Почему-то мне показалось, что данную статью написал мой старик. Что-то неуловимо знакомое, стиль фраз и характер некоторых выражений заставляли думать именно так. Или я все-таки ошибался? Ведь я читал все монографии отца и большинство его публикаций. Эта статья была короткой, недостаточной для стилистического анализа, но мысль запала. Странно, что мой отец, всегда трезво смотревший на мир и обладавший до оскомины материалистическим мироощущением, вдруг влез в такие мистические дебри. Возможно, это все понадобилось ему для той самой монографии, о которой я пока мало что знал. Но — вряд ли. Хотя — черт его знает. Он что, к старости стал баловаться какими-то сомнительными психотропными препаратами? Не его стиль, вообще-то.
Из других документов, почему-то сохраненных отцом на этой же карте памяти, оказались рецензии на две книги, судя по всему, беллетристического содержания.
Файл — icon.doc
John Wade. Icon of Tsar Boris. "Pacific Word»", LA, 2006.
Дж. Уэйд. Икона царя Бориса. "New Russian Book", NY, 2007.
Роман Джона Уэйда — «Икона царя Бориса» абсолютно незаслуженно прошел незамеченным для массового читателя. Оригинальное издание на английском языке — (John Wade — «Icon of Tsar Boris») фактически не привлекло внимания критиков и массмедиа из-за низкого тиража, некоторой специфики сюжета и общего падения моды на Россию. Свою роль сыграло и неудачное, на наш взгляд, оформление книги. Русскому переводу и вовсе не повезло. Ни одно из российских издательств не согласилось печатать роман, опасаясь проблем с властями и с Русской Православной Церковью. В результате авторизованный перевод вышел в прошлом году в известном издательстве «New Russian Book» смехотворным по нынешним временам тиражом — две тысячи экземпляров, что сразу же сделало издание библиографической редкостью. К тому же, по неизвестным нам причинам, издатель не анонсировал книгу, и мы не увидим ее названия ни в официальных каталогах, ни на интернет-сайте издательства.
Три линии романа развиваются в эпоху Бориса Годунова, в наши дни и в период президентства Бориса Ельцина. Подобный прием не так уж и оригинален для авантюрной литературы.
Первая, современная линия романа написана в жанре журналистского расследования, что роднит ее с творчеством Дэна Брауна, Джона Кейза и Фредерика Форсайта, но на этом сходство и ограничивается. Молодой историк, Ричард Лорк, пишет монографию — «Развитие техники византийских икон», которую хочет представить для получения докторской степени. В качестве базы для своих исследований он выбирает библиотеку и архив Антиохийского патриархата, куда получает допуск благодаря рекомендации своего дяди — священника Русской Зарубежной Православной церкви. В отделе пергаментов, исследователь находит странную рукопись семнадцатого века, проходящую в реестре, как «Письмо неизвестного монаха», где подробно описывается технология изготовления красок, досок и материалов для православных икон. Ричарду Лорку это кажется очень странным, поскольку в ту далекую эпоху профессиональные секреты иконописцев обычно не удостаивались чести быть зафиксированными на пергаменте. Лорк высказывает смелое предположение, что данный текст — маскировка, сделанная с целью спрятать какую-то более важную информацию. После проведения серии исследований и экспертиз, внимание ученого привлекают едва заметные следы, не имеющие отношения к тексту «Письма». Современными методами удается восстановить написанный по-гречески текст, спрятанный между строк основного документа. Перевод повергает исследователя в шок — там говорится, что существует еще некий пергамент — послание Константинопольского патриарха Иеремии II, спрятанный в толще доски иконы — «Христос Пантократор». Патриарх, в этом сокрытом от чужих глаз письме, будто бы отказывается от своих действий по предоставлению автокефальности (самостоятельности) Русской Церкви, поскольку согласие было вырвано у него насильственным образом, под пыткой и «угрозой утопления в реке». Более того, судя по всему, в спрятанном документе патриарх отлучает от церкви нового русского патриарха и всех его приемников. Грамота, как сообщает неизвестный автор, написана в России, подписана самим патриархом и несколькими свидетелями, заверяющими ее подлинность. Для сохранности манускрипт был спрятан в личной иконе патриарха. Впоследствии патриарх вернулся на родину, неожиданно скончался, так и не успев огласить документ.
Желая поделиться потрясающим открытием, Лорк сообщает об этом родному дяде-священнику и некоторым близким друзьям, которые практически единодушно советуют воздержаться от публикации результатов изысканий и никому не сообщать открывшуюся информацию. Их можно понять — документ, о котором говорится в восстановленном тексте, ставит под сомнение не только легитимность и правопреемственность Русской Православной Церкви и всех ее деяний, но и Русской Зарубежной Православной Церкви. Константинопольский патриархат, юрисдикция которого ранее распространялась на Русь, получает формальное основание претендовать на восстановление своей власти над Русской Церковью. Возникает масса юридических коллизий и экономических вопросов, множество людей и организаций заинтересовано в получении письма патриарха, каждый из этих лиц стремится опередить конкурентов и найти документ первым.
Однако Ричард Лорк игнорирует дружеские советы, и приступает к поискам, одновременно готовя публикацию научной статьи о своих находках. Вот тут-то и начинается основной триллер — практически сразу происходит несколько инцидентов, любой из которых мог быть случайным, если бы не подозрительная закономерность происходящего. За иконой, якобы содержащей пергамент, начинается настоящая охота с применением самых омерзительных приемов. Над жизнью ученого нависает реальная угроза. Лорк находит икону первым, но, беспокоясь за сохранность реликвии, он прячет ее за ящиком в тумбочке стола дешевого мотеля…
Вторая линия романа развивается в эпоху Бориса Ельцина — «лихие девяностые». Тут мы видим противоборство разных бандитских группировок, спецслужб и органов внутренних дел. Эта сторона романа не представляет для читателя большого интереса, но держит канву и задает стиль, а главное — несет массу информации, без которой остался бы неясным ход событий в современном мире, с участием Ричарда Лорка.
Третья линия повествует о временах Бориса Годунова и предыстории Смутного времени. Именно тогда активно действовал русский царь, задумавший возвысить свою державу, патриарх, волею обстоятельств давший начало самостоятельности Русской церкви и их окружение, часто преследующее далеко не праведные и совсем не благовидные цели.
