это неприятно.
— Ты поговорил с Айлин? — перевожу тему разговора я. — Что вы решили?
— Ну, наговорил ей всякой ерунды… — хмуро отвечает Америго. — Что все будет хорошо, что мы справимся. Знаешь, еще никогда мне не было так муторно врать.
— Да ты вообще не умеешь, — напоминаю я. Барт усмехается и качает головой.
— Я до последнего надеялся, что это не мой ребенок. Связывался с генетиками, которые занимаются оборотнями. Расспрашивал их, как протекает беременность у смертной женщины, если она забеременела от представителя такого вида. Но чем больше узнавал, тем больше убеждался в том, что отец я. И это значит, что шансов нет. Я поднял все, что было у нас с Конрадом по этому эксперименту. Надеялся найти хоть что-то, что ускользнуло от меня прежде. Но нет. Все очень плохо.
— Чего нам ожидать? Как будут развиваться события? — спрашиваю я, видя какая мука отражается на лице брата.
— Первые месяцы ничем не будут отличаться от обычной беременности. А вот на четвертом Айлин начнет нуждаться в человеческой крови, проявлять замашки вампира. Ее тело будет перестраиваться. И может показаться, что это даст надежду на благоприятный исход, но на самом деле это еще больше истощит ее организм. Роды произойдут на седьмом месяце. Кесарево сечение неизбежно. И смерть от кровопотери в процессе операции.
Мне не хочется верить словам брата. Но если он, закоренелый оптимист и несдающийся борец за лучшие возможности, опустил руки, значит, шансов действительно нет.
— Есть один тип, мы познакомились с ним, когда я сидел в тюрьме, — говорю я. — Он был другом Конрада. Монти хочет осмотреть тебя и Айлин. Ему доводилось слышать о таких случаях. Может быть, ему придет в голову что-то гениальное.
— Дай Бог, — отвечает Америго. — Я не знаю, как жить дальше если она умрет по моей вине.
Больше мы ничего не успеваем обсудить, в дом вваливаются Антонелла и Джек.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
Они обнимаются и ведут себя как любовники. Это немало удивляет меня — ведь еще пару дней назад Амати проводила время с моим сыном. Интересно, Арсен уже в курсе, что получил отставку? Или девочка играет на два фронта, даже не стесняясь моего присутствия? Америго бросает на них многозначительный взгляд. Вздыхает, как бы говоря: я предупреждал заранее, что так будет.
— Ну что? — с презрением спрашивает Джек. — Еще не наложил в штаны от страха перед настоящей жизнью?
— Хотел бы тебя порадовать, да нечем, — отвечаю я, бросая взгляд на расстроенного нашим разговором Америго. — Хотя… Ты же не веришь мне. Может, лично хочешь убедиться?
— Иди к дьяволу, — огрызается Джек.
— Простите, простите, что опоздала, — вбегая бормочет Трейси. Она растрепана и очень напугана. — Мне пришлось удирать от охотников.
Поднимает руку и показывает дырку в ладони, похожую на след от кола. Америго подходит к ней, что-то шепчет на ухо, приводит в порядок ее волосы. Антонелла исподлобья наблюдает за ними. Потом откидывает замусоленную половицу с пола и тянет за кольцо створку люка, ведущего в подвал. Ловко спускается туда и через минуту возвращается с двумя автоматами. За окном слышатся звуки клаксонов — это ребята подогнали машины.
Мы с Джеком оказываемся в одном авто. Не могу отделаться от мысли, что он присматривает за мной. Мне не нравится этот тип, и чем дольше мы знакомы, тем сильнее становится неприязнь. Нет, не из-за того, что я вызываю в нем подозрения, а из-за его узколобости. Желания любой ценой получить свое, не думая о последствиях, лишь бы выглядеть крутым в глазах других.
— Как ты оказался по ту сторону справедливости? — спрашиваю я его.
— Убил свою благоверную, — отвечает Джек, кладя на колени пистолет.
— Как-то банально для такой личности, как ты, — не верю ему я.
— Ты говоришь, прям как она, — смеется Джек. — За пять минут до смерти.
— А если серьезно? — не отстаю я.
— Так и я тебе не байку травлю, — отвечает Джек. — Лита сочла меня скучным, решила, что наши отношения должны закончиться. Я был с этим не согласен. Мы повздорили. Она умерла.
Только присвистываю в ответ на это. Джек продолжает.
— Это у тебя всякие высокие цели, блаженные страдания во имя великого — а у меня все по-простому, жизненному. Но легче от этого не становится.
— С чего ты взял? — удивляюсь я.
— Да на роже твоей написано, что ты к обычным существам относишься как к грязи. Впрочем, как и положено аристократу, — с усмешкой говорит Джек. — Надеюсь, мне представится случай продырявить тебе грудную клетку. Уж больно ты меня бесишь.
Ничего не отвечаю ему на это. Бросаю взгляд на навигатор. До прибытия на место остаются считанные минуты.
Остановившись за километр от склада, выходим из машины. Наша с Джеком задача перемахнуть через забор, снять охрану и открыть ворота для грузовика, который ведет Трейси. Мы идем первыми нас прикрывают сзади два парня с автоматами. Местность открытая, передвигаться приходится ползком. Мне категорически не нравится этот план. Но Джо здесь главный и никого не хочет слушать. Жадно вслушиваюсь в каждый шорох. Если они уже ждут нашего появления, то никто не позволит нам проникнуть на территорию. Нас остановят раньше.
— Парни, наблюдаю на складе какое-то оживление, — тревожным голосом сообщает по рации Трейси. Тут же яркий свет прожектора ослепляет меня, а следом за ним следует автоматная очередь. Началось. Слышен чей-то крик. Пули пролетают над головой, некоторые задевают тело, оставляя на коже следы. Утыкаюсь лбом в сырую после дождя землю, прикрываю голову руками, хотя понимаю, что это уже меня не спасет.
— Сейчас подберу вас! Будьте готовы! — сквозь помехи кричит Трейси.
— Не будь дурой, уходи! — кричу ей в ответ я, но, судя по звуку приближающейся машины, она меня не слышит.
— Серебром стреляют, сволочи, — хрипит Джек. Спесь с него спадает, и он уже не выглядит таким львом, как каких-то пару часов назад.
— У тебя есть план на случай провала? — спрашиваю я.
— Есть… Но из него я помню только один пункт — бежать, — отвечает Джек.
Новая автоматная очередь заставляет меня вжаться в землю. Вслед за ней раздается взрыв. Прежде, чем успеваю подумать, оборачиваюсь назад и вижу, что грузовик, на котором ехала Трейси, полыхает. Вряд ли девушка успела выбраться из него.
— Черт! Питер, Клаус, вы живы? — кричу я, поднося рацию к губам. Ответа нет. Джек тихо матерится. — Надо уходить. Мы не можем лежать здесь вечно!
— Нас пристрелят, едва мы поднимем головы! — паникует тот.
— У нас нет выбора. Или мы боимся и ждем, когда нас возьмут в кольцо и пристрелят. Или рискуем, и боремся до последнего, — говорю я, пытаясь отстегнуть от пояса гранту.
Под вопль Джека: «Что ты делаешь, придурок?!» бросаю гранту вперед. Раздается взрыв, и, пока пыль, поднятая в воздух, не успевает осесть, хватаю за шкирку своего горе-предводителя и тащу его за собой. Тут же раздается автоматная очередь. Одна из пуль застревает у меня под правой лопаткой. Вторая обжигает лодыжку. Ноги подкашиваются, но Джек не дает мне упасть.
