мире, может быть, твоя страна не пойдет по тому пути, по которому она идет в твоем мире. Ну это еще в будущем. А сейчас ты не можешь сравнить, ты же не знаешь, как жили в восьмидесятых. А вот твои бы родители, если бы попали сюда, наверняка бы заметили разницу.
И я задумался. Вот так. Я сейчас в другом мире, в другом времени. Так сколько их этих миров? Какая-то ерунда! Да не может такого быть.
— Придем в домик, посмотришь газеты. Убедишься. У меня стало холодеть внутри.
Тома стала гладить меня по спине. Не огорчайся. С этим трудно смириться. Но ничего не поделаешь.
У меня появилась странная мысль, и я спросил, — а ты вообще откуда? Из нашего времени? Или?
— Или, — Тома снова глядела на меня, — я не из вашего времени и не отсюда. Я вообще из другого мира.
— Не понял. Инопланетянка что ли?
Она засмеялась, — нет. Я из другого мира. Понимаешь, кроме вашего мира существуют другие миры. Так вот я из одного из них.
— А что же ты тут делаешь? Скрываешься?
— Можно сказать и так.
— А ищут тебя из твоего мира?
— Не только.
— Ничего не понимаю. Расскажи всё подробнее.
— Нет.
Я в общем-то не сильно удивился. В Томе было что-то такое. Глубоко внутри было.
— То есть язык, на котором ты сегодня говорила, это есть твой родной язык.
— Возможно. Я не помню, что я говорила.
— Так тебя готовили для заброски в наш мир?
— Знаешь, Серый, есть вещи, о которых я не могу говорить. Это не мои тайны. Не забывай я тоже подписку давала.
Я переваривал услышанное. Никогда не думал, что Тома помимо того, что оракул ещё и спецагент. А что? Много я видел спецагентов в своей жизни? Да ни одного!
— Понимаешь, Серый, существует Главный мир. Это в нашем секторе, и вокруг него другие миры, немного отличные от него.
Представь дерево. Есть ствол, есть ветки. А от каждой ветки отходят еще другие. Так вот я из такого мира. Не центрального, который ствол, но главного, из ветки. Из того, который отходит от ствола. А ты из мира, который отходит от нашего, от нашей ветки. Так вот.
Я начал немного понимать, — а из которого мира за тобой охотятся?
Тома помолчала, потом сказала: — думаю, что из многих. Вот из твоего точно, так же и из моего. Видимо из других тоже.
Постарался принять серьезный вид, хотя понимал, что может быть все это зря и сказал, — а когда мы с тобой увидимся. У нас остались еще некоторые дела.
Я думал об ящике связи. Тома поняла это по-своему.
— Связаться со мной можно будет так. Вернее, это я с тобой свяжусь. В газете будет объявление, вы же проходили шифрование на своих курсах? Я кивнул.
— Ну так вот. Я пишу объявление в газету шифром, о котором мы сейчас договоримся. Ты читаешь объявление и едешь в место, указанное в объявлении. Там находишь предмет, о нем мы сейчас договоримся, и считываешь его память. Я на этот предмет сделаю сообщение. Разумеется визуальное. Ну, а дальше дело техники. Как тебе такой вариант?
— Что-то слишком сложно. А нельзя попроще? — спросил я.
— Ты забываешь, что нас ищут, — ответила Тома.
Желание увидеться с Томой только усилилось. Но все зависело от нее. Мы договорились, что через восемь-девять месяцев она даст о себе знать. А пока нужно скрыться.
Я внимательно слушал Тому. Может быть, так будет лучше. И для нее, и для меня.
Мы вернулись в домик. Мила заметила, что я сильно озадачен. Но ничего не стала спрашивать.
Мила приготовила несколько бутербродов. Мы сидели втроем за столом и молчали. Расставание довольно тягостная процедура. Я, например, желаю, чтобы оно быстрее закончилась. Сумка стояла у двери, Тома смотрела то на меня, то на Милу. Стали пить чай.
Вдруг Мила засмеялась.
— Тома, как ты с нами справилась? Тогда у машины, когда Серый тоже был мальчишкой?
— У меня есть некоторый опыт. Племянницы и племянники оставались на мне. Я с ними играла, учила их, — улыбалась Тома.
— Я вспомнила. Ты же научила меня считать до тридцати. Точно. Я палочки у костра складывала, — сказала Мила, и продолжила, — Серый, ты милый мальчик, но вредный очень. Почему ты не давал мне цветные карандаши?
Мы посмеялись. Потом я начал серьезный разговор. Еще в лесу я объяснил Томе, что Мила не знает, что Тома оракул. Не знает, что я давно решил не отдавать ее ни нашим, ни другим.
Я начал издалека. Я говорил, о том, что оракула ищут несколько организаций, кроме нашей. Но я вовремя взял подписку с Томы о сотрудничестве с нашей организацией. Она подписала ее и сейчас она наш агент. Похоже Мила поверила, или сделала вид. Не хотел я ее посвящать во все наши дела. Все равно из нее все это вытащат.
Потом я сказал, что сейчас мы должны разойтись в разные стороны для того, чтобы нас не поймали. Тома отправляется первая. Она отсидится три дня в одной деревне, а потом я за ней приеду. Я буду в это время в городке. Разведаю, что там и как. А вот Миле придется пожить здесь три дня. Я заеду за ней, когда свяжусь с нашими.
Вроде бы все объяснил Миле. Можно отдохнуть.
Я смотрел на девчонок и думал. Расстанемся сейчас и потом будем вспоминать всю жизнь наши приключения.
Настала пора прощаться. Многого не было сказано, больше наверно подумано. У нас с Томой тайны, которые раскрывать не захотели. А какое доверие может быть между людьми, если остается недоговоренность.
Про себя я не знаю. Я хочу уехать на Дальний Восток. Там переждать все преследования. Тома как-то говорила, что в современном мире меняется все настолько стремительно, что и наши проблемы скоро исчезнут. Это сто, двести лет назад, там одной проблемой могли заниматься годами, а то и десятилетиями. А сейчас, новые события меняю всю канву мира. Все время идут перемены, и скоро проблемы уходят на второй план, а то и вовсе исчезают.
Важные дела становятся неважными, появляются новые срочные, которые нужно решать прямо сейчас.
Вот и нас не будут искать. Пока это важное и срочное для кого-то дело, но через месяц, тот человек, для которого это было важным, исчезнет. А на его месте появится другой и тот просто забудет об этом.
Все-таки до Дальнего Востока далеко. Я решил там затеряться. Есть места, куда не дотянутся
