– А. Пропавшие студентки. Было такое. Помню. Мы их сразу нашли, – кивнул Трикки. Глаза его на миг обрели осмысленное выражение, но он тут же, блаженно улыбнувшись, их закрыл.
Во мне внезапно проснулся гуманист, возможно даже великий, из тех, кому благодарное человечество посвящает целые главы учебников, предварительно зверски замордовав. Только этим объясняется, что вместо того, чтобы спрятать пьяного гостя в пригоршню и забыть о нем до завтрашнего утра, я спросил:
– Тебя спать уложить? Или домой доставить? Или протрезвить и заказать ужин? Выбирай.
– Трезвить не надо, пожалуйста, – сонно пробормотал он. – Нельзя мне домой и ужинать. Потом. Сперва я должен… Дырку в небе над этим дерьмовым сортиром, что же я должен?.. А, точно. Я должен кое-что тебе рассказать. Страшную тайну. Такую страшную, ты не поверишь…
На этом месте Трикки вдруг расхохотался, да так неудержимо, что сполз с кресла на пол, попытался подняться, драматически запутался в своих ногах, ножках стола и кресла и какое-то время беспомощно барахтался, как перевернутый на спину краб, а потом устал и затих. По идее, надо было бы ему помочь, но я, каюсь, зачарованно наблюдал за процессом – когда еще такой цирк покажут? А Базилио сейчас беспокоилась совсем о другом.
– Это настолько страшная тайна, что мне следует оставить вас наедине? – наконец спросила она.
Вид у нее при этом был такой несчастный, что я почувствовал себя людоедом, закусывающим заживо проглоченных беззащитных сирот предварительно отобранными у них же конфетами. Хотя вроде бы еще даже не начинал ничего отбирать.
– Да ладно тебе, – сказал я. – Ты здесь уже столько страшных тайн слышала, что еще одна ничего не изменит. Давай лучше попробуем как-то вернуть его в кресло. Не люблю, когда люди по полу разбросаны.
Но у Трикки наша попытка усадить его в кресло не вызвала никакого энтузиазма.
– Да ну вас, не дергайте, и так хорошо, – сонно пробормотал он. – Лучше слушайте, что скажу. Такие дела творятся! Еще никто не знает, кроме меня. На закате я проводил генерала Бубуту Боха на ташерский корабль. Он отчалил. Инкогнито. То есть без бороды. Сбрил ее к лешим, чтобы никто не узнал. И, между прочим, ни одна собака в порту действительно его не узнала. Вот так просто, взял и сбежал. Навсегда.
– Навсегда? Инкогнито?! – недоверчиво переспросил я. – Бубута – и вдруг «инкогнито»? Без бороды? Это как?! И почему он вообще сбежал? От чего? От кого? Что с ним случилось? Или ты шутишь?
– «От чего, от кого», – передразнил меня Трикки. – Ну что ты как маленький. От жены, ясное дело. От кого еще нашему брату бегать. У Бубуты внезапно любовь всей жизни – то ли ждет его в Ташере, то ли скоро туда приедет, я так и не понял. Но сам Бубута отчалил, это факт.
– Любовь всей жизни?! – изумился я. – Да ладно! Я знаю его жену. Видел их вместе. Такая трогательная пара. Слепой бы заметил, что Бубута ее обожает. Завести роман на стороне – ну, допустим, с кем не бывает. Но сбежать от леди Улимы в Ташер, на край Мира? Навсегда? Не могу поверить. Не может такого быть.
– Любовь творит чудеса! – торжествующе провозгласил Трикки. И захрапел.
– Что вообще происходит? – жалобно спросила меня Базилио. – Я обычно хорошо понимаю Трикки, но сейчас – нет. Почему он напился? Я не раз слышала, что люди, если они не горькие пьяницы, редко напиваются просто так. На радостях, как Малдо? Потому что теперь сам станет начальником полиции? Или наоборот, с горя? Я знаю, что они с генералом Бубутой Бохом неплохо ладили, но никогда бы не подумала, что Трикки будет о нем горевать. Или ему леди Улиму стало жалко? И стыдно, что помог ее мужу сбежать? Я леди Улиму ни разу не видела, но рассказывают, она чудесная женщина…
– Да, очень славная, – растерянно согласился я. – Никогда не мог понять, за что Бубуте такое счастье; с другой стороны, в молодости он, наверное, был обаятельный. К тому же Королевский гвардеец, не индюк чихнул… А может, Трикки все выдумал? Спьяну иногда чего только не городят. Ладно, выдумал или нет, потом разберемся, но сплетню в любом случае надо срочно пересказать Джуффину. Грех это – такой радости человека лишать.
«Что за нелепая шутка? – спросил сэр Джуффин Халли. – Даже для тебя перебор».
