А по дорожке, как раз от Медной двери до дуба, шли девушки в разноцветных платьях и больших белых шляпах, из-за чего были похожи на экзотические цветы. Так что девушки в пейзаж вписывались как нельзя лучше, хоть каждый день заставляй их там гулять.
Впрочем, Линикан даже в далекой юности был не настолько жесток, чтобы заставлять несчастных девиц, поверивших в рассказ о чудодейственности туманки, ходить к дубу ежедневно. В юности он бы над ними посмеялся, выглянув в окно. А сейчас… сейчас он был слишком далек от этой юности и от того, чтобы насмехаться над юными девами, верящими в чудеса. Он не стал бы этого делать, даже если бы был стражником, а уж королю заниматься подобным и вовсе неуместно.
— Хорошо быть принцем, а эти не ценят, — проворчал он. — Заботы себе ищут. Обязанности.
Кивнув самому себе, Линикан опять стал пить чай и любоваться. Вот такое спокойное чаепитие давно стало для него лучшим отдыхом и развлечением. А дражайшая супруга все никак не наскачется, то балы ей нужны и прочие праздники, то она вдруг вспоминает о собственном славном воинственном прошлом и сбегает на охоту. А бедные телохранители мчатся следом, стараясь слишком не приближаться, а то разозленная королева запросто может выстрелить в их сторону, а потом наивно похлопать глазами, извиниться и вслух поразмышлять о том, как же могла спутать такого достойного всадника с оленем?
— А её матушка до сих пор надеется, что перерастет, — проворчал король.
В дверь постучали. Не мягко, как принято у слуг, а настойчиво. Линикан хмыкнул и взмахнул рукой, снимая с двери блокировку. А потом с интересом посмотрел на начавшего седеть мужчину, застывшего в дверях в позе неодобрения. Он всегда застывал в такой позе, если приходил с чем-то важным и заставал брата, предающегося безделью.
— Что-то случилось, Нери? — спросил Линикан, привычно сократив имя главы «Тысячи рук короля». Нермин это очень не любил. Он вообще был тем ещё снобом, даже в детстве. Гордый, преданный королевству, относящийся к старшему брату с некоторой снисходительностью сноб. В детстве это было даже смешно.
Нермин поджал губы, чеканя шаг подошел к королю и хлопнул ладонью по подоконнику, оставив на нем слегка помятый лист бумаги. После чего неодобрительно посмотрел на девушек, как раз дошедших до дуба и, видимо задумавшихся о том, как теперь добраться до волшебных цветов.
Король подчеркнуто мягко улыбнулся, полюбовался застывшей физиономией вечного сноба и взял бумагу, оказавшуюся письмом, явно накарябанном на коленке и в большой спешке. Прочитал. Поставил на подоконник чашку.
— Убили муравья и управляли птицей, причем, явно издали? — спросил, нахмурившись. — Точно?
— Все так выглядит, — буквально проскрипел Нермин, стараясь не смотреть на чашку, которой на подоконнике не место. — Возможно, хоть и маловероятно, вернулся наш беглец. Или пришёл кто-то из степей, не соизволив нам сообщить.
— Или это просто анимаг с тайными разработками. Даже у твоей мелкой внучки птицы после управления не шлепаются с ветки в траву. Да и… не так и редок этот дар, просто мало кто пробует.
— Я бы всё равно… я хочу посмотреть на воробья и на ритуальный свиток.
— И на муравья, — подсказал король. — Знаешь, мне тоже интересно, кому муравей настолько помешал и действительно ли там ловили духа. Так что пойдем вместе.
Взгляд Нермина, да и его лицо заледенели.
— Да, я знаю, что королю не место в какой-то штатной сыскной управе. Там и тебе не место. Именно поэтому ты пришёл ко мне за приказом, старый интриган. Но, знаешь ли, у нас есть чудесное преимущество. Мы можем нарушать все эти негласные правила без вреда для репутации. Мою репутацию эксцентричной личности, после женитьбы, уже ничто испортить не сможет. Как и твою, любителя копаться в грязи и сноба.
Нермин улыбнулся краем рта и величественно кивнул. Линкану иногда казалось, что младший брат попросту вот так изысканно над всеми издевается с самого сопливого детства. А на самом деле он тот ещё весельчак. И где-то глубоко внутри просто загибается от смеха.
