Мистер Дарем хмыкнул и покачал головой с откровенным неодобрением.
— Как погляжу, результат этой вашей глупости превзошел все ожидания, — констатировал мужчина и без приглашения запросто сел рядом со мной на диван.
Мне уже и в голову не пришло протестовать. Ну, сел и сел. Что уж тут поделать, право слово.
— И не говорите, думала…
Я хотела честно сказать, что опасалась, что на меня накатит тошнота и совладать с ней не удастся.
— В общем, неважно, — чуть смутившись, пробормотала я.
Тут мистер Дарем задался вполне закономерным вопросом:
— Но с чего вам вдруг понадобилось проделывать такой фокус с вашим разлюбезным красавчиком? Прежде на него это все равно не действовало.
Да уж, я сделала глупость, с какой стороны ни посмотри.
— Он начал вести себя… — пробормотала я, обхватив себя руками в извечном жесте беспомощности. — На миг мне показалось… Впрочем, у меня в любом случае не вышло. Расплачиваюсь за собственную недальновидность. Но мистер Кин открыто признал, что он еще в столице познакомился с вашей невесткой.
Преподобный нервно закашлялся.
— Вот ведь плут! Зачем ему понадобилось сейчас раскрывать себя? Чего только он желает добиться на этот раз?
Я посмотрела на мужчину рядом собой, желая хотя бы у него получить ответы на свои вопросы.
— Вы все также думаете, что он фэйри?
И вместо прежнего уверенного «да», услышала:
— Да Творец уже его разберет, этого вашего любимца. Но паренек явно непросто и по уши во всем замешан.
Я хотела было начать твердить, что мистер Кин уж точно никакой не мой любимец… Вот только так уж вышло, что я действительно была неравнодушна к Джулиану.
— Но если он все-таки не фэйри… То кто такой? — начала я размышлять вслух. — Он начал показывать иные стороны. И совершенно не понимаю, чего ради ему это понадобилось.
Мистер Дарем утешающе похлопал меня по плечу.
— Быть может, просто развлекается. Иногда кто-то издевается только для того, чтобы развлекаться. Не забивайте себе голову, Бет.
Легко раздавать такие советы, вот только черта с два им удается следовать! Все происходящее слишком сильно влияло на мою жизнь, чтобы я могла просто закрыть глаза и делать вид, будто ничего не происходит.
— И вот что странно… — вспомнила я тот вопрос, на который шут соизволил ответить. — Если предположить, что миссис Дарем заключила сделку с шутом, почему она не получила благословение фэйри как я? А ведь она не получила.
Священник озадаченно хмыкнул и покосился на дверь. Вроде бы никто не спешил мешать нашей беседе.
— Ну да, эта милая женщина сегодня сидела в первом ряду и крестилась, кажется, увлеченней всех прочих прихожан. А почему вы так покраснели, Бет?
О… У меня была вполне весомая причина, чтобы залиться краской. Ведь я вспомнила слова шута, которые прозвучали словно бы неоткуда. Те слова, которые помимо всего прочего давали понять, что нечисть считает меня привлекательной… В отличие от Сьюзан Дарем.
— Ну что же вы? Такая смелая девушка — и вдруг мнется? Вы не побоялись проехать в одиночку полстраны, в конце-то концов.
Тут уж удержаться был выше моих сил. Расхохоталась. Громко. Быть может, истерично, но уж точно ото всей души.
Священник изумился еще больше прежнего. Ну или испугался, что я окончательно и бесповоротно помешалась.
— Я проехала через полстраны, потому что боялась до смерть! Выбрала миссис Мидуэл по единственной причине — она жила в настоящей глуши, до которой не то что люди доезжают редко, даже новости и те не доходят! Да я самый трусливый человек на земле, и все эти три года желала только одного — выжить!
Говорить было мучительно сложно — я то и дело снова срывалась на смех.
В итоге у меня на глазах выступили слезы, то ли из-за беспрерывного хохота, то ли от безысходного отчаяния.
— Разве смелость — она такая? — спросила я в итоге, когда снова смогла хоть сколько-то владеть собой.
