— Вы не могли бы подробнее? — нахмурился офицер маг-бригады. — Запечатывание военных амулетов так опасно?
Несколько презрительных взглядов его не смутили: он не был магом, и потому не обязан был знать исторические тонкости военных технологий.
Сандер коротко кивнул:
— Нужно как минимум двое-трое: один запечатывает, второй следит за отводом негативной энергии (всплеск при закрытии порой бывает весьма разрушителен сам по себе), и, в идеале, третий держит общий энергетический баланс. В нашем случае Айниэль была одна, дезактивация практически высушила ее, и она не смогла отвести от себя отдачу. Если бы помощь пришла быстрее, у нее был бы шанс выжить.
Сандер замолчал и побарабанил пальцами по спинке стула рядом.
— Но девушка спасла как минимум девять человек — из своей группы… хотя радиус покрытия у амулета был приличный, судя по его описанию, так что, думаю, и больше. На момент смерти ей было двадцать пять лет. Она недавно выпустилась и только начала работу по специальности.
Энца опустила глаза, разглядывая свои руки. Вот о чем говорил Артур. Боже, как больно. За сухими словами Сандера столько боли… не его, конечно, ему-то все равно. Артура, их друзей, близких. Чем стала та девушка? Спасти несколько человек, а потом полтора десятка лет прятаться от них и поглощать чужую жизнь… И Артур… был с ней до конца. Тоже хотел спасти, но сделал только хуже.
Сандер тем временем щелчком пальцев запустил проектор и затемнил комнату. На стене рядом с ним появились кадры: фотографии, отсканированные страницы анкет личного дела, ведомости, свидетельство о смерти. Фотографии были разные: видимо, выбрали из личного дела и чьи-то любительские, на них темноволосая девушка с хитрым прищуром, улыбалась, сердилась, серьезно смотрела. Была по-настоящему живой… Один из помощников Сандера коротко пересказывал известную им биографию.
Та Айниэль, которую они с Джеком знали, была всего лишь выцветшей поблекшей копией себя настоящей.
Настоящая Айниэль закончила исторический факультет, умела читать прошлое вещей, ездила на раскопки к морю, смеялась и любила. Она — еще до трагического случая, — участвовала в запечатывании военного амулета, и наверно, это был тот самый случай, о котором говорилось в найденной Энцей газете. Только там ее имени не было, говорилось об Артуре.
Когда Энца вдруг подозрительно засопела, Джек раздраженно пихнул ее под столом ногой. Не хватало еще, чтобы она тут разрыдалась у всех на глазах.
— А что с ямой? — спросил он, отвлекая внимание на себя. — И с кабинетом? Там были следы какой-то магии.
— Вы про тот «запах гари»? — слегка пренебрежительно уточнил один из техников. — Наверно, хорошо вам живется с таким «чутьем». В кабинете не до конца вычищенная посмертная аура. По предварительной версии там был убит Альбер.
Энца болезненно восприняла этот укол, но потом заработал мозг, и одновременно с Джеком она переспросила:
— В кабинете?
— Он был убит не в закрытой комнате? — уточнил Джек.
— Нет, — сказал Сандер. — Мы считали несколько слоев остаточных эманаций, и судя по всему, умертвие не смогло его осушить в комнате на первом этаже, он отбился и зачем-то поднялся на второй. Там его загнали в угол — во всех смыслах, — и убили. Возможно, дальнейшее расследование покажет, зачем он это сделал, но лично я считаю это несущественной деталью. Вполне может быть, что Альбер был в состоянии шока.
— А яма? — спросил Джек, когда пауза слегка затянулась.
— Яма? Ах да, яма. Мы повторно осмотрели пустырь и конкретно эту вашу яму, с учетом открывшихся обстоятельств. Должен вам сказать, что версия о том, что Артур вас каким-то образом пытался спрятать, нелогична и не подтверждается. Ловушка была сделана заранее, но вы смогли обойти часть ее плетения. Как и все работы Артура, это очень интересное заклинание. Многослойное и многосложное. Включает в себя манок, переработанную «подножку» и «мертвый хран». Рассчитано на одного человека, который должен был упасть, пройти через плетение и обездвиженным остаться на дне ямы. Сокрытие жизненных сигналов — это не заслуга нашего покойного коллеги. Это аномалия, присущая тому месту, проявляется с наступлением темноты.
— Из-за тебя сменилась траектория, — сказала Энца Джеку. — Или же твоя сила некоторым образом исказила заклинание.
— Или то, что нас было сразу двое, — ответил он. — Я-то ведь хватанул немного, значит, ловушка продолжала работать.
— А сама аномалия… как же так вышло, что о ней ничего в документах не было?
Они уставились друг на друга, нахмурившись:
— Айниэль.
— Точно, она.
— Готовила нам бумажки и вытащила из них то, что могло насторожить, — кивнула Энца.
— Это все, несомненно, интересно, — оборвал их Яков, — но разрешите, мы продолжим?
Джек не был бы Джеком, если бы не улыбнулся радушно:
— Продолжайте, конечно! Только можно мы уже пойдем? Нас ждут в медблоке.
Он запнулся, будто бы раздумывая, — а на самом деле наслаждаясь лицом Офелии, которая начала приходить в себя, проникаясь праведным и уже привычным гневом.
— Но если там наказание у вас какое приготовлено, — сказал Джек, — то мы подождем, о чем речь.
— Нет, — проскрипел устало Яков. — Идите. Но вместо наказания у меня есть к вам одно дело, так что жду вас потом. Секретарь пришлет время встречи…
Офицер маг-бригады многозначительно откашлялся.
— Ах, да, — спохватился Яков. — Показания же еще ваши нужны. Петр, вы удобное для вас время и координаты через моего секретаря передайте, а эти пусть идут. Надеюсь, по дороге в медблок вы не влипнете в очередную историю?
— Что вы, — успокоил его Джек. — Дорогу в медблок мы уже как свои пять пальцев.
— Я все хотела спросить, зачем ты ему сигареты дал? Отвлечь?
— Ну да. Думал, его на более мирный лад настроить. Ну, а вообще воздушникам курение — хуже яда.
— Он же не воздушник, Джек. У него стихийная компонента — земля.
— Да? Вот косяк.
Конец первой частиИстория тринадцатая. Дух соревнований
Пыль. Сухой воздух скребет горло. Утоптанная земля мерно сотрясается под ногами.
Первые пять големов — классические. Мощные, крупные, с длинными ручищами и покатыми головами. Пахнут нагретой обожженной глиной, двигаются неловко, но быстро. Поверхность, — хочется сказать, кожа, но кожи-то у них нет, — вся в паутинке маленьких трещин, как старая керамическая чашка.
Гулко топая, приближаются к ней, обходя с двух сторон. У них программа очень простая, движениями управляет невидимый отсюда оператор… но он пока не атакует. Из прохода на арену выбирается десяток сгорбленных серых фигур, — тоже конструкты, как големы, только более ловкие, тощие. У них длинные пальцы, кинжально острые на кончиках. Пока они окружают человека, на арену ступает следующий отряд конструктов: усиленные металлической броней и отводящими магию амулетами. Они ростом и комплекцией напоминают обычных людей, а вот за ними, пригнувшись почти к самой земле, идут одни из самых опасных конструктов, почти нечувствительные к магии. Шишковатые головы увенчаны рогами.
