эмоций. Конечно. На что она надеялась. Он не ждал другой информации. Врачи же не совершают ошибок. А люди не умирают без причины пачками в каждой операционной.
— Значит, вы волшебница?
Доктор Лоусон резко развернулась на пятках. В паре шагов от нее стоял высокий молодой человек. Он держал два картонных стаканчика с кофе. Чуть поколебавшись, он протянул врачу один из них, а второй — полицейскому. Капитан Ли принял напиток. А Офелия замерла, не чувствуя, как горячий кофе обжигает сквозь картон. Она сама была Незнакомкой. Не помнила создателя и питалась эмоциями. Да. И она, кажется, даже встречалась с Незнакомцами раньше. Но подобных этому существу не видела.
— Рамон Эверетт, — представился мужчина, прохладно улыбнувшись. — Адвокат. Хотите взглянуть на документы?
— Да.
И зачем? Внешность молодого мужчины обмануть не могла. Его истинная сущность скрывалась в темно-синих глазах, в самой их глубине. Эверетт смотрел на нее с вежливой профессиональной улыбкой, но Офелия не сомневалась: он спокойно переступит через ее труп, если понадобится. Эта мысль отрезвила.
Адвокат протянул ей документы и замер, сложив руки на груди и не реагируя на полицейского, тот не шел на контакт, мелкими глотками поглощая напиток и следя за происходящим тем стеклянным взглядом, который всегда отличал людей в форме. Андреас будто слился со стеной, хотя его внешность была слишком яркой, чтобы раствориться, ему удалось стать почти незаметным. Не привлекать к себе внимание, следить за всем и всеми. Наблюдать.
Офелия раскрыла бумаги Эверетта. Удостоверение адвоката еще сохранило первозданный вид. Не помялось и не протерлось. Либо он педант, либо недавно получил документы. В любом случае в списке доверенных лиц он не значился. А значит, ей придется выдержать бурю.
— Что вы там увидели? — улыбнулся Рамон, спокойно, но решительно забирая у нее документы. Офелия поставила стаканчик с кофе на подоконник и сложила руки на груди.
— Что вам нужно, господа?
— Я хочу поговорить с мистером Беардом.
— Рамон, ты не можешь с ним поговорить, — спокойно и устало вмешался полицейский. — Твой свидетель под защитой управления…
— Защита управления, капитан, привела его под скальпель доктора….
— Лоусон, — подсказала Офелия, поджимая губы.
— … доктора Лоусон, — спокойно продолжил Эверетт. — Я должен убедиться, что с ним все в порядке и он…
— Сможет выступить завтра в суде? — расхохотался Ли. — Ты в своем уме? В него стреляли! Три дырки в теле и одна возле сердца. Да он и через неделю ничего не сможет сказать. Ни один судья не примет показания человека под морфином.
Офелия устала провела рукой по лбу.
— Я не нужна вам, господа, чтобы урегулировать ваш спор. Ни один из вас не попадет к пациенту в ближайшие сутки. Идите домой, почитайте книжку детям, почешите кошку за ухом. И не мешайте мне работать.
— Я должен убедиться, что с ним все в порядке, — зло бросил ей Эверетт, сверкнув глазами.
Офелия мужественно выдержала его разъяренный взгляд.
— Завтра.
— Нет, доктор. Я должен увидеть его сегодня.
— Послушайте, мистер адвокат, — вскипела Лоусон. Уже было плевать на то, что перед ней тысячелетний Незнакомец, способный уничтожить ее движением пальца. И даже его сковывающий волю взгляд не сбил ее с намеченного курса. Она могла вынести многое и закрыть глаза на многое. Но не терпела, когда родственники и наблюдатели перечили врачам. А Эверетт не был ни родственником, ни другом пострадавшего. — Ни вы, ни ваши коллеги из полиции не войдут в палату мистера Беарда, пока я не разрешу это сделать. И ваши связи с доктором Астером здесь не помогут. Вы уже вмешались в мое расписание, лишив моей помощи людей, которые ждали ее месяцами. Диктовать условия, когда и кто зайдет к пациенту, который вполне может не дожить до утра, я не позволю. Идите домой и отдохните. Вам позвонят.
— Позвонят? Оставить вам визитку? Весь этот цирк ради того, чтобы получить мой номер телефона?
Офелия на мгновение онемела. Ли выступил вперед, инстинктивно стараясь не оказаться на линии огня, но стремясь встать на защиту, если того потребует ситуация. Впрочем, его ничего не удивляло. Видимо, такое поведение для молодого адвоката было в порядке вещей.
Почувствовав присутствие Гекаты Штиль, Лоусон улыбнулась.
— Я не трачу свое время на такие мелочи, господин адвокат. Оставьте свою визитку старшему ординатору. Она свяжется с вами, когда состояние пациента стабилизируется.
Лоусон развернулась на каблуках быстрее, чем успела заметить выражение легкого разочарования на его холеном гладко выбритом лице. Каштановые волосы чуть длиннее, чем того требовала мода. Темно-синие глаза чуть темнее и ярче одновременно. Ей хотелось задержать на нем взгляд, хотелось поговорить с ним… не с Рамоном Эвереттом, а с тем, кто скрывается за ним, с Незнакомцем. Но вряд ли это получится после мерзкой стычки.
И ладно.
Кивнув Гекате, Лоусон удалилась по коридору, чувствуя, что ее спину сверлят три пары глаз.
Несколько часов спустя
Мередит сочувственно пощелкала языком и налила Офелии красного вина. Бокал врача пустел уже дважды, и каждый раз подруга заботливо исправляла недоразумение, искренне надеясь, что Лоусон это поможет. Конечно, бедняжка Мер понятия не имела, кто такая ее соседка по лестничной клетке, кто такие Незнакомцы, что вампиры существуют на самом деле, а сказки про кровожадных чудовищ в общем-то и не сказки.
Офелия пригубила вино.
— А потом он вручил Гекате — это мой старший ординатор — визитку и пригласил ее обсудить все детали за ужином.
— Каков наглец! — поддакнула Мередит, выливая в свой бокал остатки напитка. Она несколько секунд смотрела на бутылку, потом встала, слегка пошатываясь, выбросила пустую тару в мусорное ведро и взяла со стойки каберне 1879 года. Изысканное вино Лоусон подарил благодарный пациент. Было странно думать, что в этом мире так много всего, что пожило гораздо дольше, чем Офелия. При общении с людьми она чувствовала себя самой мудрой из возможных. А эта бутылка напоминала о том, сколь юна была Незнакомка. И для Эверетта скорее всего она так, ничего не значащее препятствие. Может, он вообще не разглядел, что они с ним похожи. Может, решил, что она вампирша или эльфийка. Или еще что похуже. Он получил отпор и сразу отступил, переключился на Гекату. Будто поддразнивая. Или просто играя на нервах. Больше всего ее раздражало… что? Что она думает об этом?
— А как зовут того красавчика полицейского?
—
