Кривощекова созрел новый план, как еще можно подставить Чапыру. С раной в ноге Казанцев стал сговорчивее и написал все, что ему продиктовали. Вот только у меня вопрос, товарищ капитан, ты с самого начала в этой истории участвовал или твой дружок тебя втемную использовал?
Слушая обвинительную речь первого зама, я мысленно аплодировал его недюжинным аналитическим способностям.
– Ни в какой истории я не участвовал! – пришел в себя Левашов. – И ничего не выдумывал! Я доложил своему непосредственному начальнику о том, что мне стало известно!
– Ты притащил в отдел липовое заявление! – давил на него Курбанов. – Заявление, которое клевещет на твоего коллегу! Заявление, которое принесло бы неприятности всему нашему отделу!
– Но я же к вам с ним пошел, а не в инспекцию по личному составу! – привел в свою пользу довод Левашов.
– Спасибо тебе за это огромное! – утрированно поблагодарил первый зам и добавил уже другим тоном: – Да ты первым бы в инспекции под служебную проверку угодил. Там не идиоты сидят. Ваше с Кривощековым дело белыми нитками шито. Вы бы хоть нормальную легенду придумали, а то черт-те что нагородили. Вот если бы тебе самому понадобилось кого-то пристрелить, стал бы табельное оружие для этого брать? И Люда тоже правильный задала вопрос: на кой ляд Чапыре карманнику в ногу стрелять? Если бы он мою ксиву стащил, я бы ему все пальцы переломал. И любой из нас сделал бы то же самое! Но вы же с Кривощековым не могли калечить подельника. Поэтому ногу ему прострелили, если вообще стреляли, ни Казанцева, ни медицинских документов мы так и не увидели. Ну а придуманный тобой плюшевый медведь, с которым Чапыра таскается по городу, – это… – Курбанов не смог закончить фразу из-за разбирающего его смеха.
– Я никого не подставлял и ничего не выдумывал! – воспользовался паузой в монологе Левашов.
Курбанов мгновенно успокоился.
– Нет, Дима, – он подошел к капитану вплотную, – ты всех нас хотел подставить! Знаешь, почему ты с этой подделкой, – Курбанов качнул головой в сторону заявления, что держал Головачев, – сам в инспекцию не пошел? Ты хотел вместо себя туда товарища подполковника отправить. Чтобы, если придуманная тобою подстава Чапыры сорвалась бы, судили за фальсификацию доказательств уже его. – Курбанов ткнул пальцем в сторону Головачева.
Тот сидел на стуле, внимательно слушал и играл желваками. Журбина, прикрыв рот ладонью, не спускала взгляда с майора, а я просто наслаждался. Курбанов полностью оправдал возложенную мною на него миссию – изобличение Левашова и укрепление собственных позиций.
– Теперь мне стал понятен главный смысл всей затеянной тобой комбинации! – подытожил майор.
– Илья Юрьевич, надеюсь, вы не верите во весь этот бред, что наговорил здесь майор? – Левашов предпочел не пререкаться с Курбановым, а сразу апеллировать к начальнику следствия. – Товарищ подполковник, я не соврал ни разу. Получив сигнал о возможном преступлении нашего сотрудника, я сразу же пришел к вам. Но не затем, чтобы вы давали делу ход, а для того, чтобы вместе выяснить, правдиво или ложно заявление Казанцева. Только это мною двигало! Ничего более.
– Дима, я вот слушаю тебя, – ответил после паузы Головачев, – и не верю. Ты знаешь почему. Если нет, то вспомни наш разговор, что произошел незадолго до увольнения Кривощекова и твоего понижения в звании и должности. Я ведь просил тебя тогда не валить своих коллег, не перекладывать на них свою вину. Но, как вижу, ты не внял моим словам.
Головачев устало поднялся со стула, покрутил еще недолго в руке мой пистолет и наконец вернул его мне.
– Иди в оружейку сдай. Вооружаться будешь только во время дежурств. Это понятно?
