Сука! Сука! Сука! Да как так-то?! Он ведь даже подняться ещё толком не успел! Как его ранили-то?!
Сунулся к ротмистру, а у меня над головой дротик брямкнул, воткнувшись в борт телеги. С нашей, твою мать, стороны воткнувшись! И Пехову дротик, оказывается, в спину угодил, в районе печени.
— Ложись! — заорал я. — Нас по лесу обошли!
Быстрее всех орк среагировал. Перевернулся на спину, уперевшись затылком в кобылу, и в кого-то прицелившись, громыхнул выстрелом.
Хорошо, что солнце ярко светило. Пирогидритные вспышки хоть не так по шарам давали, и я тоже сумел заметить парочку бойцов, подобравшихся к нам с тыла. Прятались, гады, за деревья. С моей стороны обошли, я проглядел. Вот ведь гадство какое!
Развернулся ногами к телеге, попросил раненного Пехова немного потерпеть, и, несколькими рывками перетащив тело Демьяна, уложил того поперёк перед собой. Парню уже всё равно, а нам с Пеховым хоть какое-то укрытие.
— Мой ближний, твой дальний! — крикнул я орку и чертыхнулся, потому как краем глаза заметил, что княгиня не удержала-таки Игнатия.
Мальчишка вырвался из её цепких объятий и выдернул из ослабевших рук Пехова дротовик. Собрался подняться, но я его остановил окриком:
— Игнатий, отставить! — ещё не хватало, чтоб и его подстрелили. — На другую позицию перебирайся!
Сам тем временем не переставал следить за своим подопечным бандитом. Едва тот высунулся, выстрелил в него. Но попал лишь в ствол дерева рядом с торчащей из-за него головой. Бандит спрятался, но через мгновение вновь выглянул и выстрелил в ответ. Слава богу, не попал. Зато чуть не ранил зависшего в нерешительности Игнатия.
— Давай, — обернулся я к мальчишке, — быстро переползай через меня к краю. Только не вздумай подниматься, понизу стрелять будешь. Инспектор, вы с Игнатием ту сторону держите, а мы вас от этих козлов прикрыть постараемся. Елена Романовна, а вы лежите и даже головы не поднимайте.
Только сказал, как вновь бабахнул «Громобой» орка. И тут же ещё раз. Везёт Тимону, ему постоянно пистолет перезаряжать не требуется. Не то что мне. Ладно хоть, два у меня укорота.
Мой бандит наконец-то выглянул из своего укрытия, и я стрельнул в него с левой руки.
Выпустил разряженный укорот, позволив ему упасть на землю. Зато оставшийся ухватил обеими руками. И нажал на спуск, как только бандит попытался повторить свой типа хитрый манёвр с ответочкой.
Не учили его тактике. Даже и не подумал, придурок, позицию сменить. Или хотя бы положение тела поменять, например, на землю лечь, чтоб башка не в одном и том же месте из-за дерева показывалась. Нет, не додумался. За что и поплатился.
Может мне и показалось, но я прямо услышал, как хрустнул череп и чавкнули мозги недотёпы. Голова его, став тяжелее на один дротик, дёрнулась и пропала из вида.
Ай да я, ай да сукин сын! Теперь со вторым стрелком орк и один справится. А мне бы Пехова глянуть.
Вот ведь скрёбанный шпрот, нехорошая рана у него. Сто пудов, дротик печень прошил. А его никто не стерилизовал перед выстрелом. Ещё и ошмётками ткани рану наверняка нафаршировало. Впрочем, умереть от инфекции ротмистру явно не грозило. Тут не ясно, как он от шока-то до сих пор не загнулся. А мне ему толком и не помочь. Дротик вытаскивать нельзя, иначе потом хоть пальцем дырку затыкай. Да и больно это опять-таки. А у меня и уколов-то нет. Ни противошоковых, ни даже просто анестетиков.
По ту сторону телеги кто-то злобно фонтанировал отборными ругательствами. Но кто кого и из-за чего поносил, было не разобрать. А тут ещё Пехов меня к себе поманил и что-то сказать попытался. А у самого губы еле шевелятся.
Пригнулся к нему, чтоб не сильно напрягался.
— Повиниться я должен, — забормотал ротмистр. — Моя в том вина. Я сообщил, куда едем. Не думал… Он мне прощение обещал… Возможность в регуляры вернуться… Вот и согласился я приглядеть, — сильно побледневший Пехов морщился от боли, но всё не унимался. — Анне Германовне не пенял чтоб никто, что муж у неё жандарм. Не ждал я, что он вот так…
Последние слова ротмистр совсем уж прошептал. Ох, не протянет он долго.