Преподобный молчал что-то около минуты, внимательно вглядываясь в мое лицо. Наверное, я стала совершенно пунцовой.
— Не знаю, Бет, я слишком мало знаю о смелости. Однако мне все-таки кажется, что иногда смелость заключается именно в том, чтобы бороться за свою жизнь, а не тихо умереть. И все-таки почему вы так сильно покраснели? Все дело опять в шуте, не так ли? Он что-то сделал?
Мотнула головой.
— Значит, сказал.
Я зажмурилась, и кивнула.
— Отлично. Прогресс пошел, — констатировал священник. — И что же такое шут мог сказать?
Глубоко вздохнула и выпалила:
— Он сказал, что не благословил миссис Дарем, потому что просто не хотел ее целовать.
Преподобный то ли засмеялся, то ли закашлялся.
— Она, похоже, заключила сделку, но не получила благословения шута. Потому что он не желает ее целовать. Вы не заключали сделку, но получили благословение. Просто потому что треклятый фэйри поцеловать вас пожелал. Кажется, у этого парня хромает логика!
Я призадумалась и в итоге практически согласилась со словами священника. Если после поцелуя миссис Дарем действительно могла бы получить не только запрет на посещения церкви, но и некоторые преимущества… то какого черта шут не помогает тому, кто играет на его стороне?
Он хоть сколько-то заинтересован в победе Сьюзан Дарем или напротив хочется ставить ей палки в колеса? Зачем фэйри мешать тому, кто заключен с ним сделку? Какая с этого будет выгода?
— Может, мы просто не понимаем логику этого существа? — осторожно предложила я, не имея никакой уверенности в правильности своих слов.
Что я знаю о фэйри? По сути ничего. Я даже сказок о них толком не помню.
Я нравлюсь ему? Или, напротив, не нравлюсь — и все его действия лишь подталкивают к гибели? А можно ли вообще подходить к поступкам нечисти с человеческой точки зрения?
— Скорее всего, так и есть, — пожал плечами мистер Дарем. — Но это существо чего-то добивается… Хорошо, судя по всему он добивается некой вещи из вашего наследства, черт знает какой. Но не проще было бы провернуть этот фокус с новыми наследниками? Они, вероятно, будут более сговорчиво, особенно, если Сьюзан действительно заключил сделку с шутом.
Здесь как раз было все понятно.
— Даже если я умру, у новых графов Карлайлов могут возникнуть проблемы. Магия не любит вольного отношения к себе, — сообщила я мистеру Дарему, который был, кажется, изрядно смущен моими словами.
Священник поцокал языком.
— Если выгодней и надежней ставить именно на вас, зачем эта мышиная возня с моей невесткой? Если фэйри считает, что именно Сьюзан поможет ему… чего ради вдруг оказывает внимание вам? Или вы просто приглянулись нечисти?
От последнего предположения преподобного я содрогнулась и вдруг сообразила, что не стоит отрицать подобный вариант. Потому что если фэйри, подозреваю, это скорее дух, чем плоть, то подменыш — дело совершенно другое. У него есть вполне материальное человеческое тело, так что шут наверняка может испытывать ко мне… влечение.
От одной мысли о подобном аспекте отношений между мужчиной и женщиной мне стало откровенно не по себе, в том числе и потому что шут… он ведь может если не принудить, то быть весьма настойчив в убеждении. И это поистине пугало.
— Быть может, приглянулись, — пожал плечами преподобный. — В этом я как мужчина могу понять фэйри — все-таки вы на редкость привлекательная юная леди с прекрасными манерами. Если нечисть в его положении способна увлекаться женщинами, вы наверняка могли бы вызвать интерес.
Ночью я нервно косилась то на окно, то на дверь, ожидая, что вот-вот появится сластолюбец-фэйри и начнет склонять меня ко греху. Однако, по всему выходило, что или шут не был сластолюбцем, или у него в принципе имелись другие планы, или он склонял ко греху кого-то другого, и не факт, что именно к греху прелюбодеяния.
Не звенели бубенчики, никто невидимый не шептал мне на ухо очередные откровения. И я… Я почти что почувствовала себя покинутой. Разве сейчас не самое время, чтобы нарушить мой покой в очередной раз?