– Так точно, – кивнул я.
Вроде бы все вышло по-моему, а на душе стало хреново. Надоели мне все эти подковерные игры. Сходить, что ли, развеяться?
Глава 25
Развалившись в кресле, я с прикрытыми глазами пытался выровнять участившийся пульс. Нелегко мне далось это представление. До последнего все ждал, что Головачев долбанет по столу кулаком и рявкнет по Станиславскому: «Не верю!» Но не случилось. И доли везения здесь самая малость. Оправдался мой расчет. Он оказался верным на все сто, и местные не почувствовали подвоха. Подпол проникся озвученной ему версией событий и болезненно воспринял участие своего бывшего любимчика в неудавшейся подставе. Курбанов так вообще чуть от счастья не писался от предоставленной ему возможности попрыгать на полутрупе Левашова.
Вот насчет Журбиной пока было непонятно. Это она сперва растерялась, а ведь после, в спокойной обстановке, обязательно вспомнит про мой вопрос о сотрудниках уголовного розыска, что занимаются карманниками. По идее, у нее должно хватить ума не переть против меня. Самолично же наблюдала, что с такими идиотами бывает. Да и за Левашова впрягаться ей резона никакого нет. Она с ним претендовала на одну и ту же должность. Ладно, это пока терпит. Взбрыкнет – пресечем.
Словно подслушав, что я решил сделать паузу в наброске контрходов на возможные новые проблемы, дверь вновь распахнулась. На этот раз ко мне нагрянул Войченко.
– Чего у вас тут стряслось? – спросил он, обшаривая любопытным взглядом мой кабинет. Подметил и пустой сейф, и выложенные на оба стола уголовные дела с вещдоками.
– Инвентаризация, – ответил я без изысков. Выпускать в массы сенсацию о приступе «мишкобелочки» у Левашова было как-то неспортивно. Да и интерес у меня к этому персонажу пропал. Он сошел с игральной доски, стал такой же, как Кривощеков, срубленной фигурой.
– А чего так орали? – Денис проявил настойчивость. – Весь этаж сбежался послушать, но Капитолина быстро всех разогнала по кабинетам. А с этой стервой даже Акимова не рискует связываться.
– Начальство по-другому не умеет, – глубокомысленно изрек я.
– Это точно, – подхватил он востребованную в любом коллективе тему. – Особенно Курбанов любит поорать. Натренировал, гад, связки в оперной самодеятельности. Тебя он еще не агитировал петь?
– Мне только этого не хватало, – мысленно перекрестился я.
Распевать с майором дуэтом арии мне не улыбалось. А ведь отсутствие слуха от такой участи, если что, меня не спасет. Поинтересуются вприщур: «Ты комсомолец или кто?!» – и заголосишь.
За разговорами с коллегой я закончил загружать сейф и теперь оглядывал кабинет, вспоминал, чего еще надо сделать.
Оружейка! Я щелкнул пальцами.
– Ладно, мне вниз ненадолго надо сходить, пока оперативка не началась, – направился я к выходу, заодно выпроваживая Войченко.
– Капитолина объявила, что совещания сегодня не будет.
– Это хорошо. – Новость меня обрадовала. Хотелось отдохнуть от начальства, хотя бы до завтра.
Моментально пересмотрел ближайшие планы и, притормозив, начал одеваться.
– Тогда я после оружейки сразу домой пойду, – пояснил я Войченко.
– Зачем тебе в оружейку? – не понял он.
– Ствол сдать.
– А на фига ты его с собой таскаешь?
Любопытный, блин.
– У меня обстоятельства, – загадочно ответил я и быстро сменил тему, чтобы избежать дальнейших расспросов: – Слушай, ты не знаешь, где у нас в городе можно потусить?
– Во вторник? – удивился он.
– А что не так со вторником? – отвлекся я от застегивания пуховика.
– Дискотеки так-то по пятницам и выходным, – разъяснил он мне, ущербному.
– А бар здесь есть?
– В гостинице, но
