четыре Бродяги!
Вслед за джипом мы медленно проехали на территории Базы под пристальными взглядами охранников. И тут выяснилось, что “территория” раньше принадлежала зоне отдыха, так называемому “ресорту” — это слово было кое-где написано.
Удобные и аккуратные домишки с открытыми верандами, пустые бассейны, лежаки, чудом выжившие цветники и тенистые аллеи.
Территория довольно обширная, тянущаяся до самого моря, и вся огороженная высоким самодельным забором, который ужасно портил пейзаж. Рядом с воротами торчала сторожевая вышка, на которой маячила человеческая фигура. Вероятно, этот впередсмотрящий и спалил нас на море, а потом запустил дрон.
У каждого домика выстроились темные и блестящие прямоугольные модули солнечных батарей. Что ж, здесь юг, солнца много, глупо не воспользоваться дармовой энергией…
Итак, сколько тут человек?
Рико, Рядовой, два охранника, тип на вышке — уже пятеро. Есть еще их главный. Вряд ли он — один из охранников.
Кем бы ни был главный, человек это определенно экстраординарный, раз сумел собрать и дисциплинировать столько мужиков в одном месте.
Едва я подумал, что тут одни мужики, как из одного домика вразвалку вышла бабулька в переднике и с ведром. Мельком глянула на наш автодом и потопала к механической колонке, которую явно забили недавно.
Джип впереди остановился, и я выключил двигатель.
— А если нас не выпустят? — шепотом спросил Тимка.
— Выпустят, — сказал я как можно уверенней. — Не похожи они на психов.
— А если они узнают, что мы не обычные Бродяги? — не отставал шкет.
— Не узнают, если болтать не будешь, — раздраженно буркнул я, и Тимка замолк.
Мы выбрались из машины. Я огляделся внимательнее. Домики, выстроившиеся вдоль длинного двора с бассейнами, все были разного цвета. Наш автодом был припаркован возле розового, без признаков жизни. Были еще синие, голубые, лазоревые, красные и желтые. Из окна желтого, откуда вышла бабка с ведром, торчала коленчатая труба буржуйки; из этой трубы вырывался белый дым, который мы заметили с моря. Кухня это у них, что ли?
Между этим домом и соседним, лазоревым, была аллея, ведущая на широкую площадку — кажется, бывшее футбольное поле. За полем земля уходила вниз, к пляжу. Но на пляж я не смотрел, внимание приковало то, что стояло на поле. Пара громоздких бронетранспортеров, штук пять бронеавтомобилей, еще что-то большое было накрыто брезентом. Что там? Реактивная система залпового огня?
Это с кем они воевать собрались?
Двое парней, в шортах и майках, копошились возле всего этого вооружения.
Вот тебе и новости!
Да это же настоящая военная база, переделанная из санатория! С такими пушками можно завоевать весь оставшийся мир. И откуда они понатаскали столько барахла?
Рико невнятно забормотал в рацию. Рацию зашипела в ответ.
— Придется оставить оружие.
Я разоружился полностью, ожидая, что меня начнут шмонать, но ничего подобного не произошло. Тимка отцепил от пояса свой крохотный самодельный ножик, лезвие которого, впрочем, было сделано из закаленной стали.
Рико показал на лазоревый домик, и мы пошли туда.
У входа нас встретил вышедший из домика человек — крепко сбитый, практически квадратный, с бородкой, в камуфляжных штанах и совершенно несерьезной гавайке. На военного он похож не был — причем вовсе не из-за аляпистой рубашки.
— Еще не сдохли, Бродяги? — рявкнул он.
У меня отвалилась челюсть.
***
— Вы — тот самый радиолюбитель? Вы вели передачу после Дня Икс три месяца!
Мужик самодовольно улыбнулся.
— Меня зовут Антон, и да, я — радиолюбитель. Значит, мы с одного города? Три месяца я только у себя дома выступал.
Я взволнованно сказал:
— От вас я узнал о Трех Волнах… В смысле, о том, что Волны называются Волнами… И Буйных называю Буйными, потому что вы их так прозвали… И Ушедших под Дьявольскую Музыку…
— И Оборотней, ага, — подхватил Антон.
— Я думал, что вы уехали. Или сдо… то есть умерли.
— Я уехал. Потом вел передачи по две-три недели в каждом крупном населенном пункте по пути сюда. Собирал Бродяг. Вот, собрал пару десятков и осел в этом благословенном месте.
Пару десятков? Надо же!
Понятно теперь, почему Рико расслабился при упоминании Бродяг. Это у них профессиональный жаргон; кто им владеет, тот входит в общество “своих”.
— Вы собирали Бродяг? А почему не сказали об этом в нашем городе?
Антон удивился:
— Как не сказал? Сказал. Может, ты пропустил передачи? Я об этом несколько вечеров подряд трезвонил перед своим уходом. И это… давай на ты, а? Меня напрягает это “выканье”.
— У меня радио сломалось, — сказал я. — Наверное, поэтому я и пропустил эту ва… твою передачу.
— Тогда ясно. Заходите, поговорим.
Встреча с этим человеком, которого я лично никогда не знал, но слушал его веселые передачи после конца света, сильно подняла настроение. Я уже не думал, что мы в плену. Я будто старого доброго друга встретил…
Вместе с Тимкой мы прошли за Антоном в прохладную гостиную с высокими, от пола до потолка, окнами. В гостиной было уютно и светло. В середине стоял Г-образный диван, перед ним — два журнальных столика и два кресла. У стены напротив окна на длинном столе были полуразобранные колонки, радио, микрофон и аккумулятор.
Антон показал нам на диван, а сам бухнулся в одно из кресел.
— Расскажите о себе, — сказал он.
И я рассказал, как поехал на юг и по дороге встретил Тимку. С тех пор мы вдвоем. С другими Бродягами подружиться не получилось. Планируем здесь обосноваться.
В подробности своего полного приключений путешествия я не вдавался. Ни слова не сказал и об Общинах, своей роли Палача, Падшем и Праотцах.
Антон внимательно выслушал, не перебивая. Когда я закруглился, а это случилось очень быстро, сказал, показав на мое лицо:
— Вижу, не так уж гладко ехал. Шрамы.
— Всякое было, — не стал я отпираться.
— С кем?
— С другими Бродягами.
— А Мурашей… то есть паранормов встречал? Тех, кто в общинах живут и на касты делятся?
Мы с Тимкой переглянулись.
— С ними проблем не было. Только с Бродягами.
Антон задумался, почесал бородку.
— Да, Бродяги — они такие… Точнее, мы такие. Плохо работаем в команде. Каждый тянет одеяло на себя, у каждого свои наполеоновские планы, свое ви́дение мире и своя философия. Все же мне удалось наскрести команду с более-менее похожими целями по жизни. С помощью радиопередач сплотил людей. Оказалось, многие время от времени включали радио в тачках, надеялись хоть что-нибудь услышать. Многие не ужились в нашей компании, ушли. Но в тех, кто остался, я уверен. Дело мы сделаем.
— Какое дело?
Антон искренне удивился:
— Как какое? Восстановление цивилизации, конечно!
Он