Однако вместо того, чтобы послать меня в приличествующем случаю направлении, он незамедлительно материализовался в одном из кресел – как был, в домашнем лоохи, с кружкой в руке. Мгновенно оценил обстановку, и удивленно присвистнул:
– Надо же! Думал, у тебя внезапно начались мистические видения, но нет. Трикки действительно валяется под столом. Что само по себе совершенно выдающееся событие. Имело смысл приходить, чтобы увидеть это своими глазами. Никому другому не поверил бы…
– И мне бы не поверили? – искренне огорчилась Базилио.
Шеф Тайного Сыска ненадолго задумался, наконец серьезно ответил:
– Тебе, пожалуй, поверил бы. На твое слово можно положиться. Но все равно некоторые вещи лучше увидеть самому, чем четырежды услышать в пересказе даже самых надежных свидетелей.
– Это точно, – подтвердил я. – Сам не поверил бы, если бы не увидел. И не услышал своими ушами: «Из какого дерьма ты вылез?» – вместо «привет». А потом – историю про Бубуту, который, если верить этому красавцу, сейчас без бороды, зато под всеми парусами несется в Ташер к возлюбленной.
– А протрезвить его и расспросить по-человечески не догадался? – укоризненно спросил Джуффин.
– Да просто жалко стало, – объяснил я. – Причем не столько Трикки, сколько невероятной картины реальности, которую он передо мной развернул. Не знаю, как ты, а я не прочь лишние десять минут пожить в удивительном мире, где творятся настолько невообразимые вещи. Будет жалко, если выяснится, что это обычные пьяные бредни. Бритый Бубута убегает к возлюбленной. Инкогнито, под покровом ночи! И почему-то в Ташер. Даже не знаю, что может быть прекрасней. Хоть поэму пиши.
– Постарайся, пожалуйста, воздержаться от создания крупномасштабных поэтических произведений, – попросил Джуффин. – Такие крайности ни к чему.
На этом месте он наконец-то рассмеялся. Впрочем, веселье не помешало шефу Тайного Сыска подойти к Трикки Лаю и легонько щелкнуть его по лбу. После чего тот, конечно, сразу подскочил, как миленький. И растерянным, но совершенно трезвым голосом спросил:
– Это вы почему?.. Что случилось? Я что-то ужасное натворил?
– Пока не знаю, – ответил ему Джуффин. – И очень рассчитываю на твой подробный отчет.
Вид у Трикки был настолько несчастный, что я решил его успокоить:
– Вроде бы ничего выдающегося. Просто надрался до состояния ослепительной задницы, пришел к нам в гости, зачем-то оклеветал своего начальника и мирно уснул под столом.
– И очень обидел собак! – вставила Базилио. – Велел им драить сортиры своими хвостами. А они, в отличие от людей, шуток не понимают. Особенно таких грубых.
Но Трикки ее не слушал, он вытаращился на меня.
– «Оклеветал своего начальника»? Что я о нем сказал?
– Что Бубута сбежал в Ташер – то ли к своей возлюбленной, то ли вместе с ней.
– Ага. Значит, я все-таки проболтался, – заключил Трикки. – Как последний мерзавец и негодяй.
И пока я пытался осмыслить услышанное – это что же получается, все правда?! – он спокойно добавил:
– Значит, сработало. Мне очень стыдно, но по большому счету, я рад.
– Что сработало?! – хором спросили мы с Джуффином.
– Чему ты рад? – добавил я, уже соло.
Зато Базилио поняла его с полуслова:
– Так ты специально напился, чтобы проболтаться? Вроде все рассказал, и при этом не очень-то виноват, потому что не соображал, что делаешь? Здорово придумал!
На самом деле в ее проницательности нет ничего удивительного. Все-таки Трикки – ее создатель. Чудовище, которым Базилио раньше была, появилось на свет именно в результате его ворожбы. Не намеренно, по ошибке, но это ничего не меняет – в том смысле, что творение похоже на своего творца.
Трикки кивнул.
– Ну да. Я пообещал молчать дюжину дней, пока корабль не удалится от берегов Соединенного Королевства на расстояние, по мнению сэра Боха, достаточное, чтобы никто не смог его догнать и вернуть домой силой. Боюсь, он не совсем правильно представляет себе возможности магии, сам-то он в ней не силен. И одновременно несколько переоценивает значительность своего побега. Он же и правда уверен, что вы с Королем захотите вернуть его любой ценой и немедленно снарядите погоню. Поэтому официально оформил отпуск для поправки здоровья. А жене сказал, что едет к дальней родне в графство Вук, дышать горным воздухом; родня тоже оповещена, готовится к встрече. Правду, по его замыслу, все должны узнать только через дюжину дней. А я, пьяный дурак, раньше времени проболтался. Стыд и позор.
Мы с Джуффином молча переглянулись. На лице шефа было написано откровенное изумление. Не будь это сэр Джуффин Халли, я бы сказал, что он совершенно сбит с толку. Но репутация есть репутация, поэтому, будем считать, шеф просто очень удивился, и все.
