и утонуть в снегу, на ногах-то носки толстые, самовязанные. А как иначе? В магазине вечный сквозняк по полу, а в ботинках нельзя, Митрофанова ругается.
– Ну да, о твоих трудовых подвигах я наслышана, – хмыкнула подруга. – Элиза уже звонила и горячо благодарила, что я нашла такую «золотую девочку». Квартиру вылизала, всех накормила, пшено перебрала и розы посадила. Как тебе старушка, кстати? Мировая бабка, согласись.
– Никаких роз я не сажала. И Элиза не бабка, она классная, ты не представляешь просто! Мы когда пили чай с ней и Махруткой…
– Кто есть Махрутка?
– Да это «борчиха», то есть Марина, сиделка. Или медсестра, что ли? В общем, она Элизе Анатольевне уколы делает и массаж. А ещё давление с сахаром меряет каждый день.
– Ответственная работа, – оценила Светланка. – Ну так и что случилось, когда вы чаи гоняли?
– Она нам про алмазы рассказывала. Ну, например, как отличить подделку от натурального. А ещё, представляешь, существуют дуплексы! Это когда верхняя часть камня настоящая, а нижняя, та, что в зажимах, например, кольца, фальшивая. На них ещё бывает клеят зеркала, чтобы…
– Актуа-альная информация, особенно для меня. Когда в следующий раз пойду покупать алмазы, непременно воспользуюсь.
– Да ну тебя! Это же на самом деле любопытно очень, – обиделась Ленка. – Элиза Анатольевна столько знает и так рассказывает интересно.
– Ясно, в придачу к дядюшке я тебе всуропила тётушку. Лен, ты только не забывай у Макса денежки брать, ладно? Любовь любовью, а денежки – это в нашей жизни главное.
– Какая любовь? К кому любовь? – перепугалась Ленка.
– Ну не к Максу же. Это в его матушку ты, похоже, влюбилась.
– Это да…
– «Это да» что?
– Знаешь, Светланк, – Лена оглянулась, не слышит ли кто, почти совсем спрятав трубку в ладонях, залезла в куртку поглубже – я этого вашего Макса боюсь. То есть, не совсем боюсь, но так… побаиваюсь.
– Кусается? – деловито уточнила подруга.
– Ещё нет, но почти. Он, похоже, вечно злой, как чёрт. Я, правда, его всего два раза видела, в первый и вчера ещё. Пришёл аж серый весь, ну видно же, что устал. Я ему говорю: «Давайте ужин подогрею», а он как зыркнет! Вот честное слово, у меня сердце в пятки ушло.
– Да-а, тяжела ты жизнь коммерсанта. Но не трусь зазря, он даже и не лает обычно. Интеллигенция, понимаешь! Не то, что мы с тобой, крестьянская кость.
– Это ты кость?
– Девушка, а, девушка, вы из магазина? – послышалось сбоку деловитое.
Ленка не сразу догадалась обернуться. Подойди кто сзади, со стороны чёрного магазинного хода, она бы, конечно, не удивилась. Но как раз сзади-то никого и не было, только тяжелая, оббитая стальными листами дверь, подпёртая ломиком, чтобы не захлопнулась. Справа глухая стена автобазы, возле неё переполненные мусорные баки, подванивающие гнильцой даже на морозе. Слева наглухо закрытые ворота, прямо ещё одна стена, но уже складская.
– Девушка, я вас спрашиваю! – нетерпеливо напомнила дама в норковой шубе до пят и норковой же шляпе.
– Меня? – невесть зачем уточнила Ленка, оглядываясь на чернеющий коридор за железной дверью. И откуда это тётка только взяться могла? Главное же, на снегу никаких следов, кроме утоптанного Леной же пятачка. – Я да, я из магазина.
– Девушка, посмотрите на меня вменяемо! – строго велела дама. – У вас в магазине авокадо есть?
– Чего?
– Авокадо. Это фрукт такой.
– По-моему, это овощ.
– Так есть или нет?
– Свет, я тебе перезвоню, – быстро шепнула в трубку Ленка.
– Э-э, погоди, не отключайся! Я тоже хочу про авокадо послушать! – развеселилась подруга.
– Авокадо, девушка! – напомнила дама, сурово сведя выщипанные в нитку брови.
– Да, есть. Кажется. Вы в овощном отделе спросите. – Ленка почесала бровь и всё-таки добавила: – Вход в магазин с той стороны.
– А они у вас откуда?
– Кто? – вытаращилась Лена.
– Авокадо же, девушка!
– Ща, минуту! – шепнула в трубку Светланка и защёлкала чем-то, наверное, по компьютерной клавиатуре забарабанила. – О! Из Кении.
– Из Кении, – послушно озвучила Ленка.
– А они свежие?
– Вчера на пальме росли, – просуфлировала хихикающая подруга.
– Вы спросите в овощном отделе, ладно? – предложила Лена, кривовато улыбаясь. – Они там лучше знают.
Дама величественно кивнула шляпой.
– Вам бы девушка тоже авокадо поесть, – сообщила она снисходительно. – Аллигаторова груша богата фолиевой кислотой, которая позитивно влияет на работу нервной системы и повышает стрессоустойчивость.
– Какая груша?
– Авокадо так называется, темнота, – хрюкнула сквозь смех Светланка. – Что это сейчас было?
– Покупательница, – задумчиво протянула Ленка и огляделась. Дама исчезла, будто никого и не было. Правда, теперь следы остались, только вели они, почему-то, к мусорным бакам. – Груши грушами, а вот яблок Элизе Анатольевне купить надо.
– Я думала, ты хотя бы сегодня ко мне заскочишь. Посидели бы, потрындели.
– Не, сегодня никак не могу, – призналась Лена, тряхнув головой и решив, что загадочная дама внимания не стоит. – Я после работы с Виталькой в кино иду. В торговый центр на Ленина, знаешь?
– О, господи! – тяжко вздохнула подруга. – В кино, да ещё в торговый цент, да ещё с Виталькой. И как тебя угораздило, Лен?
– Да чем он тебе не нравится? – мигом разозлилась Ленка.
Догадаться, что подруга в виду имеет, было совсем несложно. Не первый раз у них разговор в эту степь заезжал.
– Ну-у, даже не знаю. Может тем, что твой Виталька натуральный быдлоконь? – предположила Светланка.
– Ничего он не такой! Просто простой парень.
– Вот именно, что «просто простой». Мужчина с нашего двора. Лен, скажи честно, на кой фиг он тебе сдался?
– Всё, Светланк, пока-пока! Меня зовут, – протараторила Ленка, нажимая на кнопку, потому что, во-первых, ей на самом деле была пора бежать, отпросилась-то на минуточку, а сама вон сколько проторчала.
Во-вторых же, потому, что связного, а, главное, правдоподобного ответа на сакраментальный вопрос подруги у неё не было. Аргумент, мол, у каждой женщины должен быть мужчина, ну хоть какой-нибудь, зато свой собственный, Светланка принимать категорически отказывалась.
Эх, Карл у Клары украл рекламу, а Клара у Карла украла бюджет. Сложна штука жизнь.
***
Фильм
