лизоблюдское письмо кайзеру, и большевики их предали анафеме. Ну, а в Пищаловском замке ты наверняка был, это же следственная тюрьма.
Егор видел старинный замок с зубчатыми башенками, когда ходил в билетные кассы днём, сейчас второй раз — в свете уличных фонарей, но даже не подозревал, что внутри скрывается следственный изолятор. Как он ни пытался постичь мир, куда его забросило из 2022 года, всё же сохранялись огромные лакуны в знаниях. Даже странно, что Настя не замечает, насколько её парень порой совершенно не ориентируется в банальных вещах. Конечно, о провале в памяти можно признаться и ей. Но так не хотелось бы! Это к КГБ он прикован прочной цепью — до роспуска этой спецслужбы при развале СССР. Отношения с диссидентствующей филологиней наверняка прервутся раньше, и не факт, что безболезненно для неё. А обиженные девушки злопамятны. Кто знает, как она использует эту информацию.
Сам спектакль её привёл в восторг. Настя вживую увидела легендарных артистов, кумиров студенческой молодёжи. Сюжет был чрезвычайно незамысловат, шутки простые, вытянули спектакль режиссура и актёрская игра.
Когда прогремели заключительные овации, и публика двинулась к выходу, Егор шепнул ей на ухо:
— А ты бы хотела, чтобы еврей Ширвиндт и другие актёры говорили по-белорусски, как в оригинале у Макаёнка?
— Конечно! Жаль, ты бы ничего не понял. Я вообще подозреваю, что ты не учил в школе белорусский язык и литературу.
— Правда?
— А порой похож на американского шпиона. По-английски свободно лопочешь и при этом теряешься в элементарном. В общем, как выполнишь задание, забери меня с собой на Манхэттен!
Иллюзия, что подруга не замечает странностей поведения, улетучилась как дым. Но то — Настя, отбившая парня в схватке у соседки по комнате и предельно лояльная к трофею. Что же подумает Инга, определённо не склонная к снисходительности?
х х х
Вместо санкции прокурора Лёха приволок лом и сумку с громыхающими железяками. Сторож гаражного кооператива около Восточного кладбища моментально опознал Томашевича по фото и показал гараж — второй с краю в среднем ряду.
Что особенно бросилось в глаза, так это поднятый шлагбаум и полнейшее безразличие охранника к въезжающим и выезжающим легковушкам. Наверно, он засуетится, только если кто-то задумает спереть гараж целиком.
— Нас точно не отлюбят по самые гланды за незаконный обыск? — на всякий случай спросил Егор.
— Как недопущенный к секретности, ты не имеешь права знать, что мы с тобой на самом деле проводим не обыск, а негласный оперативный осмотр нежилого помещения, — поучительно произнёс сыщик. — Если кто-то всё же возмутится и накатает клеветнические заявление в милицию, типа кто-то шустрил в гараже, кому поручат разбирательство? Правильно — участковому инспектору капитану Говоркову или зональному инспектору розыска лейтенанту Давидовичу. Результат будет аналогичный. Как и ответ прокуратуры на жалобу по поводу наших действий.
— Что, прокуратура вас покрывает?
— Ни Боже мой. У них специальный отдел есть по надзору за ними. Мы его называем «отдел по борьбе с милицией», — Леха, малость уставший от поединка с замком, решил отдохнуть и с удовольствием точил лясы. — Помню, как пришёл в Первомайский, и прокуратура чихвостила во все дыры моего предшественника.
— За что? — бросил Егор, чтоб поддержать разговор.
— Да вот, через пару рядов отсюда, в таком же гараже, мужик держал «Волгу» и не подходил к ней месяца три. Перед прошлым Новым годом полез в гараж, закатки взять к праздничному столу, видит: машина разобрана! Злодеи действовали не торопясь. Даже двигатель раскрутили, сняли голову и поддон, достали коленвал и поршневую. Терпила, ясное дело, побежал с заявой в РОВД, и Папаныч говорит: делайте что хотите, но и без вашей грёбаной «Волги» у нас количество нераскрытых зашкаливает. А тут годовая отчётность на носу!
— Не зарегистрировали?
— Не вышло. Дежурная часть уже ляпнула штемпель и в журнал вписала. Пришлось рожать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Типа обратился гражданин в связи с потерей, обрати внимание — с «потерей» коленчатого вала. Он пояснил, что накануне ездил к родственникам в Оршу и, возвращаясь назад, в районе Борисова услышал металлический стук. Учитывая, что мерами розыска обнаружить коленвал, случайно вывалившийся из машины в 60 километрах от Минска, не представилось возможным, в возбуждении уголовного дела отказать.
— Не верится…
— Ясен пень. Но в прокуратуре на проверке отказных материалов сидела стажёрка, зелёная как ты сейчас. Для неё устройство мотора «Волги» — что космического корабля «Союз». Постановление отменили только прошлым летом, по жалобе терпилы.
— Что сыщику сделали?
— Естественно — ничего. Он уже на повышение ушёл, в город. Спроси ещё — нашли ли похитителей коленвала. Кто их искать будет? Тем более, столько месяцев прошло. Что-то на вид поставили Папанычу. Но прокуратура шевелится, когда её настойчиво тычут носом в наши художества. Им тоже лень лишнюю бумажку писать.
Передохнув, Лёха отложил ключи с отмычками и взялся за лом, Егор помог. Стальная дужка лопнула, подтвердив избитую истину — против лома нет приёма.
Света внутри не было. Опер вытащил из сумки фонарь. Включив, присвистнул.
Гараж был оборудован на совесть. Тахта, печка-буржуйка и рукомойник позволяли жить, пусть и по-спартански. Валялись листы кровельной жести, из которых, вероятно, для гражданского УАЗика сделали крышу и будку вместо тента, чтоб походил на милицейский. Жёлтая и синяя краска, компрессор, краскопульты.
Но самое большое впечатление произвёл угол, заваленный радиохламом, какой-то требухой от телевизоров и радиоприёмников. На столе ждали своего часа паяльник и осциллограф.
— Лёха! Ты думаешь то же, что и я? Здесь собирались дистанционные взрыватели!
— По крайней мере, для подрыва замков в сберкассе — наверняка. Ты же нарыл, что взломщик действовал быстро? А куда быстрее прилепить заряд, отбежать и тиснуть кнопку, чем поджигать фитиль и ждать. Студент! Моя тебе уважуха.
— Принял и оценил. Зовём прокурорских, пусть берут на протокол?
— Не суетись. Вернёмся в РОВД, напишем рапорт. Пошли!
Из той же звенящей металлом сумки он извлёк новый замок, прежний прибрал.
— Опа… Чуть не забыл.
Лёха снова метнулся в гараж и выскочил из него с осциллографом в руках, пояснив: пригодится для «доброго» дела. Егору ничего нести не дал, подколол: новую курточку испачкаешь, перед Ингой будет неудобно.
В РОВД практикант впервые в жизни сел за принтер, не соединённый с компьютером. То есть за пишущую машинку, помнившую времена, когда минские подпольщики печатали на ней листовки против оккупантов. Выглядела, во всяком случае, она именно
