Она выглядела такой слабой, такой ранимой… И кажется, даже не притворялась. Я в который раз подумал, что Реган — всего-навсего ребенок, который силится прыгнуть выше головы. Она старалась держаться независимо, но я-то знал, как ей хочется верить, что на этом свете у нее есть опора.
— Конечно.
Улыбка вернулась.
— Ну, хорошо. Когда встречаемся?
— Это зависит от остальных. Я тебе позвоню.
— Буду ждать.
Я нахлобучил шляпу и понес ее в «Фуксию Фламинго». Как ни крути, Гус и Эмили вложили в «дело Мэллоя» ничуть не меньше, чем другие, и заслужили приглашение на торжественное открытие шкатулок.
Я вошел в клуб через парадную дверь и окинул зал взглядом, но Гуса нигде не обнаружил. Ко мне приблизился молодой мутант и попросил карточку члена клуба. Услышав, что я хочу только поговорить с Гусом или Эмили, мутант меня разочаровал. Оказывается, два дня назад Гус и Эмили уехали из города, а когда вернутся, неизвестно.
Итак, из восьми участников игры один погиб, другой — за пределами страны, еще трое не нашли лучшего времени, чтобы шляться черт знает где. Остаются Реган и Фицпатрик. Я вернулся в офис, позвонил Фицпатрику и отрапортовал о своих «успехах». Он поразмыслил и сказал: «Как бы то ни было, я вас жду». Затем я связался с Реган; она уверила, что успеет приготовиться, пока я к ней лечу.
Мы встретились в баре «Империала» и двинули в «Савой». В пути почти не разговаривали. Желудок у меня дергался, точно кролик, пойманный в силки. Реган хранила каменную невозмутимость, но глаза блестели верный признак, что ее мозги работают с перегрузкой.
Я приземлился у парадного входа, гостиничный бой вызвался отогнать спидер на стоянку. Мы с Реган вошли в лифт, я нажал кнопку «18», прислонился к стене кабинки и внимательно посмотрел на свою спутницу. Она не отрывала глаз от пульта. Господи, как она прекрасна! Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ее губы были соблазнительно раздвинуты, и мне вдруг очень захотелось найти занятие своему рту. Либо заговорить с ней, либо поцеловать.
— Волнуешься?
Она напряженно следила за меняющимися цифрами на пульте.
— Не то слово.
— Извини. Забыл захватить словарь синонимов.
Реган промолчала, и мой взгляд тоже перебрался на пульт. Наконец она промолвила самым что ни на есть шелковым голосом:
— У меня такое чувство, будто я вот-вот займусь любовью с тем, кого давно хотела.
— Но ведь мы знакомы без году неделя.
На совершенном лице появилась улыбка.
— Я не о тебе. Пока.
Вспыхнула цифра восемнадцать, и тут же створки раздвинулись со сдавленным гулом. Мы вышли, повернули направо и зашагали по коридору. У двери с табличкой «1813» я поднял руку, чтобы постучать — и в этот миг моей щеки коснулась ладонь Реган. Она заставила меня повернуть голову и прильнула губами к моим губам. Долгий, влажный поцелуй удивительно напоминал дорогой аперитив, за которым непременно и очень скоро последует роскошный обед.
Затем она отстранилась и медленно размежила веки.
— На счастье.
Секунду-другую я выходил из ступора, а потом постучал. Фицпатрик отворил дверь.
— Мистер Мерфи! Добро пожаловать.
Я снял шляпу. Фицпатрик перевел взгляд на Реган.
— Пожалуйста, входите.
Мы вошли в номер. У противоположной стены в мягком кресле сидел Элайджа Уитт.
— Мерфи! Вот мы и встретились!
Сцепив пальцы на круглом животике, Уитт улыбнулся. Ни дать ни взять директор начальной школы поймал злостного прогульщика. Я не знал, что и сказать; видя мое замешательство, Фицпатрик поспешил на выручку:
— Мистер Уитт мне сказал, что вы уже встречались. Однако, мне кажется, я не имел удовольствия познакомиться с вашей очаровательной подругой.
Я повернулся к Фицпатрику:
— Реган Мэдсен, дочь Томаса Мэллоя.
Реган обворожительно улыбнулась, Фицпатрик окинул ее взглядом, и они пожали друг другу руки.
— Нашего полку прибыло. — Старик указал на Уитта. — Миссис Мэдсен, позвольте вам представить Элайджу Уитта, старого друга вашего отца.
Уитт не шелохнулся.
— А я и не знал, что у Томаса была дочь.
Фицпатрик посмотрел на Реган, затем на меня и повел рукой в сторону двух свободных кресел. Мы сели. Фицпатрик подошел к столу и взял из пепельницы дымящуюся кубинскую сигару.
— Я помню Реган по Китаю. Конечно, в те годы она была совсем малюткой. — Он снова оценивающе взглянул на Реган. — Должен заметить, женщина из вас получилась прелестная. Вам повезло — вы пошли в мать. Правда, и от отца я кое-что вижу. Особенно в глазах.
Откуда нам знать, что она не самозванка?
Реган заложила ногу за ногу и холодно отозвалась:
— Может, показать свидетельство о рождении?
— Документы подделать несложно.
— В таком случае, вам придется поверить мне на слово.
Тут вмешался я:
— Мистер Уитт, она вне подозрений. Я за нее ручаюсь.
Уитт перевел на меня директорский взгляд.
— Вот как? Полагаю, я обязан вам слепо верить, особенно после того, как вы проникли в мой дом под фальшивой личиной и вдобавок ухитрились меня обокрасть. Не слишком ли много вы от меня требуете, мистер Мерфи?
К нему повернулся Фицпатрик и выпустил облачко дыма.
— Мы с мистером Мерфи с самого начала вместе занимались этим расследованием. Он не раз и не два убеждал меня в своей добросовестности и ответственности. Элайджа, если ты ему не доверяешь, то не доверяй и мне.
— Ладно, будь по-твоему, — проворчал Уитт. — Все-таки мне это не нравится.
Пропустив мимо ушей «постскриптум», Фицпатрик обернулся ко мне:
— Поскольку вы привели миссис Мэдсен, я делаю вывод, что она заслуживает нашего доверия.
Я кивнул, однако в душе задал себе несколько вопросов. Многое из того, что случилось, казалось невозможным — но ведь оно случилось. Я повернул голову к Реган. Она мне подмигнула, но это не помогло.
Фицпатрик выпустил клуб дыма.
— Что ж, будем считать, проблемы не существует. Пора перейти к делу. Не желаете ли выпить?
Мы с Реган отказались.
— Мистер Уитт, почему бы не рассказать нашему другу мистеру Мерфи о том, что побудило Томаса послать вам шкатулку?
Уитт раздраженно покосился на Фицпатрика, затем повернул голову ко мне.
— С Мэллоем я познакомился много лет назад. Я написал несколько книг и коснулся в них кое-каких теорий, к которым Мэллой имел самое непосредственное отношение. В определенных кругах меня считают специалистом в области уфологии. Мэллой пожелал встретиться со мной, а гораздо позже, когда мы узнали друг друга получше, показал иероглифы пришельцев. Ну а я дал ему копии других письменных документов, предположительно, инопланетного происхождения, надеясь помочь с дешифровкой. С тех пор мы поддерживали друг с другом связь. — Он опять сложил руки на животе и перевел взгляд на Фицпатрика.