Ну, терпит же его как-то жена и даже ни разу не пыталась отравить. Да и дети у него выросли нормальными.
Сравнительно.
Потому что у любого представителя королевского рода есть какой-то экзотический недостаток. И мало кто из них пытается с этим недостатком бороться.
— Наверное нас всё-таки прокляли те жрецы, которые завесу обрушили, — весело сказал король, из-за чего Нермин споткнулся на ровном месте. — Понимаешь, они так надеялись, что мы с людьми степей друг друга перебьем, вспомнив из-за чего тысячи лет назад эта божественная завеса появилась. А мы вяленько повоевали, обменялись женщинами и заложниками, и занялись проблемами с магией. Так что пришлось бедным жрецам столь нерешительных королей проклинать. Думаю, нас проклинали на вымирание, но из-за магической бури, тогда ещё даже не начавшей успокаиваться, проклятье тоже перекроило. Вот и стали в нашем роду рождаться разные занятные личности.
Нермин покачал головой. И ничего не стал говорить, хотя явно был несогласен со столь любопытной теорией.
— Переодеваться будем? — жизнерадостно спросил Линикан, вспомнив древнюю сказку.
Нермин опять споткнулся на ровном месте. Как-то подозрительно он это дело любит.
— Переодеваться? — практически проскрипел он.
— В нищих, у которых последнюю монетку украли, одну на двоих, — широко и мечтательно улыбнулся король.
Нермин одарил его взглядом полным усталости и терпения. Точно, как когда-то матушка. Наверное, у нее и подсмотрел, а теперь нагло копирует.
— Хм, в купцов, у которых украли караван, — ещё более жизнерадостно предложил король.
— Хм?!
— В сказке король, решивший проверить честна ли стража города, вообще переодевался в нищенку. Заметь, в женщину. И я тебе этого не предложил.
Нермин вернул себе облик истинного сноба, задрал нос, скосил взгляд на старшего брата, а потом тоном самого преданного подданного королевства, пытающегося не обидеть короля, оказавшегося идиотом, спросил:
— Ты действительно думаешь, что тебя кто-то не узнает?
— Значит, в нищенку, — улыбнулся Линикан, и плечи Нермина опустились. — Ладно, — сжалился над ним брат. — Явимся с официальным визитом. Даже крикуна захватим. Будем поддерживать мою репутацию эксцентричной личности, уделяющей слишком много внимания вещам, этого внимания недостойным.
И Нермин кивнул. Словно действительно поверил, что брат возьмет и нарядится нищенкой.
Хотя, конечно, вряд ли. Скорее просто поддержал игру.
* * *
Всё самое плохое случается в самый неподходящий момент. Собственно, случись оно в другое время, настолько плохим оно бы не было. Вот, допустим, зацепилась девушка подолом любимого платья за колючий куст и оборвала оборку. Что эта девушка сделает? Расстроится, конечно, и отправится домой переодеваться. А если она в этот самый момент спешила на свидание? Или на собеседование с работодателем своей мечты? И вот тут проклятый куст, дурацкая оборка и некогда любимое платье начинают играть новыми красками. И кажется, что весь мир ополчился против такой хорошей девушки.
Так что, когда Тияна, выйдя из переулка и повернув к своей управе, увидела, что навстречу с центральной улицы величественно выруливает самоходная карета с королевскими гербами, в окружении стражи на лошадях, она сразу поняла, что ничего хорошего её на работе уже не ждет. Просто она и представить не могла насколько все плохо, особенно учитывая, что приехал в той карете вовсе не «держатель перчаток» со счастливой вестью о том, что кого-то собираются наградить орденом и ценным подарком.
Бардак в пятой управе столичного сыска начался прямо с порога. Стоило открыть дверь, как спиной вперед на улицу вывалился какой-то мужик, скрутился калачиком у ног Тияны и счастливо захрапел. Она еле сдержалась от того, чтобы попытаться его отодвинуть при помощи пинков. Не хватало ей ещё забулдыг отодвигать, особенно если в управе есть те, кто этого типа должны были сопроводить либо в ближайшую башню раскаяния, либо домой к любимой жене, либо позволить поспать в каморке дежурных — смотря какие жизненные обстоятельства довели этого типа до нынешнего состояния.
