— Постой-постой, малыш — это Шени?
— Именно! И пусть господин не скрывает, что избивает мальчика, по малышу всё видно, он весь в синяках и ссадинах! Это он его калечит, возможно, об этом никто не знает, и господин скрывает, и…
— Та-а-ак, — перебил Морин и пристально посмотрел на меня, отвлекаясь от документации, — Эмиана, — обратился он твёрдо, — у милорда Дэйрока рен Энварда нет никакого ребёнка. Ты ошиблась.
Я хлопнула ресницами, язык так и онемел. Как это я ошиблась?
— Я не могу ошибаться, если Шени…
— Мальчик, о котором ты говоришь, возможно, тебе наврал, вот и всё.
— Наврал? — отдалось звоном, растерянно посмотрела перед собой, вспоминая всё. — Он не может врать! Я точно знаю!
— Эмиана, у меня очень много дел, говорю тебе ещё раз: Дэйрок, милорд рен Энвард, здесь не причём. Ясно? Я хорошо его знаю и не один год, — с какой-то тёплой усмешкой проговорил Морин.
Я опустила плечи, не зная, что сказать, пребывая в глубоком замешательстве. Шени не мог мне врать — я знаю. Тогда почему так вышло?
— Вы меня уволите? — спросила прямо.
Морин, поставив размашистую подпись, взялся за дрогой лист.
— Уволить? Нет. Дэйрок погорячился, но он тоже не виноват, он принял тебя не за ту… — господин смолк, снова усмехаясь своим мыслям. — Можешь идти работать, Эмиана.
Я застопорилась. Он принял меня не за ту — как это так? А потом я вдруг вспоминала ту ванильную блондинку. И меня бросило в жар.
Так, выходит, её он ждал?!
Морин поднял взгляд, переместив его куда-то на мои скулы, а мне захотелось сквозь землю провалиться от стыда.
— Спасибо, — пролепетала торопливо и поспешила убраться с глаз.
10
На кухне творился настоящий переполох. Мало того что с утра зал битком, так ещё явились с проверкой представители ордена порядка, принялись проверять продукты и не только — даже ложки и кастрюли. Смешно! Явно кто-то вчера пожаловался о проклятой пуговице, и теперь я попала под расправу. И что прискорбно, отвечала за кухню я.
Едва справлялась с готовкой, ко всему то и дело меня отвлекали, спрашивая о каких-то пустяках. Я знала, что на моей кухню всё безупречно чисто, и к обеду я была злая и вымотанная напрочь. Мне даже некогда было подумать о Шени, а ведь он и сегодня не появлялся.
— Вы закончили? — потребовала у бородатого господина, который нагло раскрыл шкаф и принялся его исследовать.
— Ещё нет, — повернулся он, закрывая дверку, — покажите вашу подсобку.
А вот это перебор, я, наверное, покраснела от злости до самых корней волос и готова была разразиться гневом, хорошо, что Тавида была рядом, и всячески успокаивала. В конце концов, не может же это растянуться в вечность.
Только к обеду народа становилось всё больше, а эти проверяющие переместились в склады и погреба.
Как бы ещё чего не умыкнули!
Дэйрок
Я решил сам проконтролировать, справляют ли посланные проверяющие. Зашёл со двора, где носились прислужники. Главный доложил, что всё чисто и придраться не к чему, но я велел старательно тянуть время.
Глянул в окно, в котором виднелась вся кухня, и сразу поймал взглядом белокурую куртизанку у стола — она с усердием что-то резала, миленькое личико было сосредоточено.
Хм-м, а ей шел этот колпак, сзади которого соблазнительно выбивались пепельные завитки. Но я не собирался её рассматривать. Не за этим пришёл.
К ней подошёл один из проверяющих.
— А тут у вас что? Подпол? Откройте его, — потребовал мужчина.
— ЧТО? — земляничка резко развернулась.
Проверяющий попятился, а девушка, сжимая в руках тесак, вскинула его, и во мне едва не сработал рефлекс, но вовремя остановился. Девушка указала ножом куда-то на пол.
— Сами открывайте, если вам надо! Вы мне мешаете.
О, да земляничка в ярости?! Я злорадно усмехнулся и мысленно потёр руки, видя эти мило раскрасневшиеся щёчки, понимая, что день очень даже задался.
— Грейс, забирай! — крикнула она куда-то в зал, отложив нож, и подала блюда подбежавшей служанке.
