В целом, пациенту нужен был отдых, легкая пища и лекарства. Сейчас его даже лечить магией нельзя было, именно из-за магического истощения. Не поможет. Сначала резерв должен хотя бы частично восстановиться.
Тияна покивала. Озаботила старшую горничную поиском сиделки среди служанок, пообещав этой сиделке отдельную плату за эту работу. А потом пошла на работу. Хотя и не хотелось. Казалось, что стоит ей уйти, как на дом нападут и воробья в его человеческой ипостаси, всё-таки добьют.
Но остаться дома было бы подозрительнее.
Да и защита на доме отличная. Если нападут, вернуться она успеет.
— Мерзкий воробей, — пробормотала Тияна, выйдя за ворота.
И она почти сразу поняла, что зря не воспользовалась проколом прямо во дворе. Тогда бы ещё один мерзкий тип, карауливший её под деревом, растущим на противоположной стороне улицы, только и получил бы слабое ощущение сработавшего портала. А сейчас идет навстречу, старательно улыбается.
— У вас кто-то заболел? — первым делом спросил Лениль, дойдя. И сочувствие ещё изобразил, непризнанный актер. — Я лекаря видел.
— Служанка у нас в обморок шлепнулась. Воображает себя нежной девицей из романа и ведет соответствующе. Головой об пол треснулась, — объяснила Тияна и даже не солгала. — Нужно будет её сводить к лекарю-мозголому, когда после своего сотрясения отлежится. Что-то с головой у нее было и до этого сотрясения, как бы не усугубилось.
Лениль моргнул и не удержал удивления. Оно столь ярко отразилось на его лице, что Тияна едва не хихикнула.
— А сейчас я иду на работу. Некогда мне вас развлекать. Мне ещё отчет персонально главе «тысячи рук» писать о том, что его личная просьба закончилась провалом. Так что я и без того зла.
Без чего именно, Тияна объяснять не стала. Пускай Лениль сам догадывается чем именно может её разозлить ещё сильнее.
— А если не писать? — спросил сыскарь, бросаясь следом за девушкой.
Тияна одарила его взглядом, полным сомнений в его уме и понимании собственного долга подданного короля, не говоря уже о долге сыскаря.
— А если ещё что-то можно сделать? Вернуться на полигон, попытаться поймать след, ухватиться за ниточку, дотянуться.
— На полигоне поглотители. Там даже эксперт по поиску следов ничего уже не ухватит. То что было на мече — пропало.
— Не лучшее место вы выбрали для ритуала.
— Отличное место, — одарила его нехорошим взглядом Тияна. — Место, где сработавший не так, как предполагалось, ритуал был бы неопасен. Потому что этот тип мог быть уже мертв, неужели так сложно понять? Сколько вы предметов на самом деле прогуляли? Да если бы вы попытались прервать ритуал в любом другом месте, где могут остаться следы, ниточки и что вы там ещё намереваетесь искать, вас, да и меня бы размазало высвободившейся энергией. Ритуалы подобным способом прерывают только когда с десяток профессиональных щитовиков держат защиту, подпитывая её накопителями. Во всех других случаях, даже если сильно надо, не рискуют. Пробуют погасить, перевести куда-то энергию. Похоже вы даже вступительную лекцию по ритуалистике сочли ненужной. Там как раз рассказывали что осталось от одной небольшой крепости, когда любителя вызывать демонов убили прямо во время ритуала. Красочно так рассказывали. Впрочем, кому я это говорю? Самоуверенный болван.
Тияна ускорила шаг. А Лениль наконец отстал, не забыв бросить в спину восхищенное:
— Какая суровая лесная дева!
— Ещё жениться на мне поклянись, придурок, — едва слышно проворчала Тияна себе под нос. А то ещё услышит и поклянется. С него станется. Как потом тетушке объяснять, почему этот со всех сторон отличный жених так раздражает?
ГЛАВА 27: Страшная тайна воробья
Тияна честно ходила на работу.
Столь же честно написала отчет Нермину, потому что обещала же, и мало ли кто тот отчет желает прочесть. Она была уверена, что если отправить его через королевскую канцелярию, желающие точно найдут способ как это сделать. А короля и его брата, когда он всё-таки до них дойдет, удар вряд ли хватит. Главное, чтобы раньше времени маме воробья это письмо не показали, а то мало ли.
