— Вот ещё что! — фыркнула я, на корню обрубая эту мысль.
— По твоим рассказам и тому, что я видела, милорд явно тобой заинтересовался. Ты же хочешь помочь Шени?
— Нет, Тавида, рен Энварду просто скучно, и он решил таким образом позабавиться. Эти аристократы только и ищут способа втоптать кого-нибудь в грязь и за счет слабых выставить себя героями. — Тавида сокрушенно покачала головой. — Как бы господин ни надрывался, у него не выйдет…
А не выйдет — что? Я задумалась. Неважно, я смертельно устала, сейчас лишь бы до кровати доползти да рухнуть на подушку.
Когда вернулись из зала Грейси и Мари, хихикая и поглядывая на меня странными взглядами, я поднялась и покинула кухню. Для многих я нынче стала мишенью для насмешек. Ну что ж, ещё посмотрим, кто над кем будет смеяться. И вообще не хочу больше думать и вспоминать Дэйрока рен Энварда, надеюсь, он остался доволен собой и отстанет от меня.
Завтра на перерыве я попробую поискать в округе квартала малыша…
…Как бы я ни ворочалась с боку на бок, перед глазами то и дело возникало надменное лицо милорда, эти проницательно-серые глаза будто выворачивали наизнанку, выжигая на коже следы. Единственное, чему я была рада, так это тому, что этот заносчивый индюк получил по носу.
Думал найти в моей кухне что-то неприемлемое? Вы ошиблись, ваша светлость! Не на ту напали!
«Извиниться ему, видите ли, нужно», — фыркнула про себя и, натянув одеяло на голову, заставила мысли затихнуть.
* * *
Следующий день оказался гораздо спокойнее, поэтому к обеду я переложила небольшие заказы на Тавиду, сняла фартук и колпак и отправилась на поиски Шени.
Улица, на которой находится трактир, длинная и людная, потому всё обойти за раз у меня не получится. Я ловила прямо во дворах построек мальчишек и расспрашивала о Шени, описывая его внешность, но никто из них не видел похожего мальчика. Разве он не появлялся среди другой детворы, не играл ни с кем? Я уже отчаялась, как вдруг один из мальцов, не старше Шени, подбежал ко мне. Взъерошенные волосы и грязненькое личико мальчика вызывали только умиление, но на нём была хорошая одежда и обувь — значит, не бездомный.
— Госпожа, вы ищите Шени? — спросил вдруг он, и моё сердце дрогнуло.
— Да, его.
— Вам не здесь его нужно искать, он живёт в другом квартале.
— В другом квартале?
— Улица называется Беронстон, он ходит сюда, потому что оттуда его прогоняют.
— Спасибо, — поблагодари я.
Хоть что-то стало известно. Обед уже подходил к концу. Пора было возвращаться, и я заторопилась.
— Госпожа, — остановил мальчик.
Я повернулась.
— Вам лучше туда одной не ходить, там опасно, там живут одни пьяницы и преступники, — успел сказать, как его кто-то позвал, и мальчик, сорвавшись с места, ринулся к толпе своих сверстников.
Сердце нехорошо сжалось, предчувствуя беду. Бедный Шени, что же с ним сталось?
Развернувшись, я пошла со двора, решая, что вечером же отправлюсь на эту тёмную улицу. Нет, вечером нельзя, если этот квартал опасен. Лучше днём, если завтра не будет полного зала. Я должна его найти. И почему он не назвал мне правильного адреса, все было бы намного проще, я бы сразу его нашла.
12
В обед всё-таки не удалось покинуть таверну. Зал был снова полон людьми, и освободилась я только к вечеру. Убрав кухню, Тавида проводила меня каким-то подозрительным взглядом, но я ей ничего не могла сказать, она явно не одобрит, что я собираюсь отправится к Шени.
Поднявшись к себе, я накинула на плечи накидку, спустилась в опустевшую кухню и взяла нож, спрятала его в складки платья — мало ли с чем предстоит столкнуться.
Покинув таверну, я направилась по указанному адресу.
Вылезла из экипажа и, расплатившись с возничим, оглядела покосившиеся дома с обшарпанными стенами и ветхими крышами. Квартал и в самом деле бедный, даже людей не видно, и фонарей нет, а уже давно глубокий вечер.
Сердце сжалось — и здесь живёт Шени? Даже не верилось.
