— Крайне маловероятно, чтобы река протащила вас, раненого, двадцать миль, и тем не менее выбросила на берег живым.
— Мне это также представляется маловероятным, капитан.
— И тем не менее, ответа на эту загадку у вас нет?
— С чрезвычайным огорчением должен вам сообщить, что нет, увы.
— Значит, искать ответ придется мне.
— Разумеется, я желаю вам всяческого успеха.
— Но я могу положиться на ваше содействие?
— Полностью.
— Рад это слышать.
— А я полагаю, что вы будете сообщать мне то, что отыщете?
— Несомненно, милорд.
— С чего же вы начнете расследование?
— О, это я еще обдумаю. Что до вас, милорд…
— Да?
— Отдыхайте и слушайтесь лекаря.
Назвавшийся лордом Сурке коротко кивнул и снова закрыл глаза. Кааврен же вместе с лекарем вышел из комнаты.
Распрощавшись с лекарем, капитан направился в кабинет подлейтенанта Ширип, которую обнаружил сидящей за столом. Жестом велев ей не вставать, он сам опустился на стул напротив. Подлейтенант ничего не сказала, готовая слушать со всем вниманием и ответить на любые распоряжения или вопросы, каковые капитан сделает честь адресовать ей.
Кааврен, со своей стороны, не тратил времени на то, чтобы перевести беседу в требуемое ему русло.
— Посмотрим, сможем ли мы выяснить, что случилось с выходцем с Востока. Будет нелегко, он отказывается сотрудничать.
Подлейтенант нахмурилась.
— Что может быть само по себе уликой.
— Может быть, — согласился Кааврен.
— Что мне предпринять в связи с расследованием?
— Пошли пару-тройку дозоров в Профимин, пусть поразнюхают. Если наш выходец с Востока действительно там был, кто-то его да заметил. Посмотрим, кто там еще был.
— А если ничего не обнаружим, капитан?
Кааврен пожал плечами.
— Посмотрим. А пока, выполняй…
Тут его прервал хлопок за дверью.
— Кто там? — спросила подлейтенант, разумно предполагая, что поскольку кабинет ее, отвечать входит в ее обязанности.
— Эрбаад, — ответили из-за двери. — С сообщением.
— И что, это не может подождать, пока капитан не закончит разговор со мной?
— Не знаю, подлейтенант, — отозвалась за дверью Эрбаад, — сообщение-то для капитана.
Кааврен нахмурился и кивнул собеседнице, а та велела курьеру войти. Когда она подчинилась и отдала честь, Кааврен спросил:
— У тебя сообщение для меня?
— Даю слово.
— Значит, ты должна что-то мне передать?
— Капитан понял совершенно верно: я должна кое-что вам передать.
— Что ж, слушаю.
— Вот сообщение: прибыл посетитель.
— Посетитель? Кто-то прибыл встретиться со мной?
— Не с вами, капитан.
— Не со мной?
— Нет, капитан. С выходцем с Востока.
— Встретиться с выходцем с Востока?
— Именно. Я позволила себе сообщить, что для такой встрече всякому посетителю необходимо ваше разрешение, капитан.
— И была совершенно права, — подтвердил Кааврен. Повернулся к подлейтенанту и спросил: — Как давно здесь находится выходец с Востока?
— Несколько часов.
— И кому сообщали, что он здесь?
— Кроме вас, никому.
— И тем не менее к нему является посетитель.
— Точно так.
— Это стоит отметить. — Капитан снова повернулся к Эрбаад и велел: — Опиши его.
— Ее, капитан. Иссола, чрезвычайно хороша собой; тонкие брови, высокий лоб, нос острый, но привлекательный, чувственные губы, твердый подбородок. Светлые волосы, светлая кожа. Худощавая, но крепкая; ростом, пожалуй, чуть ниже средних шести с половиной футов. Пальцы длинные и изящные, с мозолями, по которым я заподозрила, что она играет на музыкальном инструменте. Носит зеленое и белое с кожаными нашивками, как одеваются в дальную дорогу, и судя по потертостям на коже — хорошая наездница. При ней меч, тяжелый и недлинный, и судя по простому и функциональному виду — она знает, как с ним обращаться.
— Ясно, — проговорил Кааврен, мысленный портрет посетительницы предстал перед ним столь четко, как если бы он сам видел ее. — Как она представилась?
— Леди Саручка из Рефлина.
— Не знаю такой. Чего она хотела?
— Она ничего не сказала, кроме того, что желает повидать выходца с Востока.
— Как она назвала его?
— Лорд Талтош.
— Талтош. Не Сурке. Ясно. Что ж, проводи меня к ней.
— Сюда, капитан.
Следуя за Эрбаад, Кааврен добрался до приемной, где ожидала описанная выше дама. При появлении Кааврена она поднялась и поклонилась со всем изяществом, доступным представителю Дома Иссолы. Капитан, поклонившись в ответ, проговорил:
— Леди Саручка из Рефлина? Я Кааврен из Замковой скалы.
— Для меня честь, равно как и удовольствие, видеть вас, лорд Кааврен. Разумеется, я слышала о вас, и о том, что вы сделали для Империи.
— Вы слишком добры, миледи.
— Вовсе нет.
— Мне сказали, вы желали посетить пациента.
— Если будете столь любезны, капитан.
— Могу я спросить о причинах вашего желания? Даю слово, я не задал бы столь невежливого вопроса, если бы того не требовали мои обязанности.
— О, капитан, я вполне это понимаю, и была бы поражена, не услышав подобного вопроса.
— Вы весьма любезны, миледи.
— Я хочу его повидать, потому что он мой друг, и я узнала, что он ранен, и поэтому я сама желаюсь удостовериться во всем, что касается его здоровья и уюта.
Помешкав, Кааврен спросил:
— Простите за назойливость, миледи, но не будете ли вы столь добры поведать, как именно вы узнали, что он ранен?
— У нас есть общий друг, капитан. Я понимаю, что того требуют ваши обязанности, но подобный допрос, уж извините, представляется мне избыточным.
— Я понимаю, миледи, что он таковым представляется, но заверяю вас, тому есть причина.
— Ах вот как.
— Именно.
— А можете ли вы, не преступая, разумеется, границ служебных обязанностей, сообщить мне эту причину? Ибо признаюсь, что в данном вопросе я любопытна не хуже ястреба.
— Если желаете знать, я вам расскажу.
— Очень желаю.
— В таком случае вот причина: граф Сурке, или, если предпочитаете, лорд Талтош, не просто ранен — на него было совершено нападение.
— Нападение!
— Именно так. И было бы полной безответственностью с моей стороны допускать к нему кого бы то ни было, не уверившись, что тем самым я не подвергаю его новой опасности.
— Я полностью понимаю это, капитан, и более того, искренне восхищаюсь тем вниманием, с которым вы относитесь к своим обязанностям.
— Вы столь добры, миледи.
— Со своей стороны, я отдаю свой меч вам на хранение и, более того, клянусь надеждой своей на Врата Смерти, что не желаю причинить лорду Талтошу никакого вреда, но, напротив, жажду лишь одного — чтобы он как можно скорее полностью восстановил здоовье.
