— Умертвие, которое вызвал и поддерживает искусный маг на протяжении десятков лет, — это вам не та мелочишка, с которой сейчас обычно имеют дело, — наставительно заметил Яков. — Свежачки не успевают ни сил набраться, ни хитрости, ближе к животному, чем к человеку…
— Но Артур говорил, что, когда он вернул Айниэль, то она едва ли отличалась от себя прежней, — возразила Энца.
— Возможно, ему удалось найти или заново разработать старую средневековую методу, — вступил в разговор маг, что стоял за спиной у Якова.
Он слегка поклонился, в ответ на многочисленные удивленные взгляды, но не представился, а Яков смолчал.
— Этот раздел магической истории практически не изучают на общем курсе, — сказал он. Голос его был глубокий, хорошо поставленный: — Идут поверхностно, потому что не следует обострять интерес к запрещенному искусству, но в средневековье практика использования умертвий в качестве личных телохранителей и верных, пусть и очень опасных, слуг, существовала. Не процветала, нет, для этого маг должен был обладать недюжинной силой и неким секретным знанием, которое передавалось только устно от учителя к ученику. Но должен сказать, такое умертвие необходимо было кормить человеческой плотью и кровью, здесь же, как я понял по состоянию найденных тел…
— Артур нашел свой собственный рецепт, — сказала Энца. — Он думал, что по-настоящему вернул ее.
— Артур, конечно… талантливейший молодой человек, — задумчиво сказал незнакомый маг. Потом поправился: — Был.
— Да уж, — скрипуче согласился Яков. — Мои техники целой бригадой распутывают сеть на здании, а что там с базой, с документами… Столько ума, таланта, и все коту под хвост. Там уж и психиатрической экспертизы не нужно, чтоб сказать, как крепко он тронулся, если по-прежнему ее держал за человека. Поисковики говорят, что где-то в подвале еще целый могильник, но пока там никто работать не может: уже двоих без сознания вынесли. Повсюду плесень на стенах, проявилась, как только маскировочные плетения сняли.
Энца и Джек переглянулись.
— Он пытался ее ограничивать. Чтобы она не выходила из здания одна, — сказал Джек. — В кабинете везде травы и обереги на окнах…
— Мы разберемся, — равнодушно прервал его Яков. — Ну, поправляйтесь, ребята. У вас теперь дел прибавится. Сейчас подойдет кто-нибудь из моих, расскажете подробнее.
Под выразительным взглядом Якова собравшиеся начали расходиться. На прощание Яков еще раз кивнул. Саган оставался рядом, пока вахту не принял Донно. Тот терпеливо подождал, пока присланный техник не закончит расспросы.
— Роберт пока там, они будут работать еще долго, — сказал он, помогая Энце встать. — Я отпросился.
Осторожно придерживая девушку и внимательно поглядывая на пьяно шагающего Джека, Донно довел их до стоянки. Там они немного повздорили.
Донно, не спрашивая, повел ее к своей машине, а у Энцы вдруг все оборвалось внутри: что ей сейчас больше всего хотелось, так это принять обжигающе горячий душ, переодеться и упасть на свой диванчик. Диванчик стоял у Джека, но Энца уже привыкла считать его своим.
Реверансы и напряжение в гостях у Донно ей сейчас были не под силу. Никак.
Она остановилась как вкопанная. Замотала головой, когда он удивленно обернулся.
— Я хочу домой, — устало сказала она, не понимая, как сильно сейчас ранит Донно. — Не могу больше, и переодеться надо.
— Мы что-нибудь по дороге купим, — пообещал Донно, не решаясь пока тянуть ее дальше, чтобы не испугать. — Я позабочусь о тебе.
Энца шагнула назад.
— Нет, — сказала она, и Донно почувствовал ее решимость.
Криво улыбнувшись, он склонился к ней, погладив по встрепанным волосам, покрытым пылью.
— Не бойся меня, пожалуйста, — попросил он. — Я ведь…
Длинный холодный палец уперся ему в лоб и отодвинул подальше.
— Оставь ее в покое, — сказал Джек, вставая прямо за спиной Энцы.
Донно резко перехватил его запястье, но тот, не дрогнув даже, продолжил:
— Если тебе приспичило позаботиться, поехали с нами. Я тебе спальник выдам, переночуешь. Ну… и ужин можешь приготовить, — милостиво разрешил он.
Он легко сбросил его обмякшую руку и пошел к машине, а Энца, воспользовавшись моментом, выскользнула следом.
Ближе к полуночи позвонил Роберт:
— Ты где? Я думал завалиться поесть. Даже коньяка купил.
— Я у Джека, — вполголоса ответил Донно.
Он сидел на подоконнике в кухне. В темноте мерцал экран ноутбука, который он одолжил у Энцы.
— О! — обрадовался Роберт. — Я тогда тоже подскочу.
— Не надо. Они тут спят, а я на карауле.
Напарник озадаченно посопел в трубку.
— Что… совсем хреново? — спросил Донно, когда пауза подзатянулась. Роберт, видимо, чувствовал себя далеко не прекрасно, если так поздно пришел к нему в поисках компании.
— Да не, — нарочито бодро сказал тот. — Я тогда к себе, буду отсыпаться. Пни меня утром.
— Договорились, — сказал Донно. — Ты это… купи себе поесть, только не это дерьмо вроде мороженой пиццы, а то опять с желудком будешь маяться.
— Хорошо, мамочка, — смиренно согласился Роберт. — Я как доберусь, черкану тебе через «Гусин», если в сети будешь.
— Что-то нашли?
— Да там много чего. Знаешь, Донно, будь на их месте… ну, мы с тобой, к примеру… вряд ли бы справились.
Донно не стал спорить или удивляться: Роберт пустыми словами не бросался. Потом объяснит.
— Как они там?
— Спят давно уже.
Он не успел приготовить ужин, еще только резал овощи, периодически посматривая на них: сначала чинно сидели на диване и смотрели фильм на ноутбуке, но минут через двадцать уже спокойно спали. Донно дотащил белобрысую занозу до его кровати, а Энцу устроил поудобнее, решив, что будить их не стоит.
Погасил везде свет и устроился на подоконнике с ноубуком и пивом. За стеклом звездно мерцал город.
— Ладно, давай, я уже в машине.
— До связи. Пиши, как доедешь.
Едва только успел просмотреть заголовки новостей на портале, как позвонила Анна, за ней следом — Яков. Оба, уже зная откуда-то, что Донно у Джека, попросили того «присмотреть», а начальник отдела еще передал, что с утра совещание будет.
На кухню притащился Джек, с трудом разгреб массу спутавшихся волос и скорбно поглядел на Донно.
— Как-то холодно, что ли, — пожаловался он. — Ты меня ногами не бей, но я пойду пока посплю на твоем спальнике рядом с диваном.
Донно, подумав, кивнул. То, что сегодня у них будет тяжелая ночь, он и без Анны чувствовал. Вся эта мертвая грязь просто так не сходит. Жестоко будет сейчас выставлять Джека в отдельную комнату.
