Человек улыбнулся и приветственно поднял сухую ладонь с длинными прямыми пальцами. Шано, кивнув, улыбнулась в ответ.
— Приятно видеть, что столь юная и прекрасная дама уделяет время древней и мудрой игре, — негромко, но отчетливо произнес он на хорошем английском. — Не согласитесь ли сыграть одну партию и со мной?
Шано оглянулась на Чарли в поисках совета. Тот, забыв о подсчетах, склонился перед стариком в глубоком поклоне. «Ого! — подумала Шано. — А старик-то, похоже, не простой», и, вспомнив, что недавно говорил Чарли о росте знатных куфангцев и возможных последствиях отказа от их приглашений, решила согласиться хотя бы из чистого любопытства.
Старик сделал неуловимое движение, и бесшумно возникший рядом с ним слуга с поклоном положил на скамью шелковую подушку и поставил напротив складной столик.
— Прошу, — указал старик на подушку.
Шано присела.
Игральные палочки у непростого старика оказались тоже непростыми: они были сделаны из слоновой кости, инкрустированной золотом, каждая была настоящим произведением искусства, футляр же был из розового жемчужного бисера.
— Надеюсь, ставка в одну гинею за десять очков не будет обременительна для вас? — осведомился старик.
Вообще-то такая ставка была достаточно серьезной — Шано, игравшая в цзю-вэй только второй день, не могла рассчитывать на выигрыш у опытного игрока. Однако Чарли, почтительно стоящий неподалеку, сделал ей одобряющий знак, и Шано кивнула. В кошельке у нее, правда, набралось сейчас едва-едва три гинеи — на остальную сумму предполагаемого проигрыша пришлось бы выписывать чек, но Шано не отказалась бы выложить и десяток гиней за воспоминание об игре с куфангским принцем; а старик наверняка был каким-нибудь королевским родичем, судя по тому, какие знаки почтения ему оказывались. Да и рост у него был подходящий.
Игра началась.
— Вы гостите в Куфанге с мужем? — поинтересовался между ходами старик.
— Я не замужем, — ответила Шано коротко.
Тогда старик негромко произнес:
— Простите мое любопытство, милая дама, но хорошо ли вы знаете того человека, что вас сопровождает?
Шано невольно оглянулась; Чарли исчез.
— Давно ли вы его знаете? — повторил вопрос старик.
— Третий день, — ответила Шано и на всякий случай добавила, — ваше высочество.
Старик пропустил титул мимо ушей.
— Будьте с ним поосторожнее, это отъявленный головорез, — делая ход, сообщил он.
— Не может быть! — довольно искренне изумилась Шано. Она решила сыграть дурочку. — Он так интересно рассказывает о Куфанге!
— Ну, одно другому не мешает, — философски заметил не его высочество. — Но если вы заподозрите что-то неладное — непременно сообщите в полицию, вам помогут.
— О, я убеждена, что ничего не случится!
Старик не стал настаивать, заговорил о красотах Куфанга, и Шано с неподдельным восхищением стала отзываться о том, что уже успела посмотреть.
За разговорами незаметно подошел и конец партии. Проигрыш Шано составил не так уж и много, всего семь гиней. Чарли бесшумно возник рядом как раз вовремя и опустил ей в руку тяжеленький сверток, в котором позванивали монеты.
— Подай двумя руками, — услышала она его шепот и протянула старику яркий сверток, одновременно изобразив нечто вроде книксена.
— Извините, но в шортах реверанс не сделаешь, — улыбнулась Шано, попытавшись загладить свой церемониальный промах.
Старик, с достоинством поклонившись, принял сверток и передал его слуге, успевшему уже убрать столик и подушку.
Чарли потянул Шано прочь.
— Кто это был? — спросила Шано, едва они отошли на десяток шагов. — Какой-нибудь престарелый вельможа?
— Как бы не так! — ответил Чарли. — Это экс-король До Канг Сай Ле Банг.
— Ого! — удивилась Шано. — А ты где пропадал, пока мы играли с его высочеством?
— Бегал деньги менять, — Чарли потряс в кармане гинеями. — Королям не пристало играть иначе, как на золото. А о чем вы разговаривали?
— Ну-у, он почему-то хотел знать, приехала я с мужем или одна. Как ты полагаешь, зачем бы ему это?
— Кгхм, — призадумался Чарли. — Может быть, государь хотел пригласить тебя в гости?
— А муж тут при чем?
Чарли объяснил, что незамужним женщинам не принято входить в чужой дом: женщина может ходить в гости только в сопровождении мужа; незамужняя женщина, переступившая порог чужого дома, автоматически считается женой хозяина.
— А служанки?
— Служанки — жены слуг, — пояснил Чарли. — Так что будь осторожна. Порядочный человек предупредит заранее, но можно ведь нарваться и на непорядочного — и тогда никакая полиция не поможет.
Шано остановилась как вкопанная.
— Ничего себе обычаи! Что же ты раньше меня не предупредил?!
— Об этом написано в любом проспекте, — парировал Чарли. — Просто надо быть внимательнее.
— Но мы-то проспектов не читали! — возмутилась Шано. И осеклась: — Господи, а Сузи?!
— Все в руках божьих, — изрек Чарли и добавил уже без пафоса: — Будет ей наука, как своевольничать с чужими обычаями.
— Так это месть за вчерашнее! — дошло до Шано. — Да я!..
— Спокойно, спокойно, — Чарли успокаивающе поднял ладони. — Ничего с ней не случится, я же сказал — за ней присмотрят.
— Ох, смотри, Чарли… — снова начала было Шано, но Чарли перебил:
— Ты сама назвала меня профессионалом, так что можешь не сомневаться в моих словах. Я отвечаю за вас не только перед собой. — Он помолчал и продолжил как ни в чем не бывало: — А возможно, государь счел, что ты можешь стать подходящей женой для него или для одного из принцев.
— Это ты так шутишь? — не поняла Шано.
— Почему? Рост у тебя подходящий.
— Если вашим королям так важен рост, пусть женятся на баскетболистках.
— Это уже явный перебор, — улыбнулся в ответ Чарли. Он принялся объяснять Шано особенности государственной системы Куфанга, но Шано, перегруженная впечатлениями, слушала невнимательно. Единственное, что вынесла она из очередной лекции, это сведения о нетрадиционном принципе наследования власти в Куфанге: король Куфанга, оказывается, правил страной, пока была жива его мать; после ее смерти престол переходил к сыну одной из ее дочерей — так что сыновья бывших государей приходились племянниками государям нынешним.
— А, — махнула рукой Шано, — мне все равно не светит выскочить замуж за принца. Кто же женится на развязной девице, разгуливающей в компании головореза? Головорез, между прочим, это ты, — уточнила она.
Чарли не отреагировал.