Ещё Тияна честно сводила почти благородную горничную к мозгоправу, пообещав перепуганной дурехе только консультацию и красивое платье в компенсацию за пережитое. Впрочем, мозгоправ не смог бы ей помочь при всем желании. Он её честно выслушал, немного посидел закрыв глаза и пытаясь что-то высмотреть в её разуме, а потом вынес суровый вердикт:
— Просто дура.
И посоветовал пореже открывать рот, даже если сильно хочется. Это могло чем-то помочь в деле охмурения будущего мужа. Видимо именно это желание ярче всего пылало в сознании девушки.
В общем, неплохой мозгоправ оказался. Хотя пациентка расстроилась, и Тияне даже пришлось обновить сдерживающее плетение, не дающее ей рассказывать всем подряд о том, как она «увидела голого и окровавленного в постели хозяйки». Девушка просто об этом голом не думала. А помолчать ведь ей в любом случае не помешает. А то, что оно не вполне законно… Тияна очень надеялась, что тайна воробья этого стоит.
Сам воробей шёл на поправку. Вроде. Потихоньку. Первых два дня сильно потихоньку, редко приходя в сознание. Потом чуть быстрее. Во сне. Разбудить его, чтобы покормить удавалось с трудом, да и вид у него был такой, что сразу становилось понятно — он почти ничего не соображает. За это время всего пару раз удалось провести к нему лекаря. Ночью. Очень жалея, что не отобрала амулет для невидимости у одного знакомого сыскаря.
Но за домом вроде бы никто не следил. Наверное пока заняты кражей отчета из канцелярии.
На выходной в самый неподходящий момент умудрилась прийти тетя Лилиян — воробья как раз кормили, а он изо всех сил пытался не то заснуть, не то потерять сознание, не то и вовсе умереть. И вот поддерживает такая Тияна какого-то полудохлого мужика, чтобы он с кровати не свалился при попытке проглотить бульон. Одна служанка целится ложкой в рот. Вторая трепетно держит миску. Третья в это же время шустро перестилает половину кровати, чтобы, когда пациента накормят, перетащить его туда и закончить это важное дело. Хмурый садовник стоит, широко расставив ноги и руки, готовится ловить, если воробей всё-таки умудрится как-то упасть. В общем, тот ещё цирк. И тут заходит тетя Лилиян. Бесшумно, словно кралась по коридору.
Заходит, смотрит на все это дело. Потом смотрит вокруг, убеждаясь, что зашла в спальню Тияны и по идее этого цирка здесь быть не должно. Потом хлопает ладонью по бедру, причем так громко, что бедная служанка с ложкой благополучно все проливает, и задумчиво спрашивает:
— Это что ты с ним такого сделала?
— Его просто переносить нежелательно, — ответила Тияна.
— А сюда он упал с потолка? — заинтересовалась Лилиян, подошла ближе, заглянула в лицо пациента и удивленно приподняла брови.
— Почти. Из портала вывалился, — объяснила Тияна. А то кто ещё? Она всем обитателям дома такие деньги пообещала за молчание и добровольное навешивание сдерживающего плетения, что они только под пытками и заговорят. Желающие что-то узнать вряд ли догадаются предложить больше. И Тияна очень надеялась, что расплачиваться в итоге будет королевская казна — королевский же родственник во всем этом виноват.
— И к чему бы это? — почему-то повеселела тетя.
Тияна знать не хотела, почему. Хотя и догадывалась. К сожалению.
А воробей даже не подозревал пока, что в очередной раз стал причиной неприятностей Тияны. Он всё ещё выглядел полудохлым и невменяемым.
Когда же эта недопернатая сволочь наконец окончательно очнулась и хрипло заявила, что хочет есть, Тияна, как раз стоявшая к нему спиной у окна, чуть от неожиданности не припечатала его «тяжелой тишиной» — оглушающим плетением, оружием сугубо сыскарей.
И вот после этого он наконец действительно стал выздоравливать. Быстро. Возможно, если бы Тияна согласилась принести ему полные накопители, дело пошло бы даже быстрее. Хотя не факт. Могло стать наоборот хуже.
