ума? Возомнил себя супергероем из детских книжек? Да что ты вообще о себе думаешь? Просто мальчишка!
– Я буду поумнее всех твоих мужиков, – насупившись и явно рассердившись, заявил Володя. – Детские книжки? Себе-то не ври. Ты прекрасно знаешь, почему я могу это сделать!
И он засунул руку в карман, достал некий предмет. Большой медальон, овальный, старинный, вырезанный из какого-то странного материала, наверное, из кости. Снизу были приделаны еще какие-то нелепые отростки. По глади кулона шли непонятные знаки. Полуистертые нечеткие, и почему-то пугающие.
Она запаниковала. Не от вида этих нелепых знаков, не от дикости ситуации. А потому что просто узнала эту вещь!
– Убери! – заорала она, пытаясь оттолкнуть парня. – Убери! Я не хочу, чтобы он пришел! Не надо!
– Надо! – Володя легко перехватил ее руки, отбросил их прочь, вцепился ей в плечо, больно, жестко, и стал надевать эту мерзость Ольге на шею.
– Привыкай! – говорил он. – Привыкай! Ты просто не знаешь. Все твои мужики – тряпки. Я приучу тебя жить со мной. Ты быстро запомнишь правила. И будешь счастлива. Поняла?
Кулон, как ей казалось, холодил грудь. Казался тяжелым, как кирпич. Она тут же попыталась его снять, но Володя не давал ей этого сделать. Он снова прижал ее к себе, стал искать ее губы, собираясь насильно поцеловать. Ольга снова хотела кричать, но не могла. Она сейчас думала только о том, как сбежать от него, от этого сумасшедшего. И как избавиться от кулона.
Все же она была женой полицейского. В самом начале их отношений, когда Саша был еще добр с ней, когда он любил ее, заботясь о ее безопасности, муж дал ей несколько уроков самообороны. Получалось у Ольги плохо, и Саша со смехом сказал, что есть надежный прием, просто бить в пах. Она призналась, что боится причинять людям вред. Но сейчас Ольга была слишком напугана и зла. И она врезала Володе коленом. Резко и, как ей казалось, сильно.
Он отшатнулся, согнулся, ругаясь. Получив свободу, женщина рванулась прочь. Из комнаты, в коридор. Входная дверь закрыта только на защелку, Ольга отодвинула ее, обеими руками ударила по преграде. Дверь распахнулась, и женщина даже успела переступить порог, но Володя был уже рядом, ухватил ее за волосы, грубо потянул обратно.
Она закричала, но ему не было до этого дела, он тащил ее снова в спальню.
– Больно! – со слезами призналась она.
– Мне тоже было больно, – сквозь зубы сообщил он, и ударил ее по лицу. Ольга осела на пол.
Володя опрокинул ее на спину, завис над ней.
– Мне тоже не нравится так поступать с тобой, – говорил он, пытаясь побороть ее сопротивление. – Я люблю тебя. С первого взгляда люблю. Понимаешь? Но ты жила с этим уродом. Я просто хочу показать тебе, что мы будем вместе. Не надо каприз.
– Отпусти меня! – она старалась кричать громче, надеялась, что кто-то услышит.
– Не могу, – парню удалось прижать одну ее руку к полу. – Я все делал, как ты хотела. Ты тоже должна делать для меня, что я хочу. Тогда мы будем счастливы. Просто один раз я покажу тебе, как это.
– Отпусти! Уйди! Ника! Ника, спаси меня! Ника, на помощь! – это уже походило на визг. Ольга звала единственного человека, кто всегда оказывался рядом в трудную минуту. Ее лицо заливали слезы, она отчаянно размахивала рукой, пару раз, она задела его по щеке, и наконец, почти случайно врезала ему кулаком по носу.
– Черт! – Володя снова чуть подался назад, зажал нос. По пальцам струилась кровь. – Не будь дрянью!
И он снова влепил ей пощечину.
Никто и никогда не бил ее. Так не бил. Не делал ей больно. Мать иногда лупила ее тряпкой, как в детстве. Это было унизительно, неприятно, но от таких ударов не темнело в глазах.
– Лежи спокойно, – предупредил Володя и попытался раздвинуть ей ноги.
Ольга забилась на полу, рыдая и извиваясь. Она снова пыталась звать сестру. Почему Ника еще не здесь!
– Тихо, а то опять ударю, – приказал он.
– Нет…Нет…Я беременна, не бей… – Ольга вспомнила единственную вещь, которая, как ей казалось, могла его остановить.
И это сработало. Володя замер, лежа на ней. Его кровь капала на одежду Ольги. Отчего ей хотелось вопить. Она ненавидела все это, эту грязь, его…
– Что? – переспросил парень. – Беременна? Мой брат не мог иметь детей.
– Знаю, – призналась женщина.
– Так ты…Ты на самом деле шлюха! – взбесился он. – У тебя есть кто-то еще? Ты улыбалась мне, кормила, плакалась, ты заставила меня убить твою мать, а сама…Кто он? Кто твой любовник? Я тебя сейчас до смерти изобью! Кто? Это твой Ян? Убью!
Ольга понимала, что выхода у нее нет. Она подняла руку, нащупала на шее проклятый кулон, охватила украшение рукой, сжала. Она в тот момент прекрасно знала, что делает. Ника за ней не пришла. Никто не слышит ее криков. Никто не хочет освободить ее от этого ненормального. Тогда… Ольга знает, кто может помочь. Она хорошо помнит слова черного человека в тот вечер. «Что отдашь?». Ей есть, что предложить!
– Ничего ты не получишь! – громко и зло прокричала она Володе. – Урод! Извращенец! Уйди! Исчезни! Умри! Умри! Умри!
Она повторяла и повторяла это слово. Как заклинание. Парень пытался ее заткнуть, ударил снова по лицу, потом еще, но Ольга все выкрикивала это слово. Он вскочил на ноги, пнул ее в бок. Ольга в своей ярости даже не почувствовала боли. Она смотрела куда-то в сторону, в угол возле выхода из спальни. Смотрела и ждала…
Черный силуэт материализовался плавно. Стал объемным, густым, похожим на настоящего человека. На белом лице под капюшоном разверзлась дыра, будто у черного человека не было губ, но он пытался улыбаться. Он чуть подался вперед, шумно понюхал воздух.
Ольга зло рассмеялась. Володя обернулся, поводил головой, нашел фигуру взглядом.
– Нет! – парень выставил руки вперед,