— Кто он-то? — не удержался я, и практически взвыл: — Имя, брат, имя!
— Его сиятельство, — только и произнёс ротмистр. И отключился.
Твою ж! Вот, не вовремя. Как в паршивом кино.
А как же хреново ощущать свою беспомощность! Ведь потеряем Пехова! Хрен с ним, с именем. То, что заправляет этим бардаком кто-то из долбанных графьёв, я и так уже сообразил. И сдаётся мне, что всё же не Миассов это, а родственничек Селябского. Канцлеру легче всех подобное организовать. И повод у него самый прозрачный. Ему же вся полнота власти в стране перейдёт, если что. Прав орк, от своих в спину проще всего заполучить. Хотя вот ротмистр и от чужих дротик в печень схлопотал.
Пока размышлял, тупо пялясь на выпавшего из сознания Пехова, на автопилоте взвёл оба укорота. Как же быть-то теперь? К герцогу попасть на приём нереально. Меня тут же Ашинский перехватит. Если только через кого-то весточку Селябскому передать, чтоб канцлер не просёк ничего.
Вот только для этого нужно сначала здесь не подохнуть.
Грохнул выстрел Тимона. И тут же меня окликнул Холмов:
— Штольц, атака!
В смысле атака?! А до этого что было?
Пришлось на миг приподняться, чтобы взглянуть на врагов поверх телеги.
Мать вашу! Бандиты, наплевав на опасность, ломанулись к нам все одновременно.
Глава 20
Семерых вроде насчитал. Ох, многовато будет. Но всё равно, зря они так. Это на дальней дистанции более точные дротовики несомненное преимущество имеют. А в ближнем бою рулит короткоствол. Если только, конечно, заряды совсем не закончились и до рукопашки дело не дошло. Тут уж мои коротыши против длинных прикладов не пляшут.
Но два-то выстрела, а то и больше, у меня есть, пока до нас бандиты добегут.
— Игнатий, не вздумай лезть на рожон! Лежи, не вставай! — слегка пристукнул я мальчишку укоротом по спине. Чисто для профилактики. И подбодрил: — Да не дрейфь, воин, мочи гадов!
Сам, собравшись с духом, вновь приподнялся над краем телеги, прячась за колесо.
Млять, толку-то от него — тонкий обод да несколько ещё более тонких спиц. Но вдруг повезёт. Хоть молиться начинай.
Первому же ринувшемуся в мою сторону наёмнику, едва тот достаточно приблизился, выстрелил в живот. Специально пониже целился — вдруг и эти козлы в брониках шастают.
Разряженный укорот бросил перед собой на телегу. С двумя теперь возиться, перезаряжая, некогда.
Раненный мной боец, хоть и сбился с шага, но вновь попёр в атаку. Ещё и стрельнул на бегу, сбив с меня дротиком шляпу. Скоро разорюсь на них. Сто пудов ведь, продырявил.
Пока настырный гад передёргивал рычаг взвода, я пальнул в него из второго укорота.
Всё, капец, этого в расчёт не берём. Отбегался.
Шарахнул по кому-то орк. Щёлкнул дротовик Холмова, а следом и Игната.
Пятеро! Всего пятеро осталось на ногах, и двое из них подранены!
Сразу двое бандитов, резко ускорившись, метнулись к орку. Другая парочка — к нашей телеге, оставив позади себя третьего бойца, сильно охромевшего от ранения. Вот этот едва ковыляющий мерзавец и стрельнул в меня.
Дротик долбанул по днищу телеги совсем рядом.
Я дёрнулся, невольно уклоняясь и отворачиваясь. Вроде и промазал, но выбитая сухая щепка, оцарапав затылок, застряла у меня в волосах, чуть не вырвав клок.
А один из нападавших уже почти добежал до нас. Я выстрелил в него.
Ловкач вильнул в сторону, не позволив в себя попасть, и в два прыжка достиг телеги. Вскочил на неё с разгона, но неожиданно дёрнулся и начал заваливаться набок, болезненно скривясь и перекособенясь.
Орк снёс выстрелом одного из своих противников. Второй же бандит, споткнувшись и выгнувшись назад дугой, сам рухнул на землю, совсем немного не добежав до кобылы.
И одновременно с этим оставшиеся два вражеских бойца повалились с ног, как подкошенные.
