– Ну, здесь все очень просто. Калныня симпатичная женщина, а если ей скинуть лет десять, столько, сколько она работает у Яншевского, то можно представить, какая это была красавица. Живя под одной крышей с такой девушкой, ни один мужчина, а особенно такой бабник, каким был покойный, пожалуй, не упустил бы возможности попытаться вступить с ней в интимную связь. Экономка не замужем, и никогда не была, но не похожа на старую деву, даже более того. У кухарки я узнал, что лет шесть назад она исчезла на год, а затем вновь появилась и стала продолжать работать уже экономкой. Каждую пятницу, около четырех часов пополудни, она куда-то уезжает и возвращается только в субботу к обеду. Сравнив это с расписанием движения поездов, я решил, что она ездит к своим родителям. Осталось только узнать, зачем она туда ездит?
– К жениху?
– Ивар, какая женщина, прожившая столько лет в городе, в господском доме, захочет выйти за какого-нибудь мужика с хутора.
– А может, она ездит к больным родителям?
– Ты же слышал, я первым делом спросил о здоровье ее родителей, и она ответила, что у сельских жителей оно намного лучше, чем у городских. Сколько раз тебе говорить, чтоб не дымил в моем присутствии.
Молодой человек сунул трубку в карман и сердито сказал:
– На Западе все сыщики ходят с трубками или сигарами.
– То на Западе. На чем я остановился?
– На здоровье сельских жителей.
– Ах, да. Так вот, Калныня ездила к своему ребенку, сыну покойного Яншевского. Если они после рождения ребенка продолжали спокойно жить под одной крышей, значит хозяин обещал жениться на ней. Вот и все.
– Быстрей всего, это она и убила его, чтобы стать полной хозяйкой в доме.
– Проткнула его мечом? – усмехнулся следователь.
– Подослала кого-нибудь.
– А куда же он потом делся, ведь дверь была закрыта изнутри?
– Я уже говорил, что, возможно, там есть подземный ход. Или, скорее всего, в тот момент, когда взломали дверь, он все еще находился в кабинете.
– Ну и где он прятался?
– А хотя бы в корпусе напольных часов. Экономка знала об этом и специально запретила заходить в кабинет. Затем убийца дождался, когда она отошлет челядь, и вышел.
– Помните, когда я осматривал часы, то сверил их ход со своим хронометром?
– Да, было такое, – согласился Ивар Блумс.
– Так вот, если б внутрь часов залез человек, они обязательно остановились, там просто нет места для раскачивающегося маятника и прячущегося человека.
– Преступник после того, как вылез, подвел их.
– Э, молодой человек, у подобных напольных часов довольно сложный механизм. Для того чтобы перевести стрелки вперед, нужно, прежде всего, снять ртутный компенсационный маятник, а сделать это не так-то просто… – Стук прервал Гутманиса. – Войдите.
В слегка приоткрывшуюся дверь кабинета прошмыгнул невысокого роста мужчина с хитрыми и очень живыми глазками. Одной ручкой он прижимал к животу котелок, а второй пытался пригладить светлый непокорный чубчик.
– Господин следователь, ваше поручение выполнено.
– Присаживайтесь, рассказывайте.
– Ничего, я постою. Девица сразу же из полиции направилась прямиком в порт, нашла судно "Меркурий" и спросила матроса… – Мужчина вытащил из рукава белый манжет и взглянул на него. – Яниса Сиполса. Они отошли в сторону, но мужчина даже не стал слушать девицу, а сразу же начал ругаться, затем дал ей пощечину и опять поднялся на судно. Мне не удалось приблизиться к ним настолько, чтобы полностью понять, о чем он говорил, но кое-что я все же уловил. Он упоминал фамилию господина Яншевского.
– Спасибо.
Агент, пятясь, выскользнул за дверь.
– Ну, Ивар, придется тебе разузнать, что представляет из себя этот Янис Сиполс, допросить его и, если потребуют обстоятельства, задержать. Я же отправлюсь к госпоже миллионерше. Ладно, ладно, хватит ухмыляться. Это будет не просто допрос, не забудь, она же невеста убитого, здесь нужен такт…
Дом стоял в глубине ухоженного сада.
Карл Гутманис толкнул небольшую калитку, и ему навстречу бросился огромный дог.
– Не бойтесь, он не кусается. Здравствуйте, вы к кому?
– Добрый день. Я следователь по особо важным делам. Мне хотелось бы видеть госпожу Лилию Буке.
– Хозяйку? – девушка взяла собаку за ошейник. – Проходите в дом. Сейчас я о вас доложу.
Вся гостиная была заставлена фарфоровыми фигурками. В основном здесь присутствовали дамы и кавалеры, а также пастушки и пастухи. На стене висело несколько "ню".
– Прошу, госпожа ждет вас, – сказала, появившись в дверях, девушка, она уже успела надеть белый передник.
Лилия Буке, молодая женщина примерно двадцати восьми лет, приняла Гутманиса в своем будуаре. Она возлежала в розовом платье в окружении подушечек на небольшой кушетке и поглаживала дога.
– Входите, господин следователь. Располагайтесь, как дома.
– Добрый день, – сыщик присел на небольшой стульчик.
– Можете курить.
– Я не курю.
– Вы, вероятно, по поводу смерти Адольфа? Не стесняйтесь, можете спрашивать. Это же ваша работа. – Женщина потрепала по загривку собаку и улыбнулась.
– Вы когда-нибудь были у него дома?
– Я ему сразу же заявила, что ноги моей у него не будет, пока он не выкинет из дома эту проститутку. Ни для кого в городе не секрет, что он живет с ней.
– И что он ответил вам?
– Что может выгнать ее в любой момент, ведь она же ему не жена, и их ничего не связывает.
– Вы его любили?
– Любила? – Лилия Буке внимательно посмотрела на следователя. – Зачем?
– Вы же собирались за него замуж.
– Ну, если бы все женщины, выходящие замуж, любили своих мужей… Просто его земли граничат с моими, и он был не беден. Правда, бабник, но это со временем обычно проходит. Не правда ли?
– Да, – задумчиво кивнул следователь. – Конечно… А какой у вас капитал? Если не секрет?
– Ну, тысяч двести пятьдесят, плюс двадцать тысяч годового дохода. Все, что осталось от второго мужа.
– А почему вас зовут "миллионерша"?
– Пускай зовут, как хотят.
– У вас есть любовник?
– Был.
– Как его зовут?
– Альфонс. Дальше не помню.
– Альфонс? Это что же, имя или профессия?
– И то, и другое, – усмехнулась Лилия Буке.
– Где он живет?
– Сейчас не знаю.
– А его фотография у вас есть?
– Где-то была. – Молодая женщина потянулась на кушетке. – Зайдите как-нибудь на недельке, посмотрю, может, и найду.
– Вы не могли бы посмотреть сейчас?
– Считаете, он мог из-за моих денег убить Адольфа?
– Я ничего пока не считаю. Мне просто нужна его фотография.
"Меркурий" оказался двухмачтовым суденышком метров тридцать длиной.
