— Ну слава тебе Господи! Ну и где он был?
— В Питере, где же еще? Конечно в Питере! Ты представляешь, ты была права, он поехал туда со своей девушкой, а она там осталась. Она его бросила.
— Ну теперь твоя душенька довольна?
— Нет, ну ты представляешь, нахалка какая? Он ее в Питер повез. Там ее водил по музеям. Развлекал, в кафе угощал, а она взяла и его бросила?
— Тань, меня не интересуют любовные похождения твоего мальчика.
— А меня интересуют! Потому что они гуляли там на мои деньги!
— И что ты собираешься теперь делать?
— Нет, ну ты прикинь, она же такая нахалка! Бросила его!
— А если бы она его не бросила, то ты думаешь, она вернула бы тебе эти деньги?
— Ну при чем тут деньги?
— Ты сама о них только что говорила.
— Я говорила?!
— Ну не я же!
— Ты не понимаешь, я совсем не об этом говорила! Вечно ты передергиваешь! Я тебе об одном, а ты мне сразу про другое…
— Таня, скажи, а для чего ты мне позвонила?
Как всегда, мой вопрос застал Таньку врасплох, и она сначала помолчала, потом всхлипнула и прошипела свое вечное.
— Рит, ну какая ты в самом деле…
— Да, я такая.
— Папа мой прямо бушевал, насилу его уговорила Димку не трогать. Мальчик приехал такой расстроенный.
— Успокойся, он себе еще девушку найдет. На Филфаке их как собак нерезаных…
— Ой, да причем тут девушка? Там же такая беда случилась! У Димочки такое потрясение… Там, где он жил, и квартиру ограбили, и человека убили…
— Что, все так серьезно?
— А ты думаешь, я шучу? Он приехал депрессивный и подавленный.
— А что произошло-то? Бандитские разборки?
— Нет, он у приятеля жил… с девкой с этой… А приятель историк, книги редкие собирал, какие-то архивы, видимо, что-то ценное. Весь дом в антиквариате, у него отец из старой интеллигенции, художник. Я так поняла, что в старые времена семья была очень состоятельная. Они нашли какие-то письма об одной старинной книге… Странная какая-то история. Вроде была какая-то книга, кажется, Библия на твоем несчастном бретонском языке, и вроде кто-то из родственников этого приятеля эту книгу то ли видел, то ли в руках держал аж в восемнадцатом веке… В общем, в доме было что красть, понимаешь? Ну и украли!
— Так-так… Не может быть… Тань, расскажи подробнее!
Но Танька настолько была увлечена своим рассказом, что не слышала моей реплики. Впрочем, она была и не нужна.
— …И вот оказалось, что эта книга — жуткая редкость, что ее ищут по всей Европе уже сто лет, что она стоит диких денег. И вот какие-то охотники за антиквариатом пришли к этому приятелю, взломали дверь, отца отравили, все вверх дном перевернули, вынесли все ценное. Ты представляешь, какое потрясение для мальчика?
— Да, представляю.. ну и как он там, ничего после смерти отца-то?
— Да я не про этого, я про Димочку! Приехал отдохнуть, поразвлекаться, а тут — ограбления, трупы! И девка эта, мерзавка, хвостом повертела и от Димки к тому парню сбежала: ей, видите ли, жалко его стало, он теперь сирота! А Димка приехал сам не свой, я так из-за всего этого переживаю…
— Тань, это ему урок. В следующий раз будет думать, прежде чем вот так срываться, ехать в чужой город и жить по каким-то сомнительным квартирам. Мне кажется, он вполне за свою глупость наказан. Ладно, Бог с ним с этим Питером. Мне надо срочно поговорить с Димкой. Дело в том, что эта история с книгой, похоже, не кончилась.
— Это ты о чем? Что ему угрожает?
— Я не могу тебе сейчас ничего сказать определенно, но…
— Рит, ну ты как всегда… ничего определенного.. не тяни резину…
— Мне нужны все сведения об этой книге. Срочно. Обязательно.
— Слушай, я не понимаю…
— Честно говоря, я тоже. Ты говоришь, что в Питере искали Библию на бретонском языке? Ты ничего не путаешь?
— Ну Димка так сказал…
— Так вот, эта книга, кажется, где-то здесь, в Москве.
— Значит, они могу добраться до Москвы?
— Кто — они?
— Убийцы!
— Какие убийцы?!
— Ну те самые, которые отравили отца приятеля, у которого Димка… Говорят, там в Питере каждый второй — бандит.
— Ну да, а Питерцы говорят, что в Москве каждый второй — миллионер. Не забивай себе голову ерундой. Просто мне нужно отыскать эту книгу.
— Зачем?
— Володька просил.
— Я не хочу, чтобы Димочка опять впутывался в какие-то криминальные истории.
— Да Димка твой уже впутывался во все, что мог. С чем тебя и поздравляю. А криминальные наклонности у него у самого имеются.
— Это ты о чем?
— А деньги кто у тебя утащил?
— А, это…
— Мелочи, конечно… Ладно. Он сейчас дома?
— Да, сидит, занимается. Учится.
— Свежо предание, а верится с трудом… Позови его к телефону, пожалуйста.
— Рит, только ты Бога ради, не напоминай ему об этой ужасной истории, он так переживает!
— Давай его сюда! — рявкнула я. В Таньке меня удивляла ее почти детская покорность. Она могла обзываться на меня, говорить гадости, но стоило только цыкнуть на нее как следует, она беспрекословно выполняла приказания.
— Теть Рита, здрасьте, — раздалось в трубке через какое-то время.
— Здравствуй Димочка, с приездом.
— Спасибо. Мама уже все Вам рассказала, да?
— Да, рассказала.
— Вы извините, тетя Рита, что я Вас так напряг…
— Ничего страшного, Дима, все бывает. Я, собственно, по делу хочу с тобой поговорить. Твоя мама мне сказала, что там у твоего приятеля искали какую-то книгу и не нашли, так?
— Да, — сдержано ответил Дима. Видимо, ему и правда не очень приятно было говорить на эту тему.
— Расскажи мне, пожалуйста, поподробнее, что это за книга.
— Это Библия, рукописная, переведенная на бретонский язык в восемнадцатом… Нет, в семнадцатом веке. В восемнадцатом ее нашли…
— Кто нашел, ты не знаешь? Как звали?
— Один священник по фамилии Пеллетье…
— Ле Пеллетье… Где он ее нашел?
— В Бретани на ферме какой-то…
— А точнее? При каких обстоятельствах?
— Ну это… — Димка замялся… — Он был в туалете…
— В туалете! Замечательно! В смысле, замечательно, что все сходится. Так, скажи, ты видел тот самый французский текст, где это рассказывается?
— Да…
— Где ты его видел в первый раз?
— Мне подарил копию Сашка Денье, тот самый приятель, у которого мы жили в Питере, и у которого отца отравили. Там еще было два письма, но они пропали.
— А копия первого письма? — А я ее Машке отдал… — Маше Петровой? — Да, но только я теперь не смогу у нее его взять обратно.
— Не надо. Копия у меня.
— У Вас?!
— Да, но сейчас не об этом речь. Ты знаешь, где сама книга? Библия?
