Шеф постоял над девушкой с полминуты, потом крадучись прошел к столу и выключил экран.
— Еще две минуты, Хью, — пробурчала Яна, пытаясь перевернуться на другой бок.
Шеф нажал на интеркоме вызов лаборатории Ларсона и во весь голос произнес:
— Хью, иди буди Яну как обещал.
— Сейчас иду, — совершенно буднично ответил Ларсон.
Вылетев из кресла, Яна первым делом бросилась надевать туфли, тараторя при этом:
— Шеф, это новая методика, Ларсон не даст соврать, погружение образа в подсознание, вызов подавленный ассоциаций, метод переноса применительно к графическим объектам, сублимация сверхчувственного и гештальт-анализ, Ларсон, скажи…
— Яна тебе пора вставать, — сказал вошедший Ларсон, развернулся и вышел.
— Да я, собственно, не против, — растерянно пробормотал Шеф. — Но раз образ уже погружен в подсознание, то доспать, я полагаю, ты можешь и у себя…
— Если Бьярки не занял кресло, — послышалось из-за неплотно прикрытой двери в коридор. Ларсон, оказывается, недалеко ушел.
Бьярки — это метровый (в сидячем положении) медведь из ваты и василькового плюша. Одно время он повадился слезать с магнитно-ядерного распознавателя, где было его персональное место, забираться в Янино кресло и спать там, раскинув лапы. Ежедневная дележка кресла продолжалась до тех пор, пока за дело не взялся я. Медведь и его сообщник отступили.
Справившись наконец с туфлями, пристыженная Яна удалилась к Ларсону выговаривать ему за забывчивость. Затем Ларсону досталось от Шефа, но по другой причине. Пока Яна возилась с таблицей, Ларсон искал на Накопителях Канала хоть какую-нибудь сапиенскую теорию, к которой подошло бы название «ОК-НО». За три дня Ларсон смог ознакомиться едва ли с одним процентом от общего числа проектов как найти и поймать инопланетянина. Название «ОК-НО» ни к одному проекту не подходило. Нетронутым особняком стояли теории, объясняющие, почему инопланетянина нельзя ни найти ни поймать — эти теории Ларсон отложил на потом.
Вечером нас посетил инспектор Виттенгер. Стычку с Галактической Полиции он выиграл, как показали свидетели, техническим нокаутом и теперь чувствовал себя превосходно.
— А, Ильинский! Вернулся! — перегородив весь холл, распахнул он мне свои объятия. — Как отпуск? Что-то ты не загорел…
— На Земле теперь пасмурно, — ответил я, раздумывая, с какой стороны его обойти.
— Ты тут такое пропустил! — продолжал он, принимая левостороннюю стойку. Он знал, что я этого не люблю.
— Меня ознакомили, — кивнул я. Слово «пропускать» для меня теперь имело другое значение. — Я не в форме, инспектор. Идите, разминайтесь на гэпэшниках.
Инспектор хотел возразить, что он уже размялся, но Шеф пригласил нас к себе в кабинет.
— Эти идиоты из ГП все улики поперепортили, — жаловался Виттенгер по сотому разу. — Да, спасибо, на сегодня это последняя…
Шеф наливал инспектору третий последний бокал «Реми Мартина».
— Почему мне так нельзя, — стенал Виттенгер, — понравилось дело — расследую, не понравилось — ну его к матери!
— Jedem das seine. — Говорить бестактности Шеф предпочитает по-немецки. — Тело Мак-Магга вам вернули? — спросил он, поставив бутылку так, чтобы далеко не тянуться.
— Ага, сегодня утром дослали недостающие детали.
— Голову? — предположил я.
— Ее, — подтвердил инспектор, — а ты откуда знаешь?
— Обычная практика ГП: сначала туловище, потом голову.
— Что-то я ни разу ни слыхал о такой практике, — покачал головой инспектор. — А вы? — обратился он к Шефу.
— Впервые слышу. Как они объяснили задержку… эээ… головы.
— Ха! Сначала они попытались сострить. Купер… вы знаете Купера?
Шеф кивнул:
— Майор Купер, представитель ГП на Фаоне.
— Ага, точно. Так вот. Этот Купер слепил этакую ехидную рожу и говорит, мол, ваша таможня не пропускает. А я ему…
— Стоп! — резко оборвал его Шеф. — Но до этого вы говорили, что тело Мак-Магга с Фаона не вывозили.
— Хитрите, Шеф, — погрозил пальцем Виттенгер, — ничего такого я вам не говорил. Вы от кого-то другого об этом узнали. Но вы правы, тело Мак-Магга лабораторию представительства ГП не покидало.
— Иными словами, Купер проболтался. Тело они оставили, но голову вывозили. Интересно, куда и зачем.
— За две недели далеко не увезешь, — сказал я, — чтобы еще и успеть вернуть. У Терминала Фаона стоит их корабль. У Терминала Хармаса — по крайней мере три корабля. Вопрос только, как отличить гэпэшный корабль от, сами знаете, чьего…
— От чьего? — мигом навострил уши Виттенгер. Шеф, глядя на меня, фыркнул.
— Не слушайте, что он говорит, инспектор. Скажите, а голову вам вернули в полном, так сказать, комплекте?
— Так она с самого начала была разукомплектована, — напомнил Виттенгер. — Опись у Остера, это криминалист наш, вроде вашего Ларсона.
— Знаю, Ларсон рассказывал. Вы не позволите им поговорить?
— Удивляюсь я на вас, — усмехнулся инспектор, — вы забыли, что мы живем на свободной планете. Как я по-вашему могу запретить Остеру и Ларсону поговорить? Рты им зашью, что ли?
— Не ёрничайте, — поморщился Шеф, — вы все прекрасно поняли. Я хочу, что бы Ларсон встретился с Остером в патологоанатомической лаборатории у тела Мак-Магга.
— Вот теперь понял, — сказал Виттенгер и посмотрел в пустой бокал.
Шеф отстрелил стеклянную гильзу под стол и с гримасой фокусника, который якобы удивлен, что фокус в кои веки наконец удался, извлек оттуда же непочатый снаряд.
— За понимание! — провозгласил он. — Отказов не принимаю.
В одиннадцатом часу, со словами «мудро вечера утренее», Виттенгер свалил. Выпроводив инспектора, Шеф вызвал Ларсона. Ларсон раньше одиннадцати из Редакции не уходит, и Шеф никак не нарадуется тому, что эксперт всегда под рукой.
— Остера помнишь? — спросил Шеф.
— Лаборантишку-полицейского? Ну помню.
— Никаких «ну помню». Теперь ты должен с ним подружиться. С утра отправишься к нему в морг и выяснишь, что ДАГАРцы хотели найти в мозгах у Мак-Магга.
Ларсон встал в позу:
— Настоящая дружба, Шеф, не имеет целью извлечение выгоды.
— Подружишься, причем, семьями, — не отступил Шеф.
Ларсон ответил, что яволь, нихт проблем.
На другой день, перед самым обеденным перерывом, Ларсон прибыл в Отдел и стал рваться к Шефу на доклад.
— Сходил бы сперва пообедал, — посоветовал ему Шеф, прямо на столе разворачивая сэндвич с фаонорелью. Сэндвич из буфета принесла Яна.
— Спасибо, Остер меня угостил, — ответил Ларсон и выложил на стол рядом с сэндвичем стопку снимков.
Шеф облизал указательный палец левой руки и ногтем подтолкнул к себе верхнюю фотографию.
