Все остальные по очереди вышли в ту же дверь, через которую прибыли. Пел замешкался, явно желая остаться, но в итоге пожал плечами и удалился.
— Итак, в чем дело? — спросил Кааврен.
— Я знаю этого выходца с Востока, милорд. Графа Сурке, как его зовут.
— Ты его знаешь?
Она кивнула.
— Бригадир, конечно, помнит дело Фиреса?
— Когда убили Лофтиса. Разумеется, такого я не забываю. Он был связан с этим делом?
— Да.
— Насколько глубоко?
— Очень глубоко.
Лицо Кааврена закаменело.
— Убийцу Лофтиса так и не нашли.
— Нет, милорд. Он его не убивал. Более того, он отомстил за Лофтиса.
— В отчетах его имя не упоминалось, подлейтенант.
Она не опустила взгляда.
— Это я знаю, милорд.
Кааврен выдохнул; он прекрасно знал, что в некоторых вопросах, порученных Отряду особых заданий, без определенного уровня секретности не обойтись.
— Он помог делу?
— Чрезвычайно — хотя должна добавить, по собственным соображениям.
Кааврен кивнул.
— Что ты о нем можешь рассказать?
— Он наемный убийца, или по крайней мере был им.
Ноздри Кааврена расширились, но в остальном он оставался бесстрастным.
— Еще что?
— Он был опекуном мальчика — человека, теклы, младше ста лет.
— Опекуном?
— Он взял на себя ответственность за него. Из известного мне по свидетельствам, слухам и умозаключениям — Сурке чувствовал себя ответственным за то, что случилось с мальчиком.
— Понятно. Что еще?
— Придерживается соглашений.
— То есть ты считаешь, что у него есть честь?
— Как для выходца с Востока — да.
Кааврен кивнул.
— Хорошо. Что еще?
— Известно, что он хорошо знаком с Киерой Воровкой.
— Ах вот как! Сразу наводит на мысли о краже серебряной тиассы.
Тиммер покачала головой.
— Это не она.
— Почему ты так уверена?
— Потому что работа была неряшливая, остались следы.
— Ложные следы, не так ли?
— Киера вообще не оставила бы следов. И уж особенно — не оставила бы следов, указывающих на Сурке, поскольку они друзья.
Кааврен кивнул, принимая ее суждение.
— Что еще?
— Из вашего отчета я заметила, что вы предполагаете наличие у него магической или иной помощи в той схватке.
— Да, это верно.
— Я могу объяснить вам природу этой помощи.
— Ах вот как? Надеюсь, в таком случае, что именно это ты и сделаешь.
— Он владеет магическим искусством Востока, посредством которого заполучил двух джарегов — простите за двусмысленность, бригадир, имеются в виду животные, — которые его охраняют и помогают ему.
— Как именно помогают?
— Когда я видела его, они часто сидели у него на плечах или кружили в вышине, наблюдая — и, не сомневаюсь, магически сообщая ему об увиденном.
— Это просто поразительно, подлейтенант. Ты уверена?
— Да.
Кааврен кивнул.
— Наш выходец с Востока незаурядная личность. Особенно для своего народа.
— С этим я всецело солидарна, бригадир.
— Что-нибудь еще?
— Это все, милорд.
— Если вспомнишь еще что-нибудь касаемо выходца с Востока или нашего дела, немедленно сообщи.
— Непременно.
Тиммер встала, поклонилась и удалилась. Кааврен вернулся в свой кабинет. Опустился за стол. Бортелифф, который как раз занимался расстановкой папок с делами в шкафу, посмотрел на него.
— Что ж, — заметил Кааврен, — мы связались с весьма заковыристым делом.
Бортелифф, отродясь не позволяя себе такой многословности, как утвердительное ворчание, чуть наклонил голову. Кааврен кивнул в ответ и вернулся к прочим делам.
Через несколько часов он все еще сидел за столом, занятый остатками супа и сухариков, когда ему сообщили, что Паланисс просится на прием. Он велел немедленно впустить драконледи.
— Бригадир, — наклонила голову она.
— Паланисс, у тебя есть новости.
— Воистину так.
— Что ж, если ты обнаружила серебряную тиассу, не мешкай, ибо я немедля желаю об этом узнать.
— Увы, но артефакта мы не нашли.
— Тем хуже.
— Однако…
— Так-так. Что-то, значит, все-таки нашлось?
— Странно было бы, случись иное, ибо апартаменты невелики, а я не намеревалась ничего упускать.
— Там что же, никто не живет?
— Напротив, туда вселилось семейство креот. Но я велела им подождать на улице, пока не закончу.
— Хорошо. Итак, что же ты нашла?
— Под половицами в большой спальне был тайник, вполне подходящий для хранения ценностей.
— Понятно. И что было внутри?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, кроме…
— Ну?
— Кроме куска бархата, словно в него было завернуто нечто хрупкое.
— Весьма важно. Ты осмотрела ткань?
— С величайшей осторожностью.
— И что узнала?
— Что в него действительно было нечто завернуто, и судя по отпечаткам, вполне могло быть небольшой статуэткой тиассы.
— Итак, она все же была там!
— Таков мой вывод, бригадир.
— Хорошая работа, Паланисс.
— Вы очень добры, бригадир.
— Теперь вопрос — что же с ней стало?
— Он мог перепрятать ее.
— Навряд ли. Если помнишь, он был взят под стражу еще до завершения всей операции.
— Верно.
— Могли нынешние жильцы найти статуэтку?
— Нет, бригадир. Они установили несгораемый ящик, и свои ценности держали там. Знай они о тайнике, воспользовались бы им — там ценности в большей сохранности, нежели в железном ящике.
— Ты туда заглядывала?
— Разумеется.
Кааврен кивнул.
— Значит, статуэтку взяли после того, как джарега, Датаани, арестовали.
— И кто же взял?
— Вот это вопрос.
— И на этот вопрос есть ответ?
— Возможно, и есть, но для этого надо задать другой вопрос.
— Если вы его знаете, что ж, я слушаю.
— А вопрос такой: кто еще, кроме Датаани, знал, что серебряная тиасса у него?
— Вор, которого он нанял, чтобы тот украл статуэтку?
— Да, пожалуй. Кто еще?
— Никто.
— Никто?
— Ах, да… кажется, был слух, что графине тогда помогала пара джарегов, не так ли?
— Верно.
— Надо выяснить, кто эти джареги.
— Нет нужды, я уже это знаю.
— Как, вы знаете?
— Да, мне это сообщили.
— А не склонен ли бригадир сообщить это и подчиненным?
— Про джарега номер один ничего не скажу. Тут вовлечены вопросы высокой политики.
— Что ж, принимаю. А номер второй?
— А номер второй — восточница, которой случилось оказаться супругой (или бывшей супругой) графа Сурке.
— Так-так.
