подумала, мне тут же ужасно захотелось пить, вот просто очень-очень.
Следовательно, нужно искать колодец или какой-то иной источник воды. Может быть, стоит вернуться в трактир и попробовать найти какие-нибудь запасы, которые пощадило время? Сгодится даже вино — что угодно, что поможет справиться с приближающейся жаждой. Но сама мысль о том, что нужно будет спуститься в подвал, пугала меня просто до потных ладоней: в этом пустом городе вообще не по себе, а уж спускаться куда-то…
Отказавшись от этой соблазнительной на первый взгляд идеи, я неторопливо пошла по самой широкой улице, рассматривая дома уже с конкретной целью: найти источник воды и еды. Ведь не может же быть так, что на весь город один-единственный трактир? Конечно, не может, наверняка их тут полно!
И действительно, через несколько домов я рассмотрела стоящее чуть глубже приземистое одноэтажное здание, на котором красовалась огромная вывеска, не оставлявшая простора для фантазии: «Блайвильская роза. Еда. Ночлег. Увеселения.»
Ну, увеселения мне как-то без надобности, а вот еда — это хорошо и, боюсь, через пару часов столь же актуальным станет слово «ночлег».
Старательно отгоняя от себя мысль о том, что мне, возможно, придётся ночевать в этом странном и пугающем городе, я с определённым трудом открыла тяжеленную дверь и вошла в очередной трактирный зал. Он слегка отличался от виденного мною полчаса назад: и стойка, и столы, и лавки были здесь значительно массивнее и устойчивее. Но по-прежнему всюду царило полное и какое-то безнадёжное запустение.
Обойдя трактирную стойку, я не стала подниматься по лестнице, уже примерно представляя, что увижу в комнатах, а пошла в ту сторону, где, по идее, может располагаться кладовая или винный погреб.
Дверь с огромным амбарным замком я обнаружила практически сразу, после чего, ругнувшись про себя, вернулась к стойке и в ящике нашла ключ примерно подходящего размера и нужной формы. На всякий случай прихватила и остальные ключи, чтобы не бегать лишний раз.
К замку подошёл именно тот ключ, который я взяла первым, и моему уставшему взору предстали массивные полки, уставленные ящиками, бочонками, коробками, мешками и мешочками. Оставив исследование содержимого полок на потом, я прошла в глубь кладовой, а это была именно она, и к собственному невероятному облегчению обнаружила целую батарею бутылок, причём явно не пустых.
Взяв с полки три бутылки, я вернулась в зал, так как в темноте кладовой рассмотреть хоть что-то было почти невозможно. Стерев рукавом пыль с этикетки, я прочла уже еле видную надпись: «Джесмистанское шуршиловое. Блайвиль. 954 от ПИ». Из всех слов уверена я была в одном: «Блайвиль» — это город, именно в нём я и находилась, а о значении остальных можно было только догадываться. «Джесмистан» - это, вероятно, название страны или местности, «шуршиловое» - это, судя по всему, исходный продукт, 954 — это год, а вот что такое «ПИ», я даже предположить не возьмусь. Интересно, а что такое «шуршил» или «шуршила»? Это такое растение, из которого сделан напиток? Или это кто-то, для кого он предназначен? Например, у нас в Эппл-Гроув есть сорт сидра, который называется «Осенний гвардейский» - он повышенной крепости и предназначен, по идее, для славных гвардейцев, хотя и пьют его все, кому хочется чего покрепче.
Я попыталась представить себе растение, которое могло бы так называться, и поняла, что моё воображение пасует. Зато когда я попыталась мысленно нарисовать существо с таким названием, сразу получила изображение какого-то гигантского грызуна в ночном колпаке с кисточкой. Потрясла головой, прогоняя видение, и снова посмотрела на бутылку. Прислушалась к организму, поняла, что мне уже почти всё равно, из чего или для кого это сделано, и открыла бутылку: к счастью, горлышко было просто залито какой-то массой наподобие сургуча, и я спокойно справилась с этой задачей.
Принюхалась, попыталась осмыслить достаточно приятный аромат: какая-то смесь незнакомых запахов, но почему-то мне показалось, что ягодных. Взяла со стойки бокал, вытерла подолом рубашки, так как ничего более чистого не нашлось, осторожно налила напиток, оказавшийся приятного нежно-голубого цвета и снова принюхалась. Голубое вино мне прежде пить не приходилось, но за последние несколько дней со мной произошло столько всего, что я уже ничему не удивлялась. Ну голубое, и что теперь — от жажды умереть?
Сделав первый осторожный глоток, я не смогла остановиться, пока не выпила всё содержимое стакана. Судя по вкусу, это было очень лёгкое вино с удивительным мягким ягодным ароматом и привкусом мёда. Вдохновлённая, я быстренько опустошила бутылку и опустилась на лавку: вдруг ужасно захотелось спать.
Последним героическим усилием я подтащила вторую скамейку, оказавшуюся практически неподъёмной, я подложила под голову свою куртку и почти мгновенно заснула на своём импровизированном диванчике.
- Чарча, бездельница, где тебя носит? - услышала я сквозь сон чей-то сердитый крик и подскочила на своём жёстком спальном месте. К счастью, сдвинутые мной лавки стояли у стены, на которой ничего не висело, и я не приложилась ни обо что макушкой.
Проморгавшись, я огляделась и с облегчением выдохнула: ну вот, наконец-то всё так, как и должно было быть с самого начала. За трактирной стойкой возился здоровенный толстяк в светлой рубахе и каком-то забавном головном уборе, напоминавшем намотанное на голову полотенце.
Интересно, а куда делась вся пыль и почему не заметно ни малейшего следа запустения и обветшалости? Неужели за одну ночь, пока я спала, можно было всё убрать и поправить? Да ещё и сделать это бесшумно?
Решив, что самым надежным источником необходимой мне информации может служить замеченный мной трактирщик, я сползла с лавки и подошла к стойке.
- Доброго утра, уважаемый, - вежливо произнесла я, слегка поклонившись, - я случайно…
- Чарча, да сколько тебя звать можно! - рявкнул толстяк, не обращая на меня ни малейшего внимания. - Скоро посетители пойдут, а у тебя столы не протёрты и пол не метен!
- Эй, господин трактирщик! - уже громче окликнула я по-прежнему не смотрящего в мою сторону здоровяка. - Я к вам обращаюсь! Это в конце концов не вежливо!
- И бутылки со стола убери! - крикнул трактирщик невидимой Чарче. - Всё сам, всё сам, одни бездельники вокруг…
Продолжая ворчать, трактирщик вышел из-за стойки, и я с удивлением увидела, что он одет не в рубаху, как мне сначала показалось, а в некое подобие широкого платья. Или это была
