— Список вы получите через пять дней. И потрудитесь, пожалуйста, оформить у нашего руководства разрешение на работу с этим списком и с технической документацией. Без допуска я вам ничего не дам.
Обращаться к руководству с такой просьбой мне очень не хотелось, поскольку на этом я терял время, а с Бернсом нужно было бороться его же оружием.
— Да? — спросил я. — Тогда сделаем так. Я сейчас выхожу от вас, иду к себе в кабинет, и пишу докладную в нашу дирекцию, где подробно излагаю нашу с вами беседу и утверждаю, что вы не контролируете ситуацию в своем отделе и во вверенном вам хозяйстве. Более того, я подробно и с деталями, описываю, как можно вызвать аварийную обстановку в лифте, и как его вывести из строя, а наши технические службы не обращают внимания на вопиющие...
— То есть вы стремитесь доказать, что любой человек, кто угодно с улицы, может проникнуть в технические помещения лифтовых сооружений? — перебил меня Бернс. — Это совершенно исключено! Невозможно физически!
— Почему это? — притворно удивился.
— Потому, что неосуществимо! — начал выходить из себя Бернс. — Это же специальные помещения, и доступ посторонним туда закрыт! Я даже не буду рассматривать такую ситуацию, поскольку проникнуть туда могут только специально подготовленные и обученные люди, а случайный человек не может оказаться там и тем более осуществить какие-то действия. А в тот момент их не было в здании! Никого! Всех, кто дежурил, отправили по срочному вызову на другой объект!
Мысленно обозвав Бернса полным идиотом и ослом, я сказал следующее:
— Мистер Бернс, а как вы считаете, я вхожу в число этих людей?
— Что вы хотите этим сказать? — не желал меня понимать Бернс.
— То, что уже сказал. Я могу проникнуть в шахту или туда, где установлен двигатель?
— У вас нет технического допуска.
— Да не о том я. Если я пролезу во все эти помещения, что тогда? Вы дадите мне документацию, или мне все-таки обращаться в Отдел Внутренних Расследований?
Повторное упоминание ОВР подействовало. В конце концов мы решили, что если я все-таки докажу ему возможность несанкционированного проникновения в технические помещения, он будет считать меня представителем владельца. Что, собственно, было недалеко от истины — как никак я, начальник отдела — вхожу в руководящий состав нашей конторы. Сговорились на том, что я цепляю себе видеокамеру и пролезаю во все лифтовые помещения. Если мне это удастся, и если (только в этом случае!) я все это засниму на камеру, Бернс предоставит мне требуемую документацию и список своих людей.
Я зашел к себе, прицепил к лацкану булавку с видеокамерой, прихватил клюшку для гольфа, свою электронную отмычку, пару перчаток и отправился совершать действия, мягко говоря, не соответствующие моей должностной инструкции.
В машинное помещение — бетонную коробку с двигателем и всякими дополнительным электрооборудованием — я проник просто: моя электронная отмычка без проблем справилась с дверными замками. Я обесточил двигатель и ушел тем же путем, что и пришел.
А вот с лифтовой шахтой пришлось повозиться. В холле третьего этажа никого не было. Ну, и слава богу. Третий этаж я выбрал только потому, что именно там сидел сам Бернс. Конструкция нашего лифта принципиально не менялась, наверное, уже лет сто. Ее давно критиковали за небезопасность — внешние двери, открывающие доступ в лифтовую шахту, можно легко открыть снаружи. Как? Вот это уже я, извините, не скажу, поскольку всегда найдутся идиоты, захотевшие повторить мой «подвиг». А потом кого-нибудь там раздавит или по стенке размажет, а ни в чем не повинные люди попадут за это под суд.
Раздвинув створки, я увидел несколько жирно блестящих тросов, рельсы, каркасные конструкции по углам и что-то похожее на стальную решетку вдоль стен. Кабина стояла внизу, на первом этаже. Зафиксировав двери клюшкой для гольфа, я заглянул вниз. В шахте было практически темно — свет проникал только через открытые мною створки и щели между внешними дверями на других этажах. Я выругался про себя, примерился и перелез в шахту на боковую стальную решетку. Не знаю, зачем нужен этот конструктивный элемент, но сейчас он вполне годился в качестве самой обыкновенной лестницы. Все-таки лезть было трудно, ячейки оказались заметно уже моей ступни, и я проклял все на свете, прежде чем смог спрыгнуть на крышу лифтовой кабины.
Кабина, кажется, была пуста — кроме своего собственного дыхания и обычных отдаленных шумов, я не слышал ничего лишнего. Ну, вот, собственно и все, пора было выбираться наружу. Задев плечом и спиной за густо смазанные стальные тросы, что поднимают и опускают кабину, я встал на порог дверей шахты, уцепился за внутренние части створок, потом, дотянувшись до ролика замка, отвел его в сторону, раздвинул руками двери и вышел. Двери шахты с шумом закрылись за мной под собственной тяжестью — полозья, по которым они ходят, наклонены градусов на пять. Элементарно.
Вызванный мною шум не привлек никакого внимания — людей в холле второго этажа не было видно — рабочий день давно закончился, и народу в такое время обычно мало. Охрана далеко, а службу видеонаблюдения я предупредил. Кстати в тот день, когда я чуть было не превратился в котлету, именно те камеры, что висят напротив дверей лифта, не работали — кто-то предусмотрительно закрасил из распылителя все объективы черной краской. А в шахте наблюдение почему-то не установлено.
Потом я вернул все назад, ликвидировал следы своей деятельности и включил лифт.
В холле посмотрелся в зеркало. Видок — что надо! Мало того, что я испачкал в черной смазке брюки, пиджак и обе руки — мое лицо тоже оказалось в грязи. Я, конечно, бывший оперативник, и мой внешний вид не должен особенно сильно кого-то шокировать, но все же! Недовольно поморщившись, я отправился в душевую.
Помните школьный курс зоологии? Некоторые виды обезьян используют хвост в качестве руки. По-моему именно от этих обезьян — единственных животных, у которых рука растет из жопы — произошли те строители, что клали плитку в душевой у нас на работе. Пришлось все скалывать и без страха туда не войдешь — на моем этаже душ до сих пор не работал, и теперь предстояло идти на другой этаж в чужой душ — слава богу, ключи у меня еще были.
37. Алекс
— И что же тебя так сильно обеспокоило? — спросил Алекс свою странную знакомую.
— Знаешь, — задумчиво вымолвила Эля, — есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет Дьявол, а во мне живут какие-то демоны, их много и они сводят меня с ума...
— Да? А, по-моему, во всех нас есть они все. — Алекс говорил, а сам себе казался неестественно мудрым и старым. — И Бог, и Дьявол, и демоны… понемногу. Но в одно время верх берет один, в другое — другой… третий… Когда я читал сказки Корнея Чуковского своему ребенку, маленькому, то он их страшно боялся и очень плакал. Я тогда не понимал — почему? И только позже, когда ознакомился с творчеством Стивена Кинга, с книгами о вампирах и оборотнях, с фильмами про маньяков демонов и монстров, все понял. Мой сын умнее меня, и видит в этих сказках то, чего я уже давно не замечаю.