Земляничка была такая взмыленная, что даже не замечала меня. Постояв немного, уперев свои кулачки в бока своей тонкой талии, она, будто вспомнив о чём-то, развернулась и пошла к двери.
Я отошёл чуть в сторону, но распахнутая ею дверь врезалась мне прямо в скулу. И пока я шипел и крепко ругнулся, девушка прошла в одну из пристроек.
Вышла она оттуда почти сразу с небольшим мешком, видимо, какой-то крупы, и едва не выронила его, увидев меня.
— Вы?! Это всё вы! — выдохнула она, гневно сверкая глазами.
Ага, кажется, меня раскусили.
— А вы разве не ждали после того, что оказалось в супе? — не стал отнекиваться.
— Это была ваша пуговица, не нужно делать из меня глупую!
Я усмехнулся, мне нравилась такая внимательность. Впрочем, почему мне должно это нравиться?
— Считайте, что это месть за то, что вы выплеснули мне в лицо вино.
— Знаете что, — перехватила крепче мешок, — вы отвратительны, и мне нужно было вылить на вас тарелку супа, может, тогда ваша заносчивость перестала бы зашкаливать! Что вы о себе мните?! — выпалила она, и на щеках стал растекаться румянец.
— Вот как? Я отвратителен?
— Именно так! Немедленно заберите своих людей, в зале полно гостей, мне трудно со всем справляться.
— И какую плату вы за это готовы заплатить?
— Что? — хлопнула длинными загнутыми ресницами. — Что ещё за плату? С какой стати?
— Ту, на которую вы способны, — склонил голову набок, — но для начала я жду извинений.
— За что я должна извиняться? Это вы оскорбили меня, — её голос зазвенел льдом негодования.
— Вы сами пришли ко мне в дом.
Эмиана застыла, а потом встряхнула головой.
— Я ошиблась, — будто испытывая неудобства, опустила взгляд.
— И ударили меня, — напомнил о недавней неприятной для меня вещи, ведь могла всерьёз покалечить.
— С вас не убудет, в следующий раз будете внимательнее и прежде выяснять, зачем к вам пожаловали, а не кидаться, думая одним местом. — Я вздернул бровь, а земляничка зарделась. — Вы… Вы мешаете мне работать! Отойдите с дороги, или я за себя не ручаюсь, — угрожающе сжала мешок и, шагнув вперёд, ударила кулем по моему локтю, не собираясь уступать.
А я понял, что теперь она так просто не отделается, я найду способ заставить её признать свою оплошность. Я знаю множество вариантов сделать это.
11
Эмиана
Я села на лавку и вытянула гудящие ноги. Тавида плюхнулась рядом. Последний заказ мы отдали, и время, наконец, близилось к закрытию.
— Это самый тяжёлый день в моей жизни, — простонала я, устало стягивая с головы колпак.
Грейси и Мари потихоньку убирали зал, а мы смогли немного передохнуть. Тавида вдруг повернулась ко мне.
— Так это был Дэйрок рен Энвард, мужчина, с кем ты разговаривала во дворе?
Я скривилась, вспоминая этого, этого… Даже слов не находилось как его обозвать!
— Да, это был он, — надо было всё же запустить в него мешок, я пожалела о том, что не сделала этого.
Тавида в ответ как-то хитро прищурилась, губы вытянулись в странной улыбке.
— Кажется, ты его зацепила не на шутку.
Я хотела возразить, но вовремя остановилась — Тавида ведь не знает всего, это нелепый случай. И я рассказала ей, впервые мне хотелось выговориться. И не зря, стало намного легче, даже злость поутихла. Тавида слушала внимательно, а потом вдруг засмеялась, так что даже слёзы проступили, и женщина промокала их подолом фартука.
— Ничего смешного, — даже обидно стало. Мне столько пришлось пережить!
— По-моему, это судьба, — наконец, успокоилась женщина, — сколько слышала всяких историй, но это… — и вновь зашлась смехом.
— А по-моему, это невезение, — поправила я. И невезение продолжало прогрессировать. — И вообще, я волнуюсь за Шени. Он ведь и сегодня не появлялся.
— Знаешь, что я тебе посоветую, — наклонилась Тавида, оглядываясь на дверь, убеждаясь, что подавальщицы ещё вернулись. — Расскажи о мальчике милорду.