Медлить я не могла — не хватало ещё чтобы ночь меня застала здесь — и уверенно двинулась вдоль домов, мысленно нащупывая в складках платья нож. С ним не так страшно, если что — я могу себя защитить, отбиться от пьяниц и гуляк, а для воришек я не интересна в своём-то сереньком старом платье.
Тот мальчик сказал, что Шени живёт в этом квартале, а вот в каком именно доме — не сказал. Я шла и смотрела в чёрные глазницы окон, огни горели лишь кое-где, но я не теряла надежду, что хоть кого-нибудь встречу на улице. Надежда почти разрушилась, но, когда в стороне скрипнули ржавые ворота, и оттуда вышла с пустыми деревянными ящиками полнотелая женщина, я возликовала, выдохнув с облегчением.
— Простите, госпожа, — приблизилась к ней.
Женщина оглядела меня придирчивым и недовольным взглядом, будто я очень ей мешаю. Она бросила ящики прямо у входа и выпрямилась, расправив покатые плечи.
— Ну, чего тебе?
— Я ищу мальчика, его зовут Шени, светловолосый и зелёными глазами.
Женщина громко фыркнула, сдувая с лица колтуны, выбившиеся из-под съехавшего с головы платка.
— А мне почему знать кто это, знаешь, сколько тут бегать шпаны? Я что, должна всех в лицо знать? — скривилась она.
— Извините, — пробубнила я под нос, поникнув, отошла, собираясь идти дальше.
— Постой!
Я резко повернулась.
— Как, говоришь, его зовут?
— Шени.
Женщина почесала лоб, а потом продолжила:
— Вспомнила. Он живёт чуть дальше со своим алкашом-папашей. Дом под номером шестнадцать.
— Спасибо! — встрепенулась и едва ли не бегом поторопилась скорее добраться до места, не веря своей удаче.
Дом с нужным номером оказался немыслимо далеко. Небо уже совсем потемнело, и стылый туман холодил лодыжки. Я, казалось, забрела в самую глубь квартала. Если на окраине было мрачно и нелюдимо, то здесь настоящая яма: воняло нечистотами, плесенью и сыростью, везде валялся мусор, нагроможденные друг на друга постройки больше напомнили чудовищ.
Наконец, я увидела написанные прямо на ржавых железных воротах потёртые с отколупнувшейся красой нужные цифры. Это был многоэтажный дом из кирпича, обмазанный глиной, которая давно отсырела и отпадала от стены, на окнах деревянные прогнившие ставни, крыша просела в некоторых местах, и старая потрескавшаяся черепица едва ли не осыпалась прахом, покосившиеся деревянные балки едва удерживали на верхнем этаже длинный по всему периметру балкон, к которому от нижнего яруса поднималась кособокая лестница.
Сомнение всколыхнулось во мне — это точно дом, где живёт Шени?
Но узнать — только проверить самой. Хотя бы просто убедиться, что он цел и невредим. Больше мне пока и не нужно, а уж дальше я подумаю, что могу сделать, чтобы вырвать его из рук этого зверя-папаши.
Сглотнув сухую слюну, взявшись за холодную ручку ворот, я потянула, открывая створку — она на удивление поддалась, даже не скрипнув, я скользнула внутрь захламленного двора и огляделась. Всё было тихо, такая тишина может быть только над могильными плитами. Жутко и холодно.
Неудивительно, что малышу здесь не нравилось.
Не найдя входной двери, я прошла к лестнице и, взявшись за деревянные перилла, шагнула на ступень. Под ногами опасно поскрипывали доски, и стало даже страшно, что они обломятся под моим весом. Поднявшись на самый верх, я остановилась перед дверью и замерла в раздумье, вспомнив прошлый свой неудачный опыт. И передумала — нельзя так сразу ломиться в дом.
Тихонько отойдя, глянула на прикрытое ставнями окно, в котором из широкой щели сочился свет. Значит, внутри кто-то всё же есть! Пройдя осторожно почти на носках по балкону, я встала возле окна. Повернулась и посмотрела в щель. И тут же отшатнулась, потому что прямо передо мной кто-то встал, загораживая окно то ли спиной, то ли грудью. Сердце всколыхнулось в груди бешеным стуком, в голове зашумело, и сквозь гул я услышала грудной голос мужчины.
