— Белая шкатулка с большим красным крестом. В ней бинты и всякие снадобья.
Аптечку я нашла. Не знаю, можно ли её назвать шкатулкой, слишком уж плоская. Когда я обыскивала его сумки на привале в лесу, её там не было. Наверно, лежала в тайнике в седле. Её стенки на ощупь показались странными, и я пощупала их магически. Готова была ко всему, даже к Пустоте, но нет, ничего особенного, только вещество совсем незнакомое.
— Из чего она сделана? — спросила я.
— Из пластмассы.
— Мне это слово ни о чём не говорит.
— Ну, что-то вроде затвердевшего древесного сока, с разными добавками. Не знаю, как объяснить.
— Ладно, неважно, — я открыла шкатулку и нашла в ней растягивающийся бинт. — Это, что ли?
— Да.
— В нём что, примесь каучука?
— Понятия не имею, что такое «каучук». Не забыла, что я не из твоего мира, и язык мне не родной?
— Забыла. Ты очень хорошо говоришь по-нашему. А каучук — это сок гевеи, дерева такого, она у нас не растёт, но купцы импортируют… Постой, выходит, шкатулка сделана из каучука?
— Ты нашла тему для разговора! Вызвалась исцелить мои раны, так исцеляй!
— В который раз говорю — сними набедренную повязку.
Уговаривать пришлось долго, но я умею убеждать. По крайней мере, хочу думать, что умею. Так что в конце концов обнажённый Ник постоял на одной ноге, опираясь рукой об стену, а я его осмотрела. Серьёзного ничего не нашла, из ссадин самая большая нашлась на локте, но тоже сущая ерунда, у детей вечно ссажены локти и колени, и ничего. Ещё было несколько мелких ожогов, но это совсем легко — я постоянно вызываю огненную стихию, так что поневоле научилась исцелять ожоги.
— Жить будешь, — заявила я. — Осмотр окончен.
— Посмотрела, и всё? — удивился Ник. — А как же исцеление?
— С ожогами — всё. А ссадины смажу чуть позже. Тогда и ногу тебе перебинтую.
— Но почему не сразу?
— Потому что ты, дорогой, сейчас пойдёшь и смоешь с себя грязь. Снадобья лучше накладывать на чистые раны.
Ещё совсем недавно он шёл, лишь едва прихрамывая, а сейчас почти не мог ступить на ногу. Пришлось в прямом смысле подставить ему своё плечо, и опираясь на меня, Ник смог добраться до душевой. Пока он мылся, сменила платье на халат, а сапоги — на тапочки. Переоделась быстро, и захотела ещё раз взглянуть на аптечку Иного мира. Там многие снадобья упакованы в стальную фольгу. Что же там внутри, если упаковка настолько дорогая?
Снова полезла щупать магически. Снадобье, которое лежало внутри, не распознала. Как на лабораторке по алхимии, определила атомы. Углерод, кислород, водород — из них Природа может слепить что угодно. Зато когда пощупала фольгу, ахнула. Даже не сталь! Алюминий! Самый дорогой металл, или почти самый дорогой, золото всё-таки дороже, но совсем ненамного. Любая фольга стоит сумасшедших денег, очень уж сложно её делать кузнецам или ювелирам, а если она ещё и алюминиевая…
Я была не в силах понять, что можно хранить в такой драгоценной упаковке, и уж тем более, зачем это понадобилось. Взяла другую, похожую, и прощупала её. Снаружи снова бумага с алюминиевой фольгой, а внутри что-то похожее на каучук, свёрнутое в несколько слоёв. Мысленно развернула, и увидела воздушный шарик. Зачем он в аптечке воина или путешественника?
— Алиса, ты ждёшь, пока я тут растворюсь? — напомнил о себе Ник, и я, оставив в покое аптечку, пошла к нему.
Он стоял под выключенным душем и вытирался моим полотенцем. Я отобрала полотенце и повесила его на крючок.
— Сама вытру, — заявила я. — А то ещё грохнешься. Но сначала скажи, что это такое, — я протянула ему снадобье в алюминиевой фольге.
— Аспирин, — с готовностью пояснил Ник. — Таблетки такие. Помогают от головной боли, понижают температуру и лечат простуду. Слабое снадобье, зато почти не вредит. Не знаю, как у вас, а у нас почему-то всегда одно лечим, другое калечим.
— У нас то же самое. Это всеобщий закон, если мудрецы не врут. А почему этот твой аспирин в алюминиевой фольге?
— Хорошая упаковка, и одновременно дешёвая.
— Дешёвая? — я поразилась до глубины души. — Это же алюминий!
— В нашем мире алюминий — дешёвый металл. Чему ты удивляешься? Вся торговля построена на том, что разные товары стоят по-разному для разных людей. Иначе откуда возьмётся прибыль?
— И фольга у вас тоже дешёвая?
— Наверно. Алиса, не забывай, я охранник, а не мудрец. Многого не знаю.
— Ладно. Но зачем в твоей аптечке вот эти воздушные шарики, ты знаешь?
— Надувать их на праздники, — Ник густо покраснел.
— Врёшь!
— Ну, если поранил палец, можно надеть на него эту штуку, и в рану не попадёт грязь или какая-нибудь зараза.
— Это правда. Но я по глазам вижу, что надеть-то можно, только никто их не надевает. Так зачем они, Ник?
— Ты права, это надевают не на пальцы, — Ник покраснел ещё гуще, хотя, казалось, что гуще невозможно.
— А на что?
— Не скажу. Ты обещала меня вытереть, вот и вытирай, и незачем задавать вопросы, на которые я всё равно отвечать не стану.
Я высушила его взглядом, возиться с полотенцем не хотелось. Нечаянно обожгла слегка то место, где мой взгляд непроизвольно задержался, Ник вздрогнул, но промолчал. Потом он попросил принести эластичный бинт и табурет, и когда я принесла, сам забинтовал себе лодыжку. Потом надел чистую набедренную повязку, попутно сообщив мне, что она называется «трусы», как будто мне это интересно.
А когда вышли из душевой, в комнате нас поджидал какой-то простолюдин с неприятным выражением лица и бегающим взглядом. Но самым неприятным было не его лицо, а нож в правой руке, направленный на нас. Я мысленно обозвала себя дурой. Дверь заклятием не запечатала, сторожевого демона не поставила. Занималась непонятно чем, разве так уж важны для меня были эти странные воздушные шарики, которые можно надевать на пальцы, но их надевают на что-то другое?
* * *
Ник к новой схватке был явно не готов, а мой пояс с мечом висел на крючке в дальнем углу комнаты. Но кое-какое оружие всегда оставалось при мне. Огненная стихия служила безотказно. На моё правое плечо опирался Ник, поэтому шар из пламени я создала в левой ладони. У незваного гостя взгляд остановился, и наполнился смертельным ужасом.
— Нет, нет, нет! — завизжал он. — Вы меня неправильно поняли! Не сжигайте меня!
— Почему? — удивился Ник его просьбе. — Ты что тут делаешь? Воруешь? Алиса, ты его узнала?
— Нет. А разве должна была? Я с ним знакома?
— Знакома — вряд ли, но мне кажется, он — один из лакеев, которые вчера накрывали к ужину стол принца.
— Ты — лакей принца? — строгим голосом спросила я, продолжая держать наготове огненный шар.
