– Андрей, Семен, рассредоточьтесь… – прокричал он. Сразу после этих слов Громова все услышали звук, смысл которого первыми поняли Каменевы и Громов.
– Ракеты! Ракеты!! – закричали они друг другу.
Вертолеты еще издалека, на подлете, выпустили ракеты и теперь они светящимися стрелами прорезали небо.
– Твою мать! – прокричал Громов. Все бросились бежать, только Филипп стоял у каменной плиты и смотрел на куб, который как раз начал менять цвета. Андрей Каменев схватил Филиппа за руку и потащил. В этот самый момент ракеты ухнули в насыпь Аркаима. Земля содрогнулась, каменные блоки заскрипели, шатнулись, но выстояли.
Громов выбежал из каменной постройки, в которой переждал первый взрыв, и побежал по засыпанной землей узкой улице, заглядывая в каменные «комнаты» и крича:
– Переждать обстрел! Переждать обстрел! Им все равно придется высаживать десант – тут мы их хоть чуток покрошим!
Он добежал до комнаты, где были Андрей, Филипп и Жанна. Увидев ее, Громов закричал:
– Почему эти ребята пришли нас убивать? Ты же говорила, что задание спустили с самого верха? А теперь, выходит, или не с самого, или вообще не с верха? На какого-нибудь частника работаем?!
– Я не знаю! Я уже ничего не знаю! – ответила Жанна. – Мне задание давал Шурков. Он сказал, что он передает приказ.
– А что это за жук – Шурков? – прокричал Громов.
– Большой жук… – усмехнулась Жанна. – Колорадский.
– Так, может, он на себя работает? – спросил Громов.
В этот самый момент в холм врезались еще две ракеты. Удар был таким, что Громов, Жанна и Филипп повалились на землю.
– Может, и так… – нехотя сказала Жанна. На самом деле она уже поняла, что Шурков работал на себя с самого начала: отсюда и удивлявшие ее скудные возможности.
Громов вынул рацию и стал крутить колесико настройки. Скоро он получил то, чего хотел – услышал переговоры вертолетчиков.
– «Акватория», «Акватория»! – говорил чей-то голос. – Заходим для высадки десанта!
– «Акватория»! – закричал Громов в рацию. – Георгиев, ты?
В рации помолчали, а потом сказали:
– А это ты, Громов?
– Я.
– Так вот, Громов, мой тебе приказ! И совет. Выводи всех с поднятыми руками!
– Нет, Георгиев, не выведу. У тебя же еще один приказ есть – положить нас всех здесь, так?
Рация молчала.
– Ну? Так? – снова спросил Громов. Рация молчала.
– Ну вот… – сказал Громов, оглянувшись. – Вот нам всем и ответ. Живые мы уже никому не нужны.
– Громов, вспомни, ты же спецназ ГРУ… – заговорила рация. – Как ты можешь – против своих?!
Громов помолчал и сказал в рацию:
– А ты как можешь – против своих?
Рация молчала. Громов усмехнулся и сказал в рацию:
– Засунь себе в жопу этот спецназ ГРУ. Мы морская пехота Северного флота.
– Ты присягу давал, Громов!
– Вот именно! – Громов вдруг повеселел. – Вот именно – я присягу давал. На верность родине и народу. А не шавкам кэгэбешным. И ты ведь, Сережа, тоже народу присягал. Помнишь? Вместе присягали-то. Так что лети отсюда, пока я добрый.
– Ну смотри, Громов, я предупредил…
Громов оглянулся на Филиппа и проговорил:
– Ну, что, профессор, давай, делай что-нибудь… Переноси нас куда-нибудь, хоть к динозаврам. Там у нас больше шансов.
Филипп посмотрел на него и быстро выбежал из комнаты.
– Куда?! Куда?! – заорал вслед ему Громов, но потом махнул рукой. Он сел рядом с Андреем Каменевым, как когда-то в Совмине, шестнадцать лет назад. И как когда-то в Совмине, в стену грохнуло со страшной силой и с потолка комнаты посыпалась пыль.
– Затрахаются они нас доставать с вертолета! – весело прокричал Каменев. – Все равно придется спускать десант на землю, а на земле еще посмотрим, кто кого!
– Ишь ты, герой хренов! – прокричал в ответ Громов. – Разошелся – посмотрим, кто кого! Эти ребята на завтрак шпалу разгрызают, а на обед – рельсу! Если мы дадим им спуститься на землю, то все – аут. Надо бить их, пока они в воздухе.
– И как же мы их будем бить в воздухе?! – весело прокричал ему Каменев и они захохотали уже вдвоем. Жанна с ужасом смотрела на них.
– Не дрейфь, Жанна Вадимовна! – сказал, заметив это, Громов. – Жизнь была хрен знает какая, так хоть помрем как мужики!
– Это очень по-русски: погибнуть героями, а там хоть трава не расти. Мертвые сраму не имут… – сказал сидевший тут же Фомин.
– А ты что предлагаешь? – недовольно покосился на него Громов.
– Победить надо… – ответил Фомин.
– Как?
– Надеяться на чудо… – пожал плечами Фомин.
– Так ты же в чудеса не веришь… – поддел его Андрей Каменев.
– Не верю… – согласился Фомин. – Но чудес это не отменяет. Да и в нашем положении как-то странно во что-то не верить…
Тут вдруг он увидел, как кто-то идет по улице – мерным спокойным шагом, как ходят на прогулке по бульвару. В этот самый момент ракеты снова ударили в гору, Громова бросило на землю, но едва придя в себя, он вскочил и бросился наружу.
В сером воздухе, сквозь дым и стоявшую столбом пыль, он увидел уходящего вдаль, к воротам Аркаима, Плотникова – в его желтой куртке.
– Стой! – закричал Громов. – Стой!
Но Плотников шел. Он вышел за ворота и пошел по белой от снега земле прямо навстречу зависшим метрах в десяти над землей вертолетам. Этот появившийся из дыма человек, видимо, удивил вертолетчиков до такой степени, что они позабыли стрелять. Плотников шел прямо по целине и Громов краем сознания отметил, что снег не проваливается под Назаром.
Громов, забыв обо всем, побежал к воротам. Остановившись в них, он оглянулся, и увидел, что и остальные, удивленные передышкой в обстреле, оказались тут же, и теперь все потрясенно смотрели на то, как Плотников идет к вертолетам.
Плотников поднял руку и помахал вертолетчикам. Средняя машина нагнула нос и из пулеметов по бокам ее полыхнул огонь. Вокруг Плотникова тут же дыбом поднялся снег. Желтый пуховик его мгновенно превратился в рваную тряпку. Но Плотников все еще шел, раскинув руки. Вдруг он словно подскочил, взлетел, ударился прямо в висевший над ним вертолет и сразу же вспыхнул вместе с ним. Землю тряхнуло.
– ААААААААА! – закричал Громов, и бросился вперед.
– Твою мать! – пробормотал рядом с Жанной Андрей Каменев, растерянно оглянулся, и тоже побежал следом за Громовым.
– Ура! – не своим голосом закричал Фомин и вместе с Семеном Каменевым и Канунниковым они пробежали мимо Жанны. Она уже совершенно не понимала, что происходит. Она повернулась и медленно пошла в город, туда, где ей вдруг почудился странный свет, тепло и ласковые голоса…
В этот самый момент командир одного из двух уцелевших вертолетов кричал второму пилоту:
